Сергей Зверев - Должник
– Но получается, что так и есть, – встрепенулся Киря. – Получается, что ты его не убила. А ранила.
– Получается, – передразнила она. – А что ты мне сказал там, в мастерской? Что он мертв.
– Послушай, – Киря повернулся к ней. – Я на самом деле считал, что так оно и есть. Я до сих пор не пойму, как ему удалось выкарабкаться. Он был весь в крови. Две дырищи в спине. Выжить просто невозможно было.
– Да? – ехидно спросила она. – Может, это его призрак ходит?
– Пожалуй, для призрака он слишком энергичен, – сник Киря. – Но твоя душа, получается, теперь не в таком уж дерьме.
– В дерьме, мальчик. И ты начал меня упрекать, что я его не убила. Хотя уговор был первоначально о другом. И это мне не нравится. И ты виноват! В том положении, в каком мы сейчас, именно ты виноват.
– Не понял? – глаза Кири округлились.
– Что тут понимать! Если бы я знала, что он жив, – то никогда бы сюда не приехала. Понимаешь? Никогда. Он бы нас не нашел. Но я поверила тебе, что его нет в живых… И совершила ошибку.
Она вспомнила, как несколько облегченно вздохнула, когда увидела Артура живого и невредимого и поняла, что ей не пришлось убить человека. Теперь она подумала о другом. Теперь, когда у нее пытались отнять деньги, пусть и не все, она с досадой думала, что лучше бы Артур остался мертв. Пусть грех! Без него денег не бывает.
– Что ты хочешь этим сказать? – Киря не понимал, куда она гнет.
– Я не собираюсь расставаться ни с какими деньгами… Кстати, а почему пятьсот? Ты сказал, что договорился на пятьсот. Или это для Артура?
– Нет. Не для Артура.
– Разговор ведь был о миллионе.
– У покупателя поменялась ситуация, – Киря почувствовал, как по спине у него побежали мурашки от взгляда Милы; он поспешил оправдаться: – И я не говорил точно. Я говорил – около.
– Около… – недобро повторила она.
И Киря даже отодвинулся от нее на скамейке. Он вспомнил Милу, ту, которая блевала в мастерской, и сравнил с теперешней. Это сравнение успокоения ему не принесло. Прежняя Мила и эта Мила были совершенно разные. Эта могла вцепиться ему в глотку хоть сейчас.
– Это тоже приличные деньги, – жалко заблеял Киря.
– Оставим пока этот вопрос. И вернемся к ста тысячам. Так вот… Я не собираюсь с ними расставаться. И раз ты такой умный… То теперь тебе придется поднапрячься.
– Что значит, поднапрячься?
– То и значит. На этот раз стрелять в Артура будешь ты. И договариваться о том, чтобы ранить его, – мы не будем. Ты его убьешь.
Киря побледнел. Скорее Артур его прихлопнет, чем он Артура.
– Тем более, – коротко засмеялась Мила. – У тебя ведь все равно нет того, что нужно Артуру. Так что…
Она развела руками, как бы говоря: выбирать не из чего.
– У меня нет пистолета, – попытался найти лазейку Киря. – То есть с собой нет. Он у меня дома. Где я остановился. Вернее, который снял.
– А там еще кто-нибудь есть?
– Ну… Хозяин живет.
– Он сейчас дома? – задумчиво спросила она.
– Он с утра уходит на работу. Возвращается только к вечеру.
– То есть дома никого, – она довольно кивнула. – Отлично…
– Отлично что?
– Я иду в камеру хранения за сумкой. А ты выждешь, сколько положено, затем пойдешь за Артуром. В кафе все же люди – ну хотя бы тот же бармен. А у тебя дома… Там самый раз. И оружие там… Приведешь Артура туда. Скажешь, что я уже там.
– И что?
– Что? Ясно что – не колотить же орехи ты будешь пистолетом. Теперь я его буду отвлекать.
– А у тебя получится? – с сомнением глянул на нее Киря.
– Получится, – уверенно заявила она и поднялась со скамейки.
Она приняла решение. И ей понравилось это состояние. Она приняла решение убить – и это нисколько ее не взволновало. Словно она приняла решение купить сто граммов колбасы.
Пусть он умрет. Эти три слова не только не заставили трепетать ее сердце, наоборот, она почувствовала прилив сил. Ей нравился адреналин в крови. И Мила улыбнулась себе.
2Они разошлись.
Киря перед этим сообщил, где остановился, где припрятал пистолет, дал ключи… Она запомнила адрес. Затем они еще несколько минут обсуждали свои роли, после чего Киря направился в одну сторону, а она… А она, прежде чем пойти в другую, еще долго смотрела вслед удаляющейся немного сгорбленной фигуре компаньона. И эта сгорбленная фигура ей не очень была по душе. А ведь он может и завалить дело. И следующая мысль была – а неплохо, если бы они перестреляли друг друга: Артур и Киря. Это было бы неплохо, если бы не одно «но»… Она не знала Покупателя, а значит, Киря ей нужен был еще живым.
