Возвращение на Обитаемый остров - Третьяков Владимир

– Что, не ожидал? – зловеще прошипел Турренсок. – А я вот решил зайти к себе в гости, да и самозванца заодно проведать. Ты как, не против?

Ошеломленный Максим молчал. Между ним и Турренсоком были три метра. Можно было попробовать изловчиться и, запустив в противника тяжелое блюдо, одновременно прыгнуть, сбить с ног. Нет, далеко, не успеть, неплохо натренированный барон успеет выстрелить первым.

А тот, словно прочитав мысли землянина, коротко скомандовал:

– Блюдо – на пол! Только тихо, и без разных там фокусов, иначе – стреляю!

Максим был вынужден подчиниться.

– Теперь отойди на три шага и сядь на пол, – продолжал командовать Турренсок. – Все, достаточно. И руки за голову. Где мы находимся?

«Ба, да ведь он не узнает свою собственную комнату после реставрации, – понял Максим. – Не понимает, что именно он сейчас хозяин ситуации. Что ж, нужно потянуть время, постараться поймать его на утрате бдительности, а там, возможно, взять вверх в короткой схватке».

Но тянуть время не понадобилось. Турренсок прошел чуть вперед к своему сопернику, и блюдо оказалось за его спиной. В тот же миг от импровизированной нуль платформы до самого потолка вырос цилиндр молочно белого цвета, внутри которого Максим увидел… Раду.

Он решительно ничего не понимал, равно как и Турренсок, который моментально среагировал на короткую вспышку и резко развернулся. Не растерялась лишь Рада, которая еще стоя на платформе, толкнула барона в грудь. Удар получился коротким и резким. Не ожидавший его Турренсок, потерял равновесие и начал падать на спину. Для смотревшего на эту сцену со стороны Максима, время внезапно замедлилось. Он отчетливо видел, как голова борона опускается все ниже и ниже, ударяется об угол кровати, а из рассеченной раны появляются капли крови. Но одновременно с этим Максим услышал негромкий хлопок выстрела. Рада, зажав рот рукой, стала медленно опускаться на колени, а на ее белой блузке появилось и начало расплываться красное пятно.

И вот тут растянутое, словно желе время, вернулось к своему обычному ходу. Вновь над блюдом вырос молочно белый столб, и из него один за другим выскочили два человека. Не тратя слов на объяснения, один из них подхватил почти упавшую Раду, крепко ее обнял и, вернувшись на платформу, исчез. Следом второй, проделал ту же самую комбинацию с Турренсоком. Прошло лишь несколько секунд, а Максим, все еще сидевший на полу, был снова в комнате один.

Из ступора его вывели чьи-то осторожные шаги в коридоре и тихий стук в дверь. Нужно было открывать, чтобы как-то объяснить встревоженным телохранителям Императора, причину странного шума.

На ходу выключив горевший ночник, задвинув под кровать валявшееся на полу блюдо, Максим сорвал с себя одежду, в чем мать родила, подошел к двери и распахнул ее.

– Что такое? – спросил он у охранника, широко зевая.

– Извините, господин барон, но с вашей стороны раздался подозрительный хлопок, как будто кто-то стрелял, – произнес телохранитель, при этом, норовя что-то рассмотреть в темноте комнаты. Только бы он не почуял запах пороховой гари. Впрочем, окно в комнате было открытым, и сквозняк должен был ликвидировать все последствия выстрела.

– А, пустое! – предельно равнодушно отозвался Максим. – Хотел посмотреть который час, включил ночник, а лампочка возьми, да и лопни. Такая дрянь, я тебе скажу, эти лампочки! Только купили, а она взяла, да и лопнула!

– Так, значит, у вас все в порядке? – на всякий случай еще раз спросил телохранитель.

– Конечно, братец, – через силу улыбнулся Максим. – Некому тут стрелять, да и не в кого. Иди спокойно на свой пост.

Лишь закрыв дверь, он понял, что едва не провалился. Но мысль о возможном разоблачении тут же отошла на задний план, а заслонила ее другая. Рада ранена, возможно, очень опасно, и сейчас только от его решительности зависит то, как быстро он может быть с ней рядом.

Максим перевел дух и продолжил сборы, прерванные нежданным появлением Турренсока. Лишь пройдя сквозь потайную дверь, ведущую в подземелье, он задал себе вопрос о том, как барон вообще мог появиться в спальне. Единственная догадка, которая все логично объясняла, заключалась в том, что ему каким-то образом удалось обмануть своих земных стражей, попасть на летевший к Саракшу корабль, а на станции воспользоваться нуль-т. Но раздумывать над тем, верно ли это предположение, или же дело обстояло как-то иначе, было некогда – Максим подошел к той потайной двери, что вела в спальню Императора.

Она бесшумно убралась в стену. В комнате тускло горел ночник, освещая лицо безмятежно посапывающего Дженса. Он спал, подтянув ноги к самому подбородку так, что кроме него на широченной кровати можно было смело уложить еще с полдюжины людей в тех же позах.

