Михаил Нестеров - Оперативное вторжение
Этот маскарад был на руку Кудряшову. Он уже слышал свое обращение к командирам подгрупп «Альфы»: «Там полный маскарад. Боевики могут быть облачены как в штурмовую униформу, так и в обычную солдатскую. Любой, на ком армейские сапоги, брюки, даже если он без оружия — террорист. Из этой категории в живых не оставлять никого. Никого».
«...ни тебя, ни меня, ни его».
Кудряшов вышел из транзитного отдела и, увидев в коридоре Тропкина, поманил его за собой. Спецназовец шел чуть позади генерала и не знал, куда выбросить окурок. Изловчившись, он на ходу ткнул его в подошву ботинка и бросил к плинтусу.
— Ни разу не общался с журналистами, Женя? — осведомился Кудряшов, показывая направление. — Нам сюда.
— Никак нет, — ответил рядовой.
— Расслабься, самое страшное уже позади. Отвечай «да» или «нет» — мне. А людям, которым я тебя представлю, отвечай обстоятельно, ничего не утаивая. Кто ты, кто твои товарищи, куда ехали и с кем, кто дал вам оружие и прочее. Страна должна знать героев в лицо. Кстати, Женя, в том магазине, «Погребке», кажется, вы не выпивали?
— Ну... так, по глоточку, товарищ генерал. Не хмеля ради, — повторил он слова Чилы, не предчувствуя подвоха в вопросе генерала.
— Интересная деталь. Об этом тоже расскажешь. Нам сюда. — Генерал толкнул широкую, обитую черным дерматином дверь и с порога представил своего попутчика: — Евгений Тропкин, десантник.
Журналисты, собравшиеся в конференц-зале западного крыла управления, вскочили со своих мест. Наиболее удачливые застолбили себе место на спаренных стульях, ожидая, разумеется, одну, а то и две беспокойные ночи. Издержек кочевой профессии репортера фактически не существует, и подчас спартанская обстановка была уютнее домашней.
Репортеры уже успели передать в свои редакции информацию о побеге двух заложников; кто-то не преминул прокомментировать: мол, ответ террористов не заставит себя ждать.
Никто и не надеялся, что руководитель штаба так скоро разрешит побеседовать хотя бы с одним бывшим заложником. Репортеров интересовало буквально все. Выжать, выкрутить всю подноготную.
«Не местный?» — угадывал настроение журналистов генерал. Так в регионах уже рвут цепи региональные же корреспонденты; без намордников, они готовы сорваться по месту жительства репортерской жертвы. Взять след и нестись напропалую, рвать в клочья. Неважно, кто жертва: любой крестьянин из дремучей Тьмутаракани мог стать звездой, незаурядной личностью. Выбежала бы из захваченного здания дворняга, журналисты тотчас бы установили, что ее бабка некогда согрешила с йоркширским терьером. Кудряшову не сразу удалось угомонить свору борзописцев. Он несколько раз выкрикнул: «Внимание! Прошу тишины!»
— Предупреждаю каждого из вас, — генерал обвел взглядом притихшую толпу. — Без моего разрешения давать информацию в эфир запрещаю.
— Сколько ждать? — спросил кто-то.
— Недолго. — Кудряшов легонько подтолкнул обалдевшего спецназовца в спину. — Он ваш.
Прошло всего десять-пятнадцать минут, а репортер центрального телеканала Игорь Данилевский повторил за генерал-полковником Кудряшовым: «Недолго». Да такую информацию можно давать лишь после освобождения заложников. После штурма? Выходит, развязка совсем близко?
К такому мнению пришли большинство журналистов. И в конференц-зале на какое-то время воцарилась тишина.
40
Снайперы «Альфы» работали парами. Одна снайперская пара расположилась в кабине башенного крана, находящегося от захваченного объекта на расстоянии 300 метров. Они были вооружены английскими снайперскими винтовками «AW SM» («Arctic Warfare Super Magnum») калибра 8,60x70 (патрон «338 Lapua Magnum»). Максимальная эффективная дальность — до 1100 метров. Оптические прицелы переменной кратности.
Переднее стекло кабины открывалось вперед. Небольшой щели — порядка двадцати сантиметров — было достаточно и для наблюдения, и для выстрела. Оба снайпера изредка ловили на себе взгляды чеченских стрелков, однако оптика, установленная на их штурмовых винтовках, оставляла желать лучшего: кратность всего полторы единицы. Этого было недостаточно, чтобы в деталях разглядеть объект, находящийся на удалении едва ли не в полкилометра.
