Валерий Рощин - Тринадцать способов умереть
Она закрыла газа, опустила голову, с брезгливой дрожью вынося отвратительные прикосновения. Потом ладонь прыщавого убралась, исчезла. И вдруг появилась под столом, мягко опустившись на ее коленку…
«Ну вот, не долго пришлось ждать. Надеюсь, Всеволод это видит. Или чувствует мою измену, – обреченно подумала молодая женщина. – Давай, Крокодил – действуй. В другой раз давно получил бы бутылкой по убогой мордашке. А сегодня все можно. И даже нужно. Давай же, не стесняйся!..»
И тот не стеснялся. Напротив – не встречая сопротивления, наглел с каждой минутой – рука уж не робко покоилась на гладком бедре, а сновала челноком, с каждым движением забираясь выше под юбку…
– Закажи мне водки, – тихо попросила она.
– А ты заплатишь?
– О, господи!.. Не волнуйся, мальчик.
– Может, лучше коньячку? – воодушевился тот.
– Все равно… – пожала плечами Вика.
– Что у нас с коньяком, Артем? – обернувшись, на весь зал крикнул юнец.
– Очень большой выбор, – вырастая перед столиком, заученно отвечал официант. – Но из настоящих – армянский «Отборный», «Дагестанский», кизлярского разлива. Могу предложить и французский.
– Мне все равно… – монотонно повторила она, не замечая едких улыбок парней.
– Тогда это, Артем… принеси грамм по сто пятьдесят французского и это… чем там его закусывают?
– Лимон, шоколад, кофе… – начал перечислять вышколенный молодец, завистливо кося на левую руку знакомца, обосновавшуюся на ровной женской ножке.
Прыщавый отмахнулся, подвинул свой стул вплотную к девице. Усевшись поудобнее, закурил, сделал несколько жадных затяжек, поднес к ее лицу обмусоленный фильтр. Она обхватила его губами, затянулась, закашлялась…
В зале погасло центральное освещение – вокруг стало еще сумрачнее. Пенсионер в углу недовольно зашелестел газетой, и вездесущий Артем поспешил включить небольшую лампу на стене – над столом престарелого посетителя, так некстати засидевшегося в кафе и мешавшего заняться податливой женщиной. Затем наполнял ароматным коньяком тумблеры; гремел какой-то посудой; мелькал то тут, то там…
– А ты это… кого поминаешь-то? – кивнул юноша на полный вина бокал, покрытый кусочком хлеба.
– Это тебя не касается. И ты к этому не прикасайся, – отвечала она и, переигрывая в своем старании казаться беззаботной, кокетливо щелкнула ноготком по изрядно оттопырившейся складке на его штанах. – Ты делай свое дело, мальчик, и не задавай вопросов…
Прыщавый нетерпеливо докурил сигарету с испачканным помадой фильтром, бросил окурок в пепельницу и решительно вернулся к прежнему занятию – принялся страстно изучать коленки и бедра удивительно сговорчивой соседки.
Глотнув крепкого алкоголя, она прикрыла глаза, постаралась забыться и не думать о происходящем. Но внезапно показалось, будто телом ее занят не только юнец в белом свитере – руки того обосновались на гладком капроне, и в то же время кто-то копошился у ворота кофточки – ловко расстегивал верхние пуговицы…
Вика в ужасе открыла глаза: по другую сторону от Крокодила над ней нависал официант. От возмущения захватило дух, да едва набравши воздуху для крика, она лишь невразумительно замычала – наклонившись, Артем упредил – припал к ее губам, заодно прорвавшись ладонью к лифчику – под расстегнутый ворот.
«Пусть! Пусть Всеволод видит и это!» – передумав противиться, решила она и решительно обвила рукою шею официанта.
И вдруг, словно из другого, загробного мира – в ответ на это решение, послышался старческий голос:
– Вы хоть бы людей постеснялись. Развелось в городе проституток!..
Парни разом отпрянули от девицы.
Она поднялась; с трудом удерживая равновесие, достала из сумочки крупную купюру, бросила на стол; не оправляя одежды, мимоходом сняла с крючка дубленку и неверной походкой направилась к выходу…
– Я те щас башку оторву, старая козлятина!.. – взбесился Прыщавый.
Ухватившись за дверную ручку, Виктория обернулась:
– Крокодил, оставь человека в покое! Я жду тебя в машине…
Бордовая «десятка» отъехала от кафе на пару кварталов, прежде чем сидящая за рулем женщина произнесла с глухим безразличием:
– Можем остановиться, и ты трахнешь меня прямо здесь…
– Не, тут народ тусуется – опять найдется какой-нить урод. И не удобно в машине – тесно, – учуяв ее согласие на все, закапризничал мальчишка. Потом, покосившись на штаны, проворчал: – Да и не готов я – этот козел весь «аппетит» перебил!..
С тем же отрешенным безразличием она потянулась правой рукой к его джинсам, расстегнула молнию, скользнула узкой ладонью в ширинку… Мальчишка закатил глаза к светлому потолку салона, но, скоро спохватившись, испуганно напомнил:
– Знаешь, в твоем состоянии лучше рулить двумя руками. Я знаю одно место – тут недалеко. Езжай прямо. Мы там с пацанами травку покуриваем. Кстати, не хочешь попробовать?
Вика кивнула – ей действительно было все равно. Автомобиль поехал дальше по неширокой улице…
– Вот здесь сворачивай влево.
«Десятка» юркнула в темную арку, оказалась в захламленном, заброшенном дворике; двигатель смолк…
– Куда теперь?..
– В третий подъезд. Дом готовят к сносу, жильцов давно отселили. Там и трахнемся – никто не помешает. Пошли!..
Войдя в подъезд ветхого шестиэтажного дома, странная парочка – молодая женщина лет двадцати семи и восемнадцатилетний мальчишка, медленно поднималась по полуразрушенным ступеням грязной лестницы. «Аппетит» сызнова взыграл – поддерживая качавшуюся спутницу, Крокодил с нетерпеливой проворностью довершал начатое в кафе официантом: расстегивал пуговицы кофты, справлялся с застежкой дорогого черного лифчика… А, остановившись на четвертом этаже – изрядная порция алкоголя взбеленила дыхание – резко задрал ее юбку и, присев на корточки, одним движением стянул черные кружевные трусики.
И на это ответом последовало безмолвное равнодушие…
Желая поскорее покончить с мерзкой затеей, она послушно развернулась лицом к хлипким перилам, нагнулась. Однако прыщавый партнер отчего-то не спешил: несколько томительных минут женщина ощущала только его ладонь, без устали елозившую между ног. Вдоволь же насладившись податливым телом, он потянул ее дальше – к верхним этажам…
Закончив утомительное восхождение и толкнув дверь с выломанным замком, шлепнул по аппетитной попке:
– Заходи. И будь как дома.
Длинный коридор покинутой жильцами квартиры встретил тем же хламом и мусором. Вдобавок в квартире витал странный запах: смесь незнакомого аромата с затхлой кисловатой плесенью… Они вошли в просторную залу с единственным предметом мебели – сколоченным из грубых досок широким, почти двуспальный топчаном и с брошенными вдоль громоздкого сооружения двумя тощими старыми матрацами. Напротив – под грязным длинным окном, на корточках сидели и по очереди смолили общий бычок трое парней…
– Здорово, Генарик! – оскалился в улыбке один из них. – Торкнуться зашел?..
– И торкнуться, и подружку вот эту трахнуть. Целый час упрашивает, чтоб я ей своего дурака вогнал!.. – покачал тот в воздухе снятыми с девицы трусиками и для убедительности бесцеремонно задрал ее юбку: – Во! Видали?..
– Ты обещал: тут никого не будет, – тихо произнесла Виктория. В голосе не было ни возмущения, ни разочарования, ни удивления…
– А чо, они тебе мешают?! – усмехнулся Крокодил, подталкивая ее к топчану. – Падай вон на матрацы. Ща курнем и трахнемся…
Сам же подошел к сверстникам, принял от одного из них крошечный бумажный пакетик и начал мастерить сигарету. Сменив табак на зелье, щелкнул зажигалкой, сладко затянулся дурманящим дымком, передал сигарету следующему…
Все четверо жадно уставились на незнакомку, присевшую на деревянный лежак прямо перед ними.
Она была чертовски соблазнительна: стройная; с правильными чертами лица; с недлинными, но красиво уложенными волосами; с гладкой глянцевой кожей. И даже замутненный взор серых глаз, нетрезвые жесты с неловкой походкой – не отторгали, не портили ее внешности.
Девица даже не удосужилась запахнуть полы кофточки и расправить юбку – то ли была профессиональной шлюхой, то ли…
Впрочем, пацанов это не интересовало. Они бесцеремонно пялились на сползший вниз расстегнутый лифчик, на красивую грудь с набухшими от холода сосками. На ровные, обтянутые черными чулками ножки; на белевшие за широкими резинками чулок полоски голой кожи… А уж слегка раздвинутые бедра вкупе с отсутствием нижнего белья и вовсе дозволяли лицезреть то, отчего кровушка враз куда-то отливала от молодых бесшабашных голов…
Получив окурок обратно, Крокодил направился к случайной подружке:
– Держи.
– Что здесь? Конопля?.. – безучастно спросила она, принимая тлевший бычок.
– Х-хе… – присаживаясь рядом, опять показал тот желтые зубы. – Кому конопля, кому каннабис, кому укропчик… Не боись, дерьма не держим – из Грузии убойный товар поставляют. Горло не дерет и по вкусу – не сено. Ганжа – что надо!
