Андрей Воронин - Пощады не будет никому
Не церемонясь, Клауса Фишера схватили, выволокли на обочину, бросили лицом в снег. То же самое сделали и с водителем.
— Кто тут из вас понимает по-русски? — прозвучал неприятный, скрипучий голос.
Клаус чуть поднял голову и, выплюнув набившийся в рот снег, крикнул:
— Я!
— Так вот, скажи, чтобы все лежали, уткнувшись мордами в снег, а если кто пошевелится — стреляю без предупреждения!
Клаус перевел. Повторять ему не пришлось.
Из «БМВ» выбрался Чекан, запахнул пальто, подошел к задней дверце и резко поднял ее. В салоне микроавтобуса вспыхнул свет.
— Выбрасывай все на дорогу! — негромко произнес Чекан своему подручному.
Вытаскивали сумки, тут же раскрывали их и высыпали содержимое на дорогу. Блестящий самовар с сорванной крышкой полетел в снег. Посыпались матрешки. Чекан крошил их ботинками и зло ругался. Развинчивали термосы и били колбы, потрошили журналы, книжки, картонные коробки вспарывали ножами. Из канистр в снег выливали бензин. Один из бандитов щупом проверял бензобаки. Взрезали обивку салонов, короче, работали так, как не работают даже таможенники, получившие сигнал, что везут наркотики. Не хватало только собак.
Возле остановленного конвоя стоял один из бандитов в милицейской шинели и махал полосатым жезлом с подсветкой притормаживавшим машинам, чтобы проезжали быстрее. Ни у кого особого желания останавливаться не возникало, лишь только водители замечали в руках у людей оружие.
Чекан собственноручно вспарывал ножом сиденья в микроавтобусе. Бездействовал лишь один Михара, он ходил, засунув руки в карманы, попыхивая «Беломором».
— Без толку все.
— С чего взял?
— Нюхом чую, как пес.
Чекан начинал злиться, уже поняв: ничего он здесь не найдет, тревога оказалась ложной. Но нужно было проверить все до конца, мало ли тайников найдется в машинах.
Покончив с транспортом, начали личный досмотр всех, кто ехал в машинах. Людей поднимали из снега и, приставив пистолет к затылку, тщательно ощупывали.
Из карманов на снег выбрасывали записные книжки, бумажники, авторучки, носовые платки. Никто, кроме Клауса Фишера, ничего не понимал.
Денег бандиты не брали, украшениями не интересовались, а то, что это бандиты, Клаус понял сразу. Он не строил иллюзий, знал наверняка — охотятся на деньги, которые доктор Рычагов собирался передать с ним для приобретения клиники. И Клаус Фишер, в общем-то, человек не верующий, бывший член Единой Социалистической партии Германии, беззвучно молился Богу за то, что он его спас руками руководства миссии, приславшего факс о срочном отъезде.
Рацию разбили, сотовый телефон забрали. Джип и две легковые машины растворились в темноте. Ни номеров, ни лиц бандитов никто толком не рассмотрел.
С полчаса ушло на то, чтобы оживить хоть один грузовик, перед отъездом бандиты оборвали все провода.
Начали решать, кому ехать на грузовике до ближайшего поста ГАИ, а кому остаться сторожить конвой. Было непонятно, что более опасