Фридрих Незнанский - Обыкновенная жадность
Клабуков между тем тяжело поднялся с места и, ожидая, когда следователь и опер будут готовы к выходу, неожиданно счел нужным хотя бы раз в жизни пооткровенничать с «мусорами» по собственной инициативе:
— Стволы эти, гражданин Турецкий, дружба-нам моим принадлежали, на веки вечные оставшимся в Афгане. Ясно? Это чтоб ты чего лишнего не подумал!
Появлению Померанцева Марта Белецкая ничуть не удивилась и встретила его вполне приветливо. К облегчению Валерия, никого постороннего (предполагаемого Славского, например) в квартире не было. Анна Васильевна хлопотала на кухне, куда и удалилась, оставив их с Мартой вдвоем.
— Вы… — Девушка неловко подтянулась на руках, принимая полусидячее положение. — У вас есть что-то… новое? — В ее глазах вспыхнула тревога.
— Нет-нет, — поспешно возразил Валерий. — Ничего нового, помимо предположений, которые я и пришел проверить с вашей помощью.
Марта удивленно глянула на следователя, но тут же кивнула:
— Конечно, я вам помогу, если сумею. Валерий отметил, что сегодня она выглядит гораздо лучше, чем при первом их общении. Девушка словно посвежела, боли в ее глазах как будто поубавилось. Очевидно, все это было следствием визита к ней Славского, о котором ему рассказал подробно Александр Борисович. Подумав об этом, Померанцев невольно почувствовал, как его настроение начало стремительно падать: если предположения шефа верны, еще неизвестно, чем все это обернется для Марты… Девушка ему нравилась, да она и не могла не нравиться — не только потому, что была по-настоящему красива, но и обладала какой-то совершенно не передаваемой в словах чистотой натуры, которой от нее веяло, и — мужеством, удивительнейшим образом сочетавшимся в ней с чуть ли не христианским смирением…
Следователь вздохнул и приступил к самой неприятной части своего визита: вопросам, которые предстояло задать.
— Скажите, Марта Антоновна, когда ваш брат уезжал и оставил при этом вам «Соглашение», он ведь предупреждал вас, что говорить о том, что оригинал у вас, нельзя никому и ни под каким видом?
— Да, но об этом я вам уже рассказывала.
— Тем не менее вы его мне вручили…
— А что, не надо было? — Она едва заметно усмехнулась: — Рома ведь не мог знать, что… что именно случится… Конечно, вас он в виду не имел, верно?
— Абсолютно! — кивнул Валерий. — Вы поступили правильно, не сомневайтесь.
— Вы тоже, когда временно переселили меня к тете Нюре… Это все, что вы хотели узнать?
— Далеко не все, — покачал головой Валерий. — Видите ли, сейчас, когда поиски ведутся ежедневно столько времени, можно с уверенностью утверждать, что, если Роман Антонович поехал в аэропорт, по дороге с ним самого страшного не случилось… Вся трасса благодаря генералу Баканину, его настойчивости проверена…
— Что значит «если поехал»? — Марта нахмурилась: — Куда же он мог еще поехать, кроме аэропорта? Рома специально пораньше вышел, чтобы успеть поймать машину!
— Давайте представим такой вариант… — Валерий отвел глаза, поскольку намеревался сейчас «нести пургу», чего проделывать с этой девушкой ему никак не хотелось. Но распоряжение Турецкого любыми методами «прокачать» Мартусю было, с его точки зрения, вполне обоснованным.
— Какой? — поторопила его она.
— Допустим, Романа Антоновича заранее поджидала машина с каким-то его знакомым, который знал об отъезде вашего брата и которому срочно нужно было с ним поговорить… Скажем, это был его близкий приятель?
— Вы что же, Витю имеете в виду?!
— Не обязательно! Разве у Романа Антоновича других друзей нет?
— Конечно… То есть я хотела сказать, что есть, конечно, товарищи по работе, но… В общем, Рома после армии очень трудно сходился с людьми…
— А до армии?
Марта задумалась, потом слегка пожала плечами:
— Наверное, тоже не слишком легко… Алеша с Витей от него как-то отошли, что ли…
— И он совсем ни с кем из своих ровесников не общался?
— Почти. — Марта задумчиво поглядела в окно. — Одно время вроде бы подружился с парнем одним… Они вместе поступали в институт, и оба неудачно… Он с ним и после армии какое-то время общался, а потом они, по-моему, поссорились… Но это было давным-давно, я еще ребенком была… А почему вы спрашиваете?
— Вы не помните, как звали его приятеля?
— Кажется, Паша… Как-то он к нам заходил, тогда они, по-моему, и поссорились… Хотя нет, точно я не знаю.
— Словом, вы никого не в состоянии представить на месте этого гипотетического приятеля, кроме Банникова или Баканина?
