Сергей Зверев - Ударная волна
– Не стоит этого делать, – с мерзкой улыбкой сказал ему тогда Хопли. – А то увольнением не отделаетесь!
– Руки коротки! – взревел капитан. – Как только мы окажемся на берегу, и вас, и всю вашу шайку арестуют!
– Для этого нужно, чтобы вы как минимум сумели добраться до рации.
– А кто меня остановит?! Я капитан этого корабля! Кстати, можно и не ждать возвращения на берег! Я могу вас своей властью арестовать!
– Да ну? – Улыбка Хопли стала еще более зловещей.
– Именно так! Что вы можете сделать? Пристрелите меня, что ли?! И остальных членов команды тоже? А на берегу как вы убийства объясните? На кого свалите? На одного из своих? Вряд ли кто-либо согласится за всех отдуваться! А если и согласится, полиция его расколет! Тогда вы и без моих слов на берегу за решетку попадете! А после суда и на электрический стул! Не пугайте, нечем вам меня пугать! Вы не посмеете мне ничего сделать, потому что за это отвечать придется! Закон в нашей стране хорошо работает!
Хопли сунул руку в карман. И тут же в лабораторию вошел тот самый тип, который сейчас сидел у него за спиной с пистолетом в руке. Он сразу взял Китинга на прицел.
– А вот кто будет во всем виноват, – с усмешкой сказал Хопли. – Я вам сейчас кое-что объясню, капитан. На самом деле русский ледокол не просто потерпел аварию. На него напали террористы.
– Что?!
– Да, именно так. Русские не стали об этом сообщать – таковы были требования, которые боевики им предъявили. Но потом каким-то образом русским удалось взять ситуацию под контроль. Нашелся у них какой-то умелый спецназовец. Благодаря ему ледокол сейчас снова в руках его капитана и остатков команды.
– Но откуда вы это знаете?!
– Не все сразу, выслушайте меня до конца. Так вот – не все террористы были уничтожены. Некоторым удалось бежать. И они, понимаете ли, сумели проникнуть на ваше судно. Вот один из них – прошу любить и жаловать, – Хопли кивнул на араба с пистолетом.
Китинг помотал головой. Он решительно ничего не понимал. Если история, которую ему только что рассказал Хопли, правдива, то почему он сам этого террориста не боится?! И более того, араб явно ему подчиняется – он и появился-то здесь по сигналу Хопли. И вообще, как этот террорист сумел на судно попасть?! Ничего не понятно!
А Хопли между тем продолжал:
– Именно террористы и окажутся виновниками, если мне придется прибегнуть к крайним мерам. Он нападет на ваших матросов, подстрелит одного-двух – причем так, чтобы побольше народу это видело. То, что террористы были, в итоге вынуждены будут подтвердить и русские. До сих пор они молчали, но теперь заговорят. Почему бы и нет? Ведь они одержали победу. К тому же им надо будет как-то объяснить гибель своих моряков – а погибло их немало. В итоге на бежавших с ледокола террористов, проникших на наш корабль, можно будет списать все что угодно. В том числе и вашу гибель, дорогой капитан. И гибель вашего помощника.
– Дика?!
– Да. Увы, этот парнишка оказался слишком сообразителен. Ему я не собирался открывать правду, но он до нее додумался сам.
– А мне вы зачем все рассказали?
– От вас и от мистера Джонса мне нужно сознательное сотрудничество.
– Я согласен, – неожиданно заявил Джонс, который до сих пор молчал. – Готов помогать. В случае необходимости могу подтвердить, что при мне террорист убил капитана.
– Очень правильное решение, – с довольной улыбкой сказал Хопли.
– Я думаю, это не останется…
– Разумеется! – Хопли не дал Джонсу договорить, и так было ясно, что ученый имеет в виду. – Компания умеет быть благодарной. Точную сумму мы обсудим позже. Так вот, капитан, – он снова повернулся к Китингу. – Представьте себе: наш друг Абу Осман, – он кивнул на араба, – появляется в кают-компании, стреляет в ваших матросов. Мы сообщаем по рации, что на судне вооруженные террористы, просим помощи. Но вертолету лететь сюда не меньше двух часов. К тому моменту, как помощь прибудет, мы уже справимся своими силами. Один террорист будет убит – окажется, что он упал за борт, это подтвержу я, Джонс и кто-нибудь еще из моих парней. А второй террорист окажется обезоружен и связан.
– И что же, вы на это согласны? – Китинг посмотрел в спокойные глаза араба.
– Он согласен, – кивнул Хопли. – Для него это оптимальный выход. Тем более что при подробном разбирательстве окажется, что его вина не так уж велика. Он был подчиненным, его запугали, запутали и так далее. К тому же что-то мне подсказывает, что недолго он пробудет в руках закона. Наверняка ему устроят побег. Так вот, на чем я остановился, когда вы меня перебили? Ах да! На нашей победе. К сожалению, она дастся нам не без потерь. Окажется, что капитан Китинг, его первый помощник Ричард и еще кто-нибудь героически погибли. Разумеется, убил их не Абу Осман, а тот самый второй террорист, который упал за борт.
– Которого никто не видел, – заметил капитан. Впрочем, по голосу его ощущалось, что он испытывает страх. Китинг понял, что у Хопли все продумано.
– Отчего же никто? Его видел я, видел Джонс, еще кто-нибудь – найдутся разумные люди. И в итоге большей части вашей команды даже врать не придется. Все будут искренне верить в нападение террористов – ну, как же, одного из них своими глазами видели, пару человек Абу Осман даже ранит.
– Хорошо вы все продумали. Не понимаю только, что вас с этим террористом связывает? Почему он играет на вашей стороне?
– А вот это уже вас не касается, капитан, – ответил Хопли. – В общем, что-то мы заболтались. Пора к делу переходить. Итак, у меня к вам один вопрос – теперь, когда я вам кое-что объяснил, вы не передумали?
Несколько секунд Китинг молчал. Он не был героем и очень боялся смерти. К тому же, если сейчас перейти на сторону Хопли, он еще и денег получит. А русские? Ну, что русские… Они же ему, в конце концов, не друзья и не родственники. И вообще, Россия вечный соперник и враг Америки. Значит…
– Ладно, я согласен, – тихо сказал капитан.
– Отлично! – улыбнулся Хопли. – Но умоляю вас, не ошибитесь. Не вздумайте пытаться меня обмануть. У меня все продумано. Здесь, на корабле, вас никогда не поздно пристрелить. Имейте в виду, я не остановлюсь даже перед тем, чтобы сделать это на глазах у кого-то из команды. Тогда просто жертв террористов окажется больше. А если вы вздумаете болтать уже на берегу, то, во-первых, уже будете соучастником преступления, а во-вторых, вам никто не поверит.
– Я не собираюсь вас обманывать, – сказал капитан. – Только не совсем понимаю, зачем я вам нужен.
– Во-первых, вы подтвердите нашу версию. Думаю, что если вы на нашей стороне, то прибегать к уловке с террористами вам не придется. А смерть вашего помощника как-нибудь иначе объясним. Например, самоубийство. Правда, нет предсмертной записки, но не беда – зато будут свидетели, которые видели, как он за борт прыгнул. В том числе и вы, капитан.
– Хорошо.
– Во-вторых, мне необходимо, чтобы вы продолжали управлять кораблем и делали все, что я прикажу.
– Я так понимаю, что скоро нужно будет отсюда уходить, чтобы нас не зацепило взрывом?
– Не очень скоро. Сначала я должен убедиться в том, что все идет, как надо. Уф… Наконец можно заняться не разговорами, а делом. Джон, что там у вас?
– Все готово. Затопленный транспорт взорвется по нашему сигналу. Можно уходить.
– Нет, рано еще. Ну-ка, можно дать увеличение? – он кивнул на экран гидролокатора.
– Да, конечно, – Джонс стал возиться с настройками. Прибор был очень хороший – вскоре картинка на экране стала четче и крупнее.
– Так-так, – пробормотал Джонс, вглядываясь в нее. – А какой прогноз погоды?
– Ночью усилится волнение, – сказал Китинг.
– Вот и хорошо. Смотрите, русские стоят точно там, где надо, молодцы капитаны буксиров, хорошо сработали. Теперь смотрите, как легли якоря. Если усилится волнение, то все будет выглядеть так, будто ледокол сдвинуло с места и он зацепился якорями за транспорт, а когда поднимал их, случится взрыв. После взрыва будет невозможно доказать, был транспорт занесен отложениями или нет. Ни на одной из лоций он не обозначен. И во всем будут виноваты только русские.
– Не очень-то достоверно, – покачал головой Джон Смит.
– Лучше такое объяснение, чем никакого. Ведь не мог же транспорт взорваться сам по себе!
– Так когда взрываем?
– Взрывать будем не сами. Сейчас прикажешь своим ребятам, пусть свяжут детонатор с якорями русского судна. Ну, то есть сделают так, чтобы взрыв произошел, когда якоря дергаться сильно начнут. А взрыв по радиосигналу оставим, как резервный вариант, а то мне сразу это не понравилось – засечет еще кто-нибудь сигнал. Мало ли, может, русские что заподозрили, ведь этот твой помощник несколько слов им сказать успел. Нет, с якорями надежнее. Когда, ты говоришь, волнение усилится? – Он повернулся к капитану.
– К утру, – ответил Китинг.
– Ага. Значит, уйдем ночью.
А снаружи уже темнело.
