Сергей Зверев - Талисман десанта
– Нет, моему поменьше будет – десять. Захотите – подружитесь. Капитан Столяров, – представился десантник Мириам. – А это наш командир – Батяня, то есть Андрей Лавров.
– Мириам.
– Майор Лавров, – щелкнул каблуками Батяня. – На лошадях ездите?
– Да, – ответила Мириам.
– Тогда порядок. Нам надо спешить.
Наконец пришел Милош со своими вещами.
– Товарищ майор, я сбросил в провал за мавзолеем наши с Даринкой пистолеты, дорогие и хорошие. Можно их поискать?
– Дорогие и хорошие, говоришь?
– Да.
– Отставить поиски. Выбирай автомат, – Батяня кивнул на лежащие возле зиндана автоматы Калашникова и американские винтовки «М16»; был там даже израильский «мини-узи».
– Лучше всего этот бери – «АКС-74», – посоветовал капитан Столяров. – У нас «АК-74М», так что и патронами сможем поделиться.
Такой же автомат себе взяла Даринка. Алекс тоже попросил себе оружие, и Батяня разрешил. Алекс тоже взял «АКС-74» – и с автоматом за спиной, наверное, почувствовал себя настоящим десантником. Сербы и подросток положили в свои рюкзаки по два полных магазина, а Мириам выбрала себе «мини-узи».
– Не знаю, зачем эта штука тут, в горах? – ухмыльнулся Столяров. – Точно из нее попасть можно только стреляя в упор. Воробьев отгонять, что ли?
– Я и так стрелять не умею, – сказала Мириам. – Зато легкий.
– Пусть берет. Не попадет – хоть напугает, – пошутил Батяня.
– По прибытии на место оружие сдать мне лично, – сказал Мустафа-Шурави.
Батяня посмотрел на полевого командира:
– А ты что, все-таки остаешься?
– Сейчас время зухра, – перевел тему Мустафа-Шурави. – Ни я, ни Абу-Бакр, ни Али, ни Мириам не сможем тронуться с места без молитвы. Так что наберитесь терпения, отдохните пока. Минут семь.
Батяне и Столярову ничего не оставалось делать, как заняться чисткой своего оружия.
35
Отряд, который выступил из заброшенного кишлака, выглядел довольно пестро: полевой командир в сером халате с шапкой-афганкой на голове, его телохранитель в испачканном копотью халате Салада и в белой чалме, двое десантников, переодетых в моджахедов, женщина-мусульманка, пакистанский мальчик и двое европейцев, укутанных в чаторы. Абу-Бакр скакал впереди всех, так как хорошо знал дорогу.
Ветер завывал вверху в горах, а здесь, на дороге, что вилась между горами, его почти не чувствовалось. Лошади скакали резво.
Часа через два отряд уже вышел на каменистое плато и приблизился к известной Батяне и капитану Столярову горбатой скале, на которой Мустафа-Шурави белой краской вывел два слова: «жизнь» и «смерть». Эта надпись и сейчас отчетливо виднелась на коричневом склоне.
– Налево пойдешь – смерть свою найдешь, направо – счастье тебя ждет, – капитан Столяров не успел договорить, как на дороге, на которую указывала стрелка со словом «жизнь», появились вооруженные всадники.
– Это не афганцы, – сказал Мустафа-Шурави. – Похоже, они прибыли с той стороны границы. Может, удастся разойтись с ними миром.
– Дост-Мухаммад! – проговорил Абу-Бакр.
Зоркие глаза телохранителя полевого командира заметили наркодельца во главе колонны.
– Ну все, это за нами, – обреченно сказала Мириам.
И почти одновременно с ней Алекс произнес:
– Там мой дед, – его глаза были не менее зоркими, чем у Абу-Бакра.
– Прорываемся по левой дороге – по стрелке «Смерть», – командирским тоном распорядился Мустафа-Шурави. – Там дорога опасная, но все-таки проходимая. И, надеюсь, там нет засады, как в прошлый раз. За мной!
Все пришпорили коней и во весь опор поскакали к левому склону горы. Пакистанцы – полсотни вооруженных всадников – уже выехали с узкой дороги на плато. Дост-Мухаммад показал рукой в сторону Мустафы-Шурави.
– Не стрелять. Только не стрелять! – громко произнес старик в зеленой чалме.
Несколько всадников оторвались от своего отряда и поскакали наперерез отряду беглецов.
– Командир, не уйдем! Я поскачу к ним и постараюсь задержать, – обернулся Абу-Бакр к Мустафе-Шурави.
– Нет! – воскликнул тот.
Но Абу-Бакр уже направил своего коня прямо к приближающимся всадникам. Он поднял руку:
– Я, Абу-Бакр, приветствую вас от имени полевого командира Мустафы!
Всадники приостановились.
– Почтенный Джелал ад-Дин просит вернуть его дочь и внука, – вместо приветствия сказал один из всадников на пушту.
