Виктор Доценко - Кремлевское дело Бешеного
Обратно в Москву оба Александра ехали вместе в «Мерседесе» Долоновича. За Петропавловским приехал «Форд» с водителем из его политологического фонда. Чтобы не понял водитель «Мерседеса», Позин спросил Долоновича по-французски:
— Я только одного не понимаю, почему в «семье» так уверены, что смогут руководить нынешним премьером, если он станет Президентом? Ведь у них с военными всегда плохо получалось, вспомни Лебедя, Бордюжу, Примакова, наконец…
— Я тоже не понимаю, — задумчиво по-английски ответил другу Долонович. Савелий, Гапур и Андрей вышли на улицу. У здания офиса стоял роскошный цвета синего металлика лимузин Ростовского, несколько иномарок ребят его бригады и две машины с телохранителями Гапура.
Гапур подал знак, и его «ребятишки» быстро подошли к ним.
— Послушайте моего друга! — сказал он.
— Ребята, сейчас едем в одну неправильную контору, — сказал Ростовский собравшимся у машин людям. — Это чистый беспредел бывших в употреблении ментов, любому авторитету западло с такими ручкаться. Они, по полному беспределу, едва не угрохали моего братишку, а еще одного хорошего пацана уложили на долгое время в больничку. За это им причитается по полной, но мы сейчас ответку давать не будем, пока нам надо только выяснить, кто моего братишку «заказал». Поэтому тихо, без «шухера», берем шефа этой конторы и вежливо удаляемся.
Если тамошние охранники начнут борзеть, тогда придется немного повоевать. Только не кровожадничать: ручки поднимут, оружие отнять, положить на пол и если кто слишком борзел до этого и потому терпеть невмочь — так вмазать хочется, то можно чуть-чуть бока помять… Когда приедем, всех вряд ли пустят внутрь, значит, сидеть и прислушиваться: если что-то не так, то стволы в руки и к нам прорываться… Все поняли? По коням!
Все расселись по машинам. Ростовский, его брат Сергей, Гапур и Савелий оказались в лимузине Ростовского, который первым и двинулся вперед, указывая дорогу всем остальным. Перед тем как сесть в «Линкольн», Гапур подошел к своим телохранителям, дал им особые инструкции, и те быстро сели в две машины: в черную «Вольво» и темно-синий «Ленд-крузер».
Машины шли настолько плотной колонной, что водители, увидев ее, благоразумно освобождали дорогу.
— Делаем так, — предложил Ростовский, глядя на Савелия, — я строю из себя клиента и с парочкой ребят и Гапуром прямиком иду к шефу в кабинет. Там быстренько прижимаем его и выдергиваем на волю. Ребята мои и Гапура прикрывают отход. Ты смотришь за тылом.
— Не пойдет, — сказал Савелий, — я тоже иду к шефу.
— Ты же у них засвечен, тебя ж и на порог могут не пустить, — напомнил Андрей.
— Как раз пустят, — возразил Савелий, — им же как-то надо меня додавить. А ты сыграешь роль моей якобы официальной «крыши»…
— А я и так давно уже твоя «крыша»! И более чем официальная: кровью скрепленная, — возразил Ростовский, намекая на то, что они побратались кровью. — Неужели ты до сих пор не понял этого, Бешеный?
— Это ты меня не понял, братишка! — Савелий шутливо обнял его за плечи и прижал к себе мертвой хваткой. — Речь идет о том, чтобы он подумал, что я просто твой клиент, а не близкий человек, за которого, не раздумывая, ты ринешься на кровь! — пояснил Савелий идею, не раскрывая своих соображений о том, как он относится к сказанному Ростовским: лично сам Бешеный считал, что настоящей защитой себе является только он сам.
— И для чего тебе эта бодяга?
— А чтобы тот мудила почувствовал себя посвободнее, пораскованнее и не уловил раньше времени грозящей ему опасности, а значит, медленнее мозгами шевелил и побыстрее выдал нужную нам информацию… Понятно?
— Мне кажется, это вряд ли сработает… — недоверчиво протянул Ростовский, но тут же добавил: — Хотя смотри: это твоя игра — тебе и водить…
— Тогда слушай! Значит, так… Мы входим, и разговор начинает твой Серега: спокойно, интеллигентно, без наезда… Так, мол, и так, он, то есть я, юрист и наш клиент, будто бы в сильном напряге, и вы, как моя крыша, тоже сидите в непонятке. Вот и пришли разобраться по-хорошему: кто, что, откуда, зачем и можно ли это дело кончить полюбовно? Если тот скажет, что вопрос о мировой не в его компетенции, предложить ему организовать встречу с тем, кто может решать… А если начнет напрягаться: ни ну, ни тпру, ни кукареку — «забивай» ему «стрелку», и уж тогда будем действовать вашими методами…
— Какими это «нашими»? — строго спросил Ростовский.