Максим на цыпочках пересек спальню, остановился, несколько секунд стоял не шевелясь, затем опустил на ворсистый ковер блюдо и достал из кармана баллончик с парализующим газом. Задержав дыхание, он коротко надавил на кнопку, пустив струю в сторону Дженса. Постоял еще несколько секунд. Сердце в груди колотилось так, что казалось, могло разбудить даже мертвого. Но Император не шевелился, и лишь перестал сопеть. Все, пора транспортировать его на базу и спешить к раненой Раде.

Вплотную приблизившись к Дженсу, он подсунул одну руку ему под колени, другую под плечи, и дернул тело на себя. Странное дело, ему не удалось приподнять Императора хотя бы на сантиметр. Максим сделал еще одну попытку, и с тем же успехом.

Ничего не понимая, он выпрямился, встряхнул головой, стараясь отогнать наваждение и еще раз попробовал поднять Дженса. И на это раз у него ничего не получилось: человек, весящий никак не более семидесяти килограммов, словно превратился в свинцовую статую.

– Что, не получается? – вдруг прозвучал чей-то тихий голос.

Максим ошеломленно крутанул головой, стараясь увидеть говорившего, но кроме спавшего Император так никого и не увидел.

– Не старайся, у тебя все равно ничего не выйдет. Подожди, я сейчас тебе помогу, – вновь заговорил голос, и теперь Максим понял, что слышит его не ушами, а лишь воспринимает сознанием.

В то же мгновение прямо из спящего Дженса начал подниматься еще один человек. Секунда, и вот рядом с кроватью стоит призрачная фигура.

Максим решительно отказывался что-либо понимать, а лишь во все глаза смотрел на незнакомца. Даже легкая сутулость не могла скрыть его гигантский, за два метра, рост, но не это обстоятельство поразило Максима. Лицо фантома напоминало фарфоровую маску. Такое же белое и блестящее, как будто покрытое глазурью, неподвижное, оно словно принадлежало статуе. Длинная, доходящая до пола серая хламида, скрывала тело незнакомца, так что невозможно было с уверенностью сказать, есть ли у него руки и ноги, или же одежды наброшены на проволочный каркас.

Мысли в голове Максима путались, но как бы предваряя самый первый возможный вопрос, фарфоровый человек «произнес»:

– Я один из тех, кого местные жители считают богами, а вы, земляне, называете «странниками». Ты нравишься мне Максим, и я готов с тобой поговорить, но только не здесь. Хочешь, я покажу тебе нашу базу, а заодно отвечу на все твои вопросы?

Максим, не в силах произнести даже слова, лишь шумно сглотнул слюну, и утвердительно кивнул в знак согласия. В следующее же мгновение он очутился в огромном пустом зале, стены которого излучали мягкий желтоватый свет.

Странник находился рядом. Он чуть повел головой, и неведомо откуда появились два кресла. Это можно было расценивать, как приглашение располагаться. Максим так и поступил, утонув в удобном, облегающем тело материале. Странник устроился в другом кресле, сделав это вполне по человечески, и снова «заговорил»:

– Ты можешь не задавать вопросы, потому что я ясно читаю их в твоей голове. У нас не так много времени, так что я ограничусь лишь самой общей информацией, а если успею, добавлю некоторые детали. Прежде всего, о главном: вы правильно определили, что мы древнейшая цивилизация во Вселенной, которая сохранилась от предыдущего цикла творения. Своей планеты, которую можно назвать нашей Родиной, мы не имеем. Нас очень много и нам даровано не только бессмертие, но и возможность по желанию мгновенно переноситься в любую точку пространства и времени. Но мы не всемогущи. Над нами нависает некая сила, которую можно назвать Мирозданием. Именно оно руководит всем, что происходит в каждом уголке Вселенной, а нас, в свое время, избрало проводниками своих идей, контролирующими ход грандиознейшего по своему замыслу Эксперимента. В чем его суть, какие цели он преследует, нам неведомо. Мы являемся лишь слугами, выполняя данные свыше приказы. Именно наша цивилизация осуществила так называемый «посев», заселив множество планет разумными существами. Не везде они имеют человеческий облик, но в целом ряде мест гуманоиды аналогичны землянам. После этого мы осуществляли контроль, наблюдая за развитием своих детей, а когда поступал соответствующий приказ, корректировали его ход. К примеру, в свое время на Земле наше вмешательство помогло предотвратить атомную войну. А на Саракше нам приказали вмешаться лишь после того, когда конфликт едва не привел к гибели планеты. Почему именно так, я не знаю. Это Эксперимент, в котором мы исполняем роль инструментов, своеобразных колб, пробирок, реактивов и катализаторов, хотя повсюду, где мы контактировали с разумными существами, нас принимали за богов. Сейчас нам приказано покинуть Саракш. Почему? Я опять же не могу ответить на этот вопрос. Возможно, Мироздание желает дать шанс проявит себя вам, землянам, а в будущем сделать нашими преемниками. Лично мне ваша энергичность очень импонирует. Конкретно с тобой мне было легко работать.