Сергей Зверев - Стальные зубы субмарины
Снова по обшивке замолотили пули, и послышалось стрекотание автоматов. Опомнившиеся террористы быстро нашли, на ком выместить злобу. Патронов не жалели. Полундра чуть помедлил, решая: ответить им сразу или сначала проверить состояние своей команды. Выбрал второе. Повоевать с арабами он всегда успеет, а если хлопцам нужна его помощь, то надо ее оказать в первую очередь.
Быстро шагнув в зияющий люк, Сергей услышал негромкие ругательства, при помощи которых Петро и Мишаня выражали свои явно недружелюбные пожелания в адрес буксира, подлодки, арабов, острых углов и больно трескающих по голове раций, и понял, что с ребятами все в порядке.
– Вы как, живы? – поинтересовался он, заглядывая в кубрик.
– Ну ты даешь, Шумахер хренов! – Петро в темноте держался рукой за ушибленное темечко и незлобно бранился. – Рацию теперь заново чинить! Это ж надо, прямо по башке звезданула, благо, что вскользь, а то прощались бы сейчас с безвременно усопшим!
– Типун тебе на язык с коровью титьку! – бодро откликнулся Мишаня. – Предупреждал ведь, поставь ее на пол! А ты все матрасы стелил, чтобы мягче было!
– Руки, ноги целы? – уточнил Полундра. – А то у нас дела появились – там, наверху. Слышите?
– У вас дела, – пробурчал Петро. – А у нас вода появилась! Не подскажешь, откуда?
Он прошлепал в темноте к выходу, наткнувшись на сваленную банку. Судя по хлюпающим звукам, воды набралось уже прилично, по щиколотку. Сергей прислушался: к постоянной долбежке автоматов и звонкому стуку пуль присоединились глухие удары в переборку. А он почти забыл про пленника. Ибрагим, очухавшись после своего влипания в переднюю стенку тесного трюма, тоже заметил течь и теперь испуганно колотил в переборку ногой. Тонуть в дурно пахнущем трюме буксира со скованными руками ему не хотелось.
– Друг твой орет благим матом, – доверительно сообщил Сергею Мишаня, карабкаясь вслед за ним наверх, где вовсю свистели вражеские очереди. – Я думаю, с него не убудет. Не идти же его сейчас успокаивать?
– Не надо, – согласился Сергей. – Не маленький, переживет. Ты лучше сам не высовывайся. Бей прицельно, не торопясь. Мы в темноте, они нас только по выстрелам определять будут. Поэтому позиции чаще меняй, выстрелил – переместился, выстрелил – отошел, сообразил?
– Валить отсюда надо, пока ко дну не пошли, – горячо зашептал Петро. – Движок-то, похоже, того – накрылся. А эти сволочи все лупасят и лупасят, спасу нет!
Полундра дал пару выстрелов, высунувшись из рубки, и снова присел вниз. Буксир удачно развернуло носом к судну, занятому террористами, самодельная броня оказалась очень кстати. Бандитов, судя по мерцающим огневым точкам, не так уж и много, до них меньше полукабельтова.
– Хлопцы, прикройте меня! – Раздумывать Полундре было некогда – буксир вот-вот обещал пойти на дно. – У меня идейка одна появилась! Держи, Петро!
Сунув свой автомат усатому, Сергей скинул с себя полицейскую рубаху, проверил нож.
– Ты чего? – не понял его украинец. – Куда собрался-то без оружия?
– Туда! – Кивок головы было в темноте не разглядеть, но стало ясно, что он имел в виду. – Автомат только мешать будет. А там, думаю, этого добра достаточно. Да ты не дрейфь, не впервой.
Сергей хлопнул земляка по плечу и, ловко проскочив открытую площадку, кувыркнулся за борт, почти не вызвав плеска.
Мишаня, как заправский стрелок, строго следуя советам Полундры, гвоздил по неприятелям из автомата, высовываясь то с одной стороны, то с другой. Во рту он держал незажженную сигарету. Так было спокойнее. Петро неуверенно пристроился рядом, выбрав один из «калашей», что держал в руках. Но не успел он выставить голову для того, чтобы прицелиться, как планшир в этом самом месте с треском разлетелся, оцарапав ему лицо острыми щепками.
– …вашу бандитскую маму! Вы что, совсем о…ли? Так ведь и убить человека можно! – возмущенно заорал Петро, выпуская в сторону своих обидчиков длинные очереди. – Мишаня! Давай! Мочи их, гадов! Перетопить всех арабов в Средиземном море! Перетопить этих поганцев!
Его друг старался изо всех сил. Хотя патронов было в обрез, Полундру прикрывать было надо, поэтому он тоже стал что-то орать, постепенно опустошая обойму.
Отвлечь внимание на себя им удалось. Уже через пару секунд по ним открыли такой шквал огня, что им пришлось вжаться в палубу, чтобы не превратиться в нашпигованных свинцом уток.