Пара «ашников» через пару разбитых же окон центрального здания вокзала видели двух террористок. Ориентировку на них снайперы получили, уже будучи на огневой позиции. Отыскивая цели, стрелки ориентировались на короткие записи, сделанные на маленьких листках бумаги с клейкой основой; они были приклеены непосредственно на стекло кабины и постоянно находились перед глазами, как своего рода фотографии. По мере изучения группы людей, попадавших под подозрение, круг подозреваемых сужался. В зоне видимости снайперов (сектор стрельбы и наблюдения 15 градусов, направление 155 — 170) были четыре ряда сидений в первом зале ожиданий — с третьего по шестой. По этому факту и согласно местам, которые могли быть заняты шахидками, снайперы могли вычислить лишь две цели. Это вторая скамья (всего на скамье могли разместиться пять человек) третьего ряда и вторая — шестого. То есть каждый снайпер уделил вниманием минимум пять человек: в ориентировке было сказано, что террористки сидят лицом к лифтам. Что, конечно, сужало круг поисков. Потому что скамьи были спаренными, спинками друг другу, и две считались как одна. Что касалось второй скамьи девятого ряда, она была вне зоны видимости этой пары снайперов.
Короткая запись на листке-ориентировке (первая строка): Ева Акуева, 20 — 25 лет. Расположение шахидок (1 — 3, 1 — 6, 1 — 9, 2 — 3, 2 — 6, 2 — 9) стояло отдельной строкой.
Вторая скамья третьего ряда. Первым сидит мужчина сорока — сорока пяти лет. Рядом молодая смуглолицая девушка, попадавшая под ориентировку на Еву Акуеву...
* * *Ева Акуева. 24 года. Родилась в Грозном. Имеет шестилетнюю дочь. Муж — участник НВФ, убит в Грозном при попытке провезти в машине оружие и взрывчатку. Настроена мстить. Желание стать шахидкой изъявила добровольно.
* * *
...Без головного убора, волосы короткие, темные, в ушах массивные серьги, пальцы унизаны перстнями и кольцами, в одной руке сумочка, другая находится в кармане дубленки.
По правую руку от нее совсем юная девушка лет 14 — 15. Одета в блестящую шубку, голова также неприкрыта, волосы длинные, схваченные резинкой. Попадает под ориентировку на Ракият Аушеву и Лейлу Эктумаеву...
* * *Ракият Аушева — 18 лет. Лейла Эктумаева — 17 лет. Уроженки Грозного. Обе девушки занимаются танцами в новоградской школе народного танца «Ловзар». Готовы принести себя в жертву, дали на этот акт добровольное согласие.
* * *
...Рядом лет тридцати светловолосая женщина в твидовом пальто с меховым воротником.
Последней к проходу сидит женщина лет двадцати с небольшим. Попадает под ориентировку на Эллу Хаджиеву, а также на Марему Гериханову...
* * *Элла Хаджиева. 20 лет. Родилась в Гудермесе. Числится уборщицей в клубе «Первомайский». Желание стать шахидкой изъявила добровольно. Настроена мстить.
Марема Гериханова — 19 лет. Уроженка Кизляра, Дагестан. Второй худрук школы народного танца «Ловзар». После смерти мужа, участника НВФ, сделала аборт, после чего была вынуждена уехать из Чечни. Принести себя в жертву согласилась под давлением со стороны родственников мужа и во искупление «смертного греха».
* * *
...На голове шерстяной берет бежевого цвета, волосы черные, прямые, широкая утепленная куртка застегнута до подбородка, руки в карманах.
Вторая скамья шестого ряда. Первой к проходу сидит лет двадцати пяти женщина с ребенком на руках. Попадает под ориентировку на Еву Акуеву. Волосы ярко-рыжие, длинные, одета в теплый свитер, пальто перекинуто через спинку. Следом за ней, сгорбившись, сидит пожилая женщина лет 60 — 65, рядом молодой парень 18 — 20 лет и мужчина средних лет. Сидящая с краю молодая женщина также попадала под ориентировку на Марему Гериханову. Черноволосая, руки держит в карманах широкого темно-синего пальто.
Из десяти человек — пять подозреваемых. А реальных террористок на этом участке всего две.
Второе место второй скамьи третьего ряда. Женщина без головного убора, попадавшая под ориентировку на Еву Акуеву. Сидит прямо и смотрит перед собой, внешне спокойна. Десять... двадцать... сорок секунд наблюдения. Все так же неподвижна. Лишь пальцы в перстнях еле заметно двигаются, словно перебирают клавиши на музыкальном инструменте.
Третье место. Длинноволосая девушка, одетая в блестящую шубку. Попадает под ориентировку на Ракият Аушеву и Лейлу Эктумаеву. Около минуты наблюдения. Дважды поднесла платок к глазам, обратилась с каким-то вопросом к соседке. Которая попадает под ориентировку на Эллу Хаджиеву. Руки по-прежнему держит в карманах утепленной куртки.
![Хью Пентикост - Убить,чтобы остаться [Город слухов. Дом на горе. Уберегите ее от злого глаза. Убить, чтобы остаться]](/uploads/posts/books/160154/160154.jpg)