— Наверное, кроме Баканина… Виктор у нас вообще ни разу не был с тех пор, как я… В общем, не был. А тот Паша и вовсе ни при чем, говорю же, все это было давным-давно!
— Да, невеселая жизнь у вашего брата: ни друга, ни подруги…
— Это из-за меня. — Марта вспыхнула и с горечью пояснила: — Я имею в виду подругу… Точно знаю, что у Ромочки была девушка, хотя кто — не знаю. Он о своей личной жизни не рассказывал даже мне, но одно время я хоть и была тогда подростком, но сразу поняла, что у Ромки роман… Он ходил такой… такой… — Марта покачала головой, не найдя нужных слов. Потом вздохнула: — Я его жутко ревновала, сама не знаю к кому, наверное, он это заметил и… и все… А может, эта девушка, узнав обо мне, его бросила, не знаю…
— А еще вполне возможно, — сочувственно коснулся Померанцев Мартиной руки, — что все это нарисовано вашим воображением! И в любом случае винить себя вам не в чем, поверьте.
— Воображение тут ни при чем, по Ромке все было видно, как по открытой книжке: бери и читай… — Она взглянула на Валерия: — Знаете, совершенно не понимаю, к чему этот наш разговор. А вы?
— Почти, — через силу улыбнулся Валерий. — Но у меня к вам уже самые последние вопросы остались.
— Это радует, — сухо прокомментировала девушка.
— И вновь — гипотетические, учтите! Допустим, ваш брат попал все-таки в ситуацию, когда ему угрожает реальная опасность? Ехать на аэродром, как бы важно это ни было, нельзя. При отсутствии друзей, как думаете, если бы ему понадобилось укрытие…
— Вы с ума сошли! — Марта сердито сверкнула на Валерия глазами: — Ромке — опасность?! Он никогда не был трусом и с любой опасностью справился бы в два счета! И никогда не стал бы прятаться! Вы забыли, он же в Чечне воевал!
— Помню, — мягко произнес Валерий. — И тем не менее, если бы случилось нечто, вынудившее его исчезнуть… Это ведь факт, верно?
— Вынудившее? — Марта растерялась.
— Возможно, его просто где-то удерживают… Роман Антонович — не единственный храбрец на свете, есть ведь и еще… А среди них — люди с тем же опытом, способные справиться даже с очень сильным и профессиональным человеком… Да не пугайтесь вы так! Это не более чем предположение! Лучше подумайте: если он исчез, вынужден был исчезнуть, скрыться на какое-то время…
— Я вас поняла, — выдохнула Марта. — И хотя ни секунды не верю, что Ромка мог так сделать и не найти за все это время возможности сообщить мне… Есть всего одно место, куда он мог спря… поехать: тети Нюрин домик в Дубне…
— В Дубне?
— Это не та Дубна, про которую вы подумали… Это деревенька такая маленькая, под Орехово-Зуевом…
На этот раз квартиру Белецких Валерий покидал с еще более тяжелым осадком на душе, чем в первый раз. Несмотря на то что вся информация, на которую рассчитывал Турецкий, была им получена.
В квартире на Ордынке, адрес которой был уточнен с помощью Кабула, оказавшегося куда более памятливым, чем ему хотелось выглядеть в глазах следствия, проживала некая Елизавета Константиновна Станцева одна тысяча девятьсот пятьдесят девятого года рождения. Помимо нее, там же был прописан и Станцев Вадим Константинович, год рождения тысяча девятьсот восемьдесят первый. Брат? Ну тогда «очень младший». Скорее всего, подумал Александр Борисович, сын. А то, что отчество у них одно, может свидетельствовать, например, об изначальном отсутствии папаши… и о том, что, по словам Клабукова, которым он почему-то верил, подружка — «такая же оторва, как Сонька». Саша не забыл.
В общем и целом все так и оказалось. Хотя женщине, легко и сразу, даже не спросив, кто это, открывшей им дверь, на вид можно было дать ну никак не более тридцати пяти лет. Поверить в то, что она всего лишь на год моложе Софьи Эдуардовны, было просто невозможно.
— Ох… — Обнаружив на пороге двоих незнакомых мужчин, хозяйка квартиры испуганно отступила, едва не уронив дымящуюся сигарету, зажатую в пальцах левой руки. В темных, умело накрашенных глазах мелькнула настороженность. — Вы… Вам кого?
— Если вы Елизавета Константиновна Станце-ва, то вас, — доброжелательно улыбнулся Турецкий, одновременно доставая удостоверение. — Не пугайтесь… Хотя спрашивать: «Кто стучится в дверь ко мне», разумеется, надо.
— Я думала, сын… Вадик должен приехать вот-вот… — Тревоги и настороженности в глазах женщины, после того как она посмотрела на Сашины «корочки», ничуть не убавилось. — А в чем, собственно, дело?