Оказавшись в прохладной ночной воде, Сергей вдохнул поглубже, нырнул и толкнулся ногами от борта. Взяв немного в сторону от прямого пути к судну, он стал грести под водой, пока запас кислорода в мышцах не иссяк. Аккуратно приподнял над поверхностью голову, вдохнул. Его уход террористы, пожалуй, не заметили, а то вокруг бы уже вырастали невысокие фонтанчики. «Молодцы парни!» – подумал Павлов, глядя, как бесстрашно отстреливаются его земляки, находясь на уже существенно осевшем и накренившемся буксире. Стоило поторопиться. Бесшумно раздвигая руками черную воду, в которой оказалось полно всякого мусора, моряк двинулся к своей цели.
Стрельба стала еще яростней. С замиранием сердца Сергей заметил, что с буксира почти не стреляют. Это подстегнуло его, и он, поднырнув, оказался у самого борта, в метре от неровной пробоины с опаленными краями. Наверху, на палубе, кто-то громко орал по-арабски, сопровождая свои реплики выстрелами. (Это был голос Ассади, который словами: «Они скоро потонут! Не давайте им высунуться!» – подбадривал своих измотанных бойцов.)
Ухватившись за неровный край отверстия, Полундра подтянулся и взобрался на судно. В руках его был нож, а глаза горели решимостью.
Глава 38
Средиземное море. Нейтральные воды недалеко от границы Израиля
«Нет уж! Так просто я вам не дамся! Не для того я всю жизнь в спецслужбах корячился, чтобы меня, как барана на рынке, обменивали! – Шимон Зетлер незаметно отполз в тень, воспользовавшись замешательством арабов при виде атакующего лодку буксира. – Шимон еще вам покажет, дайте только выбраться отсюда! Я вам устрою!» Профессионально ослабив конец, стягивающий его руки за спиной, он вскоре выдернул кисть из плохо затянутой вязки. «Дилетанты! – прошипел он не без радости, – связать не могут как следует!» Заметил приоткрытую дверь и по-пластунски за ней скрылся. Это был гальюн. Встав на колени, он торопливо задвинул защелку и со вздохом облегчения опустился на пол. Дышалось тяжело, раньше он такого за собой не замечал. Примостившись спиной к унитазу, Зетлер припал глазом к пулевому отверстию в дверях. Это был хороший наблюдательный пункт. Гальюн находился в глубине палубной надстройки, в переходе, соединявшем оба борта, рядом со входом на нижнюю палубу. Отсюда оперативнику были видны спины, по крайней мере, двоих боевиков, которые были поглощены перестрелкой. Это его вполне устраивало. Оглядев свое убежище, контрразведчик защелкал языком. Сквозь продырявленную дверь пробивались тусклые лучи света, делая все предметы серыми и нереальными. «Жаль, что здесь никого не убили, – подумал он, нисколько не смутившись такой мысли. – Хоть бы оружие осталось! Мне бы оно было ой как кстати!» Но вооружиться можно было лишь туалетной бумагой или крышкой от унитаза, а этими предметами ему воевать еще не приходилось. Снова припав к импровизированному «глазку», он стал пристально обшаривать палубу в поисках валяющегося автомата или, на худой конец, пистолета. Но, кроме нескольких трупов, которых уже успели разоружить сами террористы, ничего другого в пределах досягаемости не было. Шимон сплюнул с досады. Придется выползать из полюбившегося уже ему за свой покой гальюна и тащить свою задницу вниз, в кубрик. Там наверняка найдется какой-нибудь завалящий автомат. Он подобрался, протянул руку к защелке. «А если там ничего нет? – мелькнула мысль. – Просто так будешь рисковать? Ведь они тебя обязательно заметят, стоит только высунуть нос отсюда. И достанут прежде, чем успеешь до каюты добежать».
Террористы были действительно заняты. Поначалу, сразу после столкновения, казавшийся пустым и безжизненным буксир вдруг оказал нешуточное сопротивление. Вместо того чтобы просто уйти под воду, как этого хотелось арабам, лишенный огней катер вдруг зашевелился тенями, да еще и огрызнулся огнем, сразу легко ранив одного из исламистов. Это было для свирепых боевиков уже слишком. Всю свою оставшуюся ненависть, а ее было еще много, они вложили в пули, посылаемые в невидимого врага. Невидимого, потому что слабого раскачивающегося желтого фонарика, который делал их самих отличной мишенью, никак не хватало, чтобы хорошенько подсветить противника и тщательно в него прицелиться. Только это врагов и спасало, а самих боевиков – бесило. Арабы, не жалея сил, начали наобум поливать темный силуэт огнем. Хоть одна пуля да попадет.
Маленький буксир стал для попавших в передрягу убийц и насильников смыслом существования. Кто знает, что бы они делали сейчас, не появись сплотившего их противника. Оставшись без путей к отходу, вооруженные и отчаявшиеся, они могли запросто вцепиться друг другу в глотки. А так им было чем заняться.