Затем она с неприязнью подумала, что Киря в некотором смысле был прав в отношении ее. Она знала себе цену и стремилась достичь в жизни многого. Нужно было только дождаться момента. Ей казалось, что она дождалась, когда повстречалась с Артуром. И еще она знала, что Артур будет лишь начальным этапом. Когда-нибудь этот этап будет пройден и настанет другой. Она не знала, какой это будет этап, но что он придет, она была уверена.
Он наступил довольно быстро. С появлением Кири. Ей показалось: это именно то, что ей нужно. Она свободна, и у нее куча денег.
Теперь она поняла, что ей следует еще ой как потрудиться.
Мила добралась до камеры хранения, находившейся недалеко от железнодорожного вокзала, получила свою сумку и отправилась по адресу Кири.
В сумке лежали сто тысяч, и она могла свалить с ними хоть сейчас. Но сто – это уже было не то, что хотелось. Сто было одно. А плюс к ним пятьсот… В конце концов, позже можно будет и пересмотреть процент, который получит каждый из них. Кто-то из них к моменту дележа может вообще не дожить.
И ей казалось, что она уже знает, кто это будет. Потому что один раз она уже держала Кирю на мушке. Тогда, когда они вышли из мастерской…
– Забирайся в машину, – приказал ей Киря, нетерпеливо открывая дверцы.
Она забралась внутрь салона, а когда следом за ней это сделал и Киря, того ждала неприятная неожиданность.
Едва он оказался на сиденье, как ствол пистолета уперся ему в висок.
– Ты что? – изумился Киря; он чувствовал, что рука у девушки подрагивает, и еще он подумал, что вторично убивать легче; так пишут, и вполне возможно, так и есть на самом деле; а потому попытался успокоить Милу. – Мы ведь компаньоны.
– Компаньоны, – согласилась она, – поэтому давай сюда то, что ты взял у Артура.
– Но…
– Никаких «но», мальчик. Гони сюда!
И когда то оказалось у девушки, дуло пистолета опустилось. Однако оружие Мила все равно не убрала.
– Так будет надежнее… У меня останется Это. И у меня останутся сто тысяч. А ты поедешь договариваться с Покупателем.
– Не слишком ли? – засомневался Киря.
– Нет. Я не знаю Покупателя. Значит, миллион не могу получить. А ты знаешь… Это хорошее разделение. Вполне прекрасная гарантия, что мы будем вместе до конца.
– Возможно, – по-прежнему недоверчиво буркнул Киря. – А вдруг тебе покажется, что ста тысяч вполне достаточно?
– Я не страдаю галлюцинациями. И мне не может показаться. Если бы показалось, то что мешает мне уже сейчас тебе что-нибудь продырявить и смотаться?
– Веское объяснение, – согласился он. – На самом деле ничего.
– Вот именно… Я не собираюсь отказываться от лишних денег. Поэтому… Поэтому ты едешь на поезде, так будет лучше, так ты точно уедешь. А я полечу самолетом – меня не ищут, так что я вполне могу воспользоваться этим видом транспорта.
– И куда мы едем? – уточнил Киря.
– Ты к Покупателю. А я… Раз Артур мертв… В общем, я буду тебя ждать в одном милом уютном местечке. Оно тихое, как раз такое, где можно решить все наши дела. И оно далеко от столицы. То, что нам нужно, правда?
Он не стал спорить.
– Неизвестно, сколько ты будешь договариваться, поэтому я буду ждать тебя каждый вечер в одном кафе… Торчать в домике, который я буду снимать, не очень приятно вечерами. Хотя о нем ты тоже должен знать.
Она вышла из такси, не доезжая до нужного дома. Ей хотелось пройтись и оглядеться. Оглядеть панораму. Мало ли. Может, это пригодится. На всякий случай. Много теперь нужно делать именно на этот всякий случай.
«Сто тысяч хорошо, – в который раз подумала она, – но и двести пятьдесят, и пятьсот тоже не помешают – даже, скажем так, это будет весомее и приятнее». А приятное она любила.
Когда-то она ходила в театральную студию. И как-то поняла, что настоящая жизнь – это что-то вроде театра. Нужно притворяться – в любви, дружбе, еще в чем-то, чтобы получить то, что хочешь. И понимание этого она воплотила в практику.
Она притворялась, когда было нужно. Когда нужно было быть влюбленной, когда нужно было быть милой и… да мало ли еще какой приходилось быть. Но это того стоило.