– А как зовут дочь уважаемого Джелал ад-Дина и его внука? – спросил Абу-Бакр.
– Ты прекрасно знаешь, как их зовут, – зло ответил тот. – Потому что они сейчас едут вместе с вами.
– Внук и дочь не могут просто так уйти от своего деда, – не замечая раздражения собеседника, сказал телохранитель Мустафы-Шурави.
– Это не нам с тобой решать, а праведному Джелал ад-Дину.
– Неправду ты говоришь, – сказал Абу-Бакр. – Все происходит по воле Аллаха. Возможно, ваш праведный Джелал ад-Дин разгневал всемогущего?
Всадники не ожидали такой дерзости и даже на пару секунд растерялись, а тем временем Абу-Бакр пришпорил своего коня и поскакал от них прочь. Он заметил, что отряд с беглецами уже достиг края плато и приближается к горной тропе. Однако горец не стал догонять своих – он хотел отвлечь внимание пакистанцев, поэтому погнал своего коня через плато. Несколько пакистанцев бросились вслед за ним.
– Назад! – крикнул Дост-Мухаммад. – Нам он не нужен!
Тогда пакистанцы развернули коней и помчались в сторону отряда с беглецами.
– Рахмад! – сказал Дост-Мухаммад.
Человек, скакавший рядом с ним, достал из-под седла длинноствольное английское ружье с золоченым прикладом, инкрустированным перламутром, и прицелился. Раздался выстрел. Абу-Бакр остался в седле; он услышал, как пуля просвистела прямо над ним, и пригнулся к шее коня.
– Дай сюда, – Дост-Мухаммад выхватил ружье, прицелился и плавно нажал на спусковой крючок.
Теперь Абу-Бакр почувствовал, как ему обожгло локоть правой руки. Левой он изо всех сил ухватился за гриву коня.
– Не хотелось бы мне оставлять врага живым, – проговорил Дост-Мухаммад и еще раз прицелился, но конь Абу-Бакра уже умчал своего седока очень далеко, и у Дост-Мухаммада не было никаких шансов попасть.
– Рахмад, ты промахнулся. За тобой остался долг.
– Да, благородный Дост-Мухаммад, – покорно ответил боевик.
– Бери Харуна, догоните его. Здесь людей хватит. И помните: это он убил Абдул-Джаббара.
– Я привезу вам его ухо, – Рахмад кивнул бородатому и хмурому всаднику, что скакал позади, и вдвоем они направили своих лошадей на плато.
Сам Дост-Мухаммад с пакистанцами поскакал к горной тропе, по которой только что поднялся отряд с беглецами. Мустафа-Шурави был за проводника. Тропа становилась все круче, поэтому всем пришлось соскочить с коней и повести их под уздцы.
Абу-Бакр дал возможность отряду немного оторваться от преследования, но было понятно, что Алекс и женщины, особенно Мириам, не могут двигаться быстрее, чем преследующие их всех пакистанцы.
Беглецы шли один за одним, поэтому на узкой горной тропе они были хорошо видны преследователям. Боевики открыли одиночный огонь по Мустафе-Шурави, который шел впереди всех, и по русским десантникам, что замыкали отряд. Дальнейшее продвижение стало невозможным.
– Отпускаем лошадей! Ложись! – крикнул полевой командир. – Придется принять бой. На такой узкой тропе численностью они нас не возьмут, – Мустафа-Шурави говорил по-русски.
– Что он сказал? – Мириам подползла к Даринке.
Сербка перевела слова полевого командира.
– Я не могу стрелять в людей моего отца, – сказала Мириам.
– Я тоже не могу стрелять в своего деда, – поддержал ее Алекс.
– Зачем же вы тогда тащили автоматы? – с укором спросила сербка.
– А кто же знал, что так будет? – вздохнула Мириам.
– Это наемники. Огонь! – скомандовал Мустафа-Шурави.
Полевой командир, Милош, русские десантники, а затем и Даринка начали стрелять из своих автоматов. Пакистанцы прижались к скале и перестали стрелять. Мириам и Алекс так и не смогли открыть огонь в сторону «людей своего отца и деда» и вообще старались не смотреть на происходящее.
– Автоматы и рожки сюда! – крикнул им Батяня.
Алекс отдал ему свой «калашников», а Мириам – «мини-узи». Над скалой нависла зловещая тишина – ситуация была патовая. Отряд с беглецами никак не мог оторваться от преследователей, а пакистанцы не могли высунуться, чтобы не попасть под пули.
– Прикройте меня, – сказал Батяня.
Милош и капитан Столяров выпустили очередь по скалам, что были ниже по тропе. В это время Батяня перебежал поближе к Мустафе-Шурави.
– Короче, я остаюсь здесь, а вы отползаете – и бегом к вертолету. Дальше я их не пущу.
– Нет, ты уходишь, а я остаюсь, – перебил его полевой командир.