— Вашими — это неофициальными, жесткими, но справедливыми… изначально.
— Не по закону, короче, а по понятиям, — удовлетворенно заключил Ростовский. — Я правильно тебя понял?
— То есть абсолютно! — улыбнулся Савелий.
— Ладно, посмотрим, чья возьмет…
Ростовский умолк, размышляя о предстоящей разборке. Лимузин тем временем, следуя подсказкам Говоркова, пробирался меж заборов и гаражей к зданию «Гаранта».
Ростовский, Савелий и брат Ростовского, юрист Сергей Симбирцев, вылезли из лимузина, к ним присоединился и Гапур, которого тут же окружили его охранники, и они всей гурьбой направились к главному входу, у которого дежурили двое здоровых охранников, одетых в черные спецназовские комбинезоны.
Савелий усмехнулся, заметив огромную лужу перед входом: «Тоже мне хозяева!»
— Куда? — спросил один из охранников.
— К шефу. Поговорить надо, — откликнулся Ростовский.
Охранник не без должного уважения осмотрел хорошо одетую четверку, вышедшую из роскошного лимузина, не оставил без внимания и остальные иномарки. Взяв портативную рацию, торчавшую у него из кармана на рукаве, тихо проговорил:
— Людвиг Генрихович, тут к вам какие-то… — он запнулся, не зная, как представить прибывших, чтобы и шефу было понятно, и чтобы ненароком не задеть «крутых ребятишек», — деловые ребята подъехали, поговорить хотят…
— Сколько их?
— Тех, что подошли? — Старший охранник вновь осмотрел их и почему-то ответил: — Трое, кажется, с пятью охранниками… — Непонятно, кого еще он принял за охранника…
— И все? — переспросил по рации голос.
— Нет… Всего человек пятнадцать наберется…
— Охрана пусть с вами подождет!
— Хорошо, понял. — Охранник, получив указания, отключил рацию. — Значит, так, — сказал он, — вы трое можете пройти… остальные… — но его тут же прервал Гапур:
— Четверо, — сказал он тоном, не терпящим возражений.
— Хорошо, четверо! — после небольшой паузы согласился тот. — Остальные подождут здесь. Потом спросил: — Оружие есть? Если есть, то оставите здесь: при выходе все вам вернут!
— Нет у нас ничего! — глядя прямо в глаза охраннику, твердо проговорил Савелий.
Ростовский и Гапур недоуменно переглянулись.
— Я проверю? — неуверенно спросил охранник.
— Проверяй! — согласился Савелий, продолжая смотреть ему в глаза.
Тот деловито ощупал их всех по очереди и, несмотря на то что все, кроме Симбирцева, были вооружены, а он рукой дотронулся до каждого ствола, заключил:
— Все чисто!
— Пошли! — дал команду Ростовский и первым вошел в открывшуюся бронированную дверь вражеского логова.
За ним двинулись Савелий, Гапур и Симбирцев. По дороге Ростовский тихо спросил Савелия:
— Что, парень из охраны твой человек?
— Нет, с чего ты взял? — Савелий удивленно пожал плечами.
В богато обставленном кабинете на втором этаже в окружении пяти дюжих охранников их уже ожидал Людвиг Генрихович Шлезингер — бывший кадровый разведчик ГРУ, а ныне генеральный директор «Гаранта». Увидев входящего в дверь кабинета Савелия, он на мгновение остолбенел: более суток назад его люди доложили, что этот человек уже превратился в лепешку заодно со своим автомобилем, и на тебе: означенный покойник, живой и здоровый, словно сошедший с фотографии, выданной Шлезингеру Калошиным, сейчас самым бесстыдным образом заявился к нему в офис, да еще и глупо щерится во весь рот!
Людвиг Генрихович был хитрым, опытным лисом и, разглядев тех, кто вошел, вместе с их «целью»., сразу понял, что разговор предстоит тяжелый. Но он был уверен в своих людях и поэтому вел себя достаточно свободно и нагло. Он только не учел, что ни Ростовский, ни тем более Савелий, а уж о Гапуре-то и говорить нечего, никто из них не выносил хамства.
— Зачем пожаловали? — спросил Шлезингер, по-барски развалясь в кресле, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к пришедшим.
— Мы хотели бы выяснить, в чем заключаются претензии к нашему партнеру, находящемуся под нашей защитой, — следуя договоренности, интеллигентно начал разговор Сергей Симбирцев.
— А ты кто?
— Я — юрист фирмы!
— Продолжай… — не скрывая усмешки, бросил Людвиг Генрихович.
— Ваши люди ведут за ним наблюдение, покушаются на его жизнь, что, вполне естественно, нам не нравится. Возможно, если вы уточните, что является причиной столь пристального к нему внимания, мы могли бы найти такое разумное решение проблемы, которое в конце концов всех нас устроило.