Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Брат»
В этот момент, без стука, в зал вошёл молоденький солдат с повязкой «Посыльный», и сделал шаг в сторону, Брата…
Реакция Кахи была молниеносной!
— Фр-р! Фр-р! — Пропели злобно кинжалы.
— Д-дунц! Д-дунц! З-з-з-з-з-з-з!..
Они воткнулись в дверь по обе стороны головы солдатика, в сантиметре от каждого уха…
— Кто разрешил вам войти в зал, товарищ солдат! — Рявкнул Каха.
— Я-а-а-а!.. — Казалось, что парень потерял от страха дар речи.
— Головка, ты, от пульверизатора!.. — Каха приблизился к «молодому». — Не блей как беременная овца! Говори, какого хрена ты пришёл!
— Т-товарищ сержант! — Парень постепенно приходил в себя. — Вас срочно вызывает к себе командир отряда, и ещё младших сержантов Орешкина и Боровика…
— На хрена, знаешь?
— Кажется, вы едете на «дембель»… Я случайно услышал, когда к нему начальник «Строевой части» зашёл с вашими «Военными билетами»…
Эту новость услышали все, кто был на тренировке, и гурьбой бросились к своему «учителю»:
— Молодец, Брат! Дождался! — Кричали они, тискали Каху, и горланили хором. — Поздравляем!!! Домой!!! Домой, мужики!!!
А Брат остался верен себе…
— Тренировка не закончена! — Рявкнул он во всё горло, перекрикивая весь этот гвалт. — Кто разрешил нарушить график занятия! Ну-ка, все по местам!
Да только изобразить обычную суровость у Кахи не получилось — новость действительно была долгожданной:
— Мужики! Братишки мои!.. Запомните последнее, что я вам расскажу!.. — Прошёлся вдоль скамеек, пристально вглядываясь в ставшие родными лица.
— Когда ты дерешься ножом, то ты калечишь и убиваешь! Убиваешь!.. Убиваешь в тот момент, когда неудачное стечение обстоятельств заставляет тебя протыкать и вспарывать человека!.. Разрезать и вываливать наружу его воняющие, красные трепещущие человеческие органы!.. И пусть он твой враг, пусть он «дух», но он, всё же, человек!.. Если вы, мужики, тренируетесь управляться с ножом, старательно оберегая себя от этой правды и стараясь об этом не думать, то навсегда так и останетесь незрелыми и неопытными любителями, играющими с игрушками!.. С автоматом в бою легче — пуля всего-лишь дырявит, оставляя крохотный след в твоём враге, а вот нож… Ножевой бой, мужики — злое, кровавое и уродливое занятие!.. И оно не для всех!.. Потому, что нож не только убивает твоего врага, но и навсегда оставляет в твоём мозгу свой кровавый след…
Поэтому… Постарайтесь никогда не доводить дело до ножей без особой необходимости!.. Нож убывает не только врага, но вашу человечность, ребята!.. Нож, мужики, убивает и того, кто его держит в руках!.. Война войной, но… Просто постарайтесь научиться владеть ножом по-настоящему, но и постарайтесь сделать так, чтобы вам никогда не довелось его вытащить из ножен… И ещё… Запомните навсегда, братишки!.. Если уж достал нож, то бей! Или не доставай его вовсе, если не уверен в том, что сможешь себя заставить убить живого человека, пусть даже он твой заклятый враг и трижды «непримиримый» «дух»!..
Он посмотрел на затихших друзей, не ожидавших услышать эти слова именно он него, и… Наконец-то улыбнулся:
— А теперь всё, братишки!.. Мне пора домой!..
…16.30 РМ…
…Труженик Ми-8 ещё бешено вращал лопастями основного винта, а на бетонку вертолётной площадки из него уже выпрыгнули трое бравых «дембелей» в парадной форме ВДВ и с голубыми беретами на головах…
— Ну, что, «младшие»? Совсем скоро домой?..
Два младших сержанта, и один сержант, каждый с медалью «За боевые заслуги» на груди, с пышными аксельбантами, сплетёнными из парашютных строп, с обшитыми по краям этими же, белоснежными стропами, погонами и шевронами на рукавах… В общем… Парни возвращались с войны домой… И были счастливы оттого, что они сумели всё пережить, и выжить в этой мясорубке!..
Эти трое и начинали служить вместе в команде «опоздавших призывников», ещё там, в Лагодехи, два года назад, весной 84-го… А теперь, видимо строптивая девчонка Фортуна пощадила их дружбу, а значит и жизни, им повезло вместе с этой войны возвращаться…
— Что будем делать. Брат? — Спросил один из них.
— Пойдём в штаб бригады, мужики! Надо доложить, что из Кандагара прибыла последняя «дембельская команда», а там нам скажут, что дальше… Может, даже завтра уже будем в Шинданде!..
— Давай, Каха! Командуй! — Улыбнулся один из «дембелей». — По старой памяти… В последний раз…
«…Эх, ты! — Подумал Брат, и с теплотой взглянул на своего друга. — Учил я тебя, учил, а ты так ни хрена и не запомнил!.. Нельзя нам, спецназовцам, говорить „последний раз“, надо говорить „крайний“, чтобы он и действительно не стал последним!.. Ну, да ладно… Теперь уже, наверное, не страшно!..»
Каха улыбнулся, и…
С деланной показушностью, официально-«сухим», армейским языком он скомандовал своим друзьям:
— Становись! Р-равняйсь! С-смир-рно-о! На-пр-ра-во!!! К штабу бригады за получением предписания в Союз!.. Шагом!.. М-марш!!! — Эти трое веселились, зная, что дом уже очень близко, и теперь хотели хоть вот таким вот образом, напоследок, почтить Строевой устав. — Л-левой, л-левой!!! Р-раз, два, три!..
Они печатали по бетонке вертолётной площадки строевой шаг, а те, кто наблюдал за этим со стороны, растянули свои рты в улыбках до самых ушей…
…Эта троица уже подходила к штабу бригады, когда…
— Стой! — Резко скомандовал Брат.
Друзья сгрудились вокруг Каха и посмотрели на него с нескрываемым удивлением, а он…
Замер, как тигр перед прыжком!..
Метрах в пятидесяти, немного в стороне от входа в штаб, около большой, выгоревшей под солнцем, взводной палатки, стояли в одну шеренгу около десятка бойцов. Перед ними на земле лежали пустые РД, а на разложенных плащ-палатках лежало всё их содержимое, ну, и, конечно же, оружие каждого рядом — разведгруппа готовилась к «боевому выходу»… Ух, как им было знакомо всё это! Ах, сколько же раз они точно так же «проверялись на готовность» своими командирами!..
Но не это привлекло внимание Брата…
Перед этим строем прохаживался мужчина, без каких либо знаков различия на погонах своей «песочной» «афганки», но было понятно и без этого, что он — командир. И, даже, не просто командир, а один из тех, кто командовал бригадой спецназа…
Шла детальная проверка личного составы разведгруппы, и его снаряжения перед «боевым выходом»…
Ах, сколько же раз за свою службу этим троим «дембелям» доводилось точно так же готовиться в «маскарадные прогулки» по горам!.. И именно поэтому они сразу же поняли, что происходит…
— Что, Брат? — Сказал Орешкин, и хлопнул Каху по плечу. — В «выход» пацаны готовятся… Но это уже не наш «выход», Каха — мы своё уже отходили! Как говориться: «Молодым» везде у нас дорога, «Старикам» — везде у нас почёт!..
— Угу…
— Дай им Бог удачи, и косоглазие «духов»!.. — Проговорил Боровик, так же обняв Брата за плечи. — Мы уже своё отходили… Пойдём, сержант?
— Кокос, Гриб… Подождите!.. Посмотреть хочу!..
— Что? Знакомого встретил, Каха-брат? — Улыбнулись «младшие».
— Не просто знакомого, мужики!.. Не просто знакомого!..
А потом он начал делать то, от чего у его друзей попросту «отвалились» челюсти до земли, от удивления…
Он наклонился к своему потрёпанному чемодану, расстегнул его замки, и достал из-под старенькой, выгоревшей почти до белизны «афганки», свою знаменитую «запасную спину», вынул из своих мест все шесть кинжалов и сунул их, по три, за голенища обоих сапог… Затем натянул на ладони такие же старенькие «полуперчатки», и…
— Ты никак на «охоту» собрался, Брат? — Спросил его изумлённый Кокос.
— Почти, Петруха! Почти!..
Брат мягким шагом приблизился к строю разведчиком метров на пятнадцать, всё так же оставаясь за спиной командира, и…
— Фр-р! Фр-р! Фр-р! Фр-р! Фр-р! Фр-р!..
Он опять был похож на паука, который работает двумя передними лапками, метая в своего врага стальные когти… Три, или четыре секунды, и…
— Дунц! Дунц! Дунц! Дунц! Дунц! Дунц! Бз-з-з-з-з-з!
Враг был повержен!..
Только «врагом» Брата сегодня был большой деревянный щит, стоявший за спиной разведчиков, на котором была прикреплена «Стенгазета» с нарисованным, с большим мастерством, бородатым моджахедом… Все шесть кинжалов «поразили» тело этого «духа» в разных местах…
Двое «салабонов» из разведгруппы резко присели на корточки, опасаясь получить стальное жало от этого странного «дембеля», а остальные, те, что были хоть немного поопытнее, отпрянули в стороны… И только их командир, продолжая стоять спиной к Брату, даже не шелохнулся! Хотя и напрягся всей спиной — это было заметно…
Прошло две секунды и он, не оборачиваясь, громко скомандовал:
— Сержант Сабиашвили! Ко мне!..
Каха даже не подошёл, а подбежал к мужчине, встал прямо перед ним и громко доложил:
