Кирилл Казанцев - Скрытая камера
Получив внеплановый выходной, он отправился не в кабак или в спортзал, что братвой понималось и всячески приветствовалось. Он поехал в библиотеку! В натуре, "ботан"...
Одному из наблюдающих пришлось идти за ним в читальный зал. Каких-то контактов зафиксировано не было.
Из библиотеки пресс-секретарь направился домой. Около двенадцати часов в его окнах также погас свет. Наблюдатели уже собирались ехать отдыхать, как вдруг Зарубин, оглядываясь по сторонам, выскочил из подъезда. Братки его чуть было не пропустили – всегда элегантно одетый Володя самым радикальным образом изменил свой имидж. Сейчас он был одет в простенькую куртку-ветровку и мешковато сидящие на нем джинсы. Волосы убрал под кепку-бейсболку с длинным козырьком. И если бы не очки...
Поймав такси, Зарубин отправился на вокзал...
Услышав это, Зуб сделал стойку, как добрый охотничий пес:
– Ну-ка, ну-ка... На какой вокзал?!
– Так на этот... На жэдэ... – с некоторым удивлением в голосе сообщил наблюдатель.
– И что же он там делал? – Именно в тот вечер большая часть "зубовских" толкалась на железнодорожном вокзале – готовили акцию по поимке вымогателя.
– Да ниче... Объявления почитал, газеты купил... Потом в камеру хранения спустился... В автоматическую...
– А в камере?.. – Напряжение "авторитета" росло. – Что он там делал?!
– Ну, открыл эту, блин, ячейку... И положил туда какую-то херню...
– Какую?! Какую херню?! – Зуб уже кричал. Мезенцев, понимая, что сейчас "авторитет" получает какую-то жизненно важную для них обоих информацию, толкался под рукой, пытаясь услышать ответы наблюдателей.
– Да коробочку. – Наблюдатель не понимал, из-за чего такой кипиш. – Маленькую такую, плоскую...
– Твою мать! – выругался Зуб. – А забрать эту коробочку что, не могли, идиоты?!
– А ты че, Никитич, говорил?! – обиделся браток на "идиотов". – Ты говорил – пропасите, типа, фраера!
А про то, что у него че-то там забрать надо – базара не было! Мы пропасли, все конкретно!
– Номер ячейки помните?!
– Не-а... Ты не говорил...
– Бля! – выругался "авторитет". – Короче, так... Сейчас дуйте к нему на хату, выдергивайте... Только это... без шума... Скажите, что его хозяин зовет. Понятно?..
– Понятно. А чего тут не понять?
– Так вот, выдергивайте и тащите сюда, на дачу. Ты все понял?
– Ну да...
– Ты точно все понял?! А то потом будешь квакать, что я опять не так что-то сказал...
– Ну че ты, Никитич, в натуре! – "Браток", как это часто бывает с недалекими людьми, обижался почти на каждое слово. – Сделаем в лучшем виде!
– И еще одно... – Теперь Зуб говорил совершенно спокойно. – Если вы этого типа потеряете, то ответите собственными жопами. Понял?
– Ну, Никитич... – попытался было огрызнуться наблюдатель, но "авторитет" не стал его слушать:
– Все. Я жду на даче.
...И вот теперь ожидание затягивалось... Не для "авторитета" – он-то прекрасно знал, сколько времени требуется для того, чтобы добраться от города до дачи. Плюс полчаса на непредвиденные задержки в пути. Ну, замена колеса или выплата оброка на посту ГИБДД... Но спикер...
– Да скоро они там?! – Он закурил очередную сигарету, нервно стряхивая пепел прямо на пол.
Во дворе послышался шум мотора.
– Ну, вот и они... – удовлетворенно сказал "авторитет". Мезенцев замер на месте.
Шаги в коридоре. Дверь в гостиную открылась, пропуская Зарубина и двоих "сопровождающих лиц". На фоне этих сопровождающих худенький и не особенно высокий Володя совершенно терялся, и было заметно, что он их смертельно боится – шел, втянув голову в плечи, вроде бы постоянно ожидал удара сзади. "Это хорошо... – с удовольствием отметил Зуб. – Меньше проблем со щенком будет. Прикрикнуть пострашнее – и все быстренько расскажет..."
– Здравствуй, Володя, – медово-сладеньким голосом начал спикер. – Как добрался?
– Спасибо, хорошо. – Зарубин опять оглянулся на сопровождающих.
– Ну, рад за тебя, рад... – Мезенцев сейчас играл со своим пресс-секретарем, как кошка с мышью. И получал от этой игры ни с чем не сравнимое удовольствие.
– Что случилось, Андрей Валерьевич? – Володя нервничал.
– А ты не знаешь?! – картинно удивился спикер.
– Нет...
– И не догадываешься?!
– Нет... – Мальчишка выглядел все более и более растерянным.
– Ты что же это, сученыш?! – Мезенцев теперь стоял прямо перед своим пресс-секретарем, глядя тому в глаза. – Ты как же это, гаденыш?! За всю мою доброту мне же на голову и нагадил?!
– Вы о чем, Андрей Валерьевич?! – Зарубин попытался было на шаг отступить, но широкая лапа сопровождающего удержала его на месте.
– Где диск, тварь?! – взвизгнул спикер.
"Все. Сейчас расскажет..." – Зуб вальяжно откинулся в кресле. А чего от этого "ботаника" можно еще ожидать?
Но тут произошло нечто такое, чего никто из присутствующих в этой комнате не ожидал...
Зарубин расправил плечи, выпрямил спину – сразу стал как-то выше ростом, – поправил очки и тихо, но очень четко и с нескрываемой ненавистью сказал:
– А пошел бы ты в жопу, козел.
Все замерли на месте в тех позах, в каких их застала эта фраза. Немая сцена...
Первым опомнился Мезенцев:
– Что-о?! Ты что сказал?!
– Пошел... ты... в жопу... – раздельно повторил пресс-секретарь. Опять поправил очки и добавил: – Козел...
Дук! Кулак Мезенцева впечатался в лицо молодого человека. Голова Зарубина мотнулась – все же спикер был не боец, – очки полетели на пол... В уголке рта появилась яркая капелька крови.
– Где диск?! – заорал спикер. – Где диск, тварь?! Говори по-хорошему!
– Да ничего я тебе не скажу... – как-то устало произнес Зарубин. – Ни тебе, ни этому вон... – Он мотнул подбородком в сторону Зуба. – Ни гоблинам вашим. Хоть убейте.
Один из стоящих за спиной мальчишки "гоблинов" сообразил, что его оскорбляют. Здоровенный кулак взлетел вверх...
– Не трогать! – выкрикнул Зуб, выскакивая из кресла. Кулак величиной со средних размеров дыньку так и не опустился.
"Авторитет" не спеша подошел к Зарубину, остановился перед ним. Некоторое время молчал, потом начал говорить. Негромко, но проникновенно:
– Ты, видно, чего-то не понял, мальчик. Диск ты отдашь. По-любому отдашь. Но просто если мы с тобой сейчас не договоримся по-хорошему, ты отдашь его по-плохому... А это будет очень больно, поверь мне. Очень...
Пресс-секретарь слизнул кровь с губы и... улыбнулся!
– Вы бы, дяденька, шли следом за этим козлом... – Он глазами показал на стоящего рядом с "авторитетом" спикера. Немного подумал и добавил, разъясняя: – В жопу...
По лицу Зуба забегали желваки. Давно его так вот... не посылали... Но он сдержался, не ударил. Прекрасно понимал, что его удар, в отличие от удара Мезенцева, просто убьет этого недокормыша. "А может, он этого и добивается?!" – пришла ему в голову неожиданная мысль.
– Короче, так... – через голову Зарубина обратился он к его сопровождающим. – Этого пионэра – в подвал. Не трогать пока. А ко мне пришлите Батона...
"Быки" синхронно кивнули, легко подхватили Володю под локти и выволокли из комнаты. Пресс-секретарь не кричал, не бился в истерике. И это был нехороший признак...
Это могло значить только одно – похищая диск, этот мальчик действовал не из вредности, не из желания заиметь компромат на хозяина, а руководствуясь какими-то убеждениями... То есть осознавая, какие могут наступить последствия.
Зуб не понимал таких... И не любил... С ними всегда было тяжело работать. Это он помнил еще по временам кооперации, когда многие верили в силу закона и руководствовались какими-то принципами.
– Звал, Никитич?.. – В дверь просунулась бритая башка Батона.
– Зайди... – Присев к столу, Зуб что-то быстро писал на листке, вырванном из блокнота.
Батон не спеша протопал в гостиную. Остановился, оглядываясь по сторонам. Вроде первый раз здесь был.
– Слушай сюда. – Зуб встал из-за стола и подошел к телохранителю. – В подвале – малый. С ним надо поговорить. Вот вопросы, на которые он должен ответить...
"Авторитет" протянул Батону листок. "Телок" мельком глянул на написанное, после чего продолжал слушать инструкции шефа.
– Ответы записывай. До последнего слова. Точно. Понял?..
Телохранитель кивнул.
– И еще одно... Мальчишка слабенький... И если он крякнет до того, как ответит на все вопросы... На оставшиеся будешь отвечать ты сам. Все. Иди.
Не говоря ни слова, Батон повернулся и вышел из комнаты.
– Теперь будем ждать. – Зуб развернулся к своему креслу.
– А этот твой... – Мезенцев с сомнением посмотрел в ту сторону, куда ушел Батон. – Справится?..
– Этот? – переспросил "авторитет". – Этот справится...
Они начинали примерно в одно и то же время – Зуб и Батон. В отличие от шефа, телохранитель не обладал более или менее приличными умственными данными. Поэтому дальше "телка" не поднялся, хотя кое-какой авторитет в городе имел.
Но было у Батона одно качество, которое в свое время сделало его почти незаменимым членом "бригады". Он был патологически жесток, не сентиментален и не брезглив. И на первоначальном этапе формирования класса собственников, когда лишь определялись сферы влияния криминальных структур, выступал не только в роли телохранителя, но и в роли палача.
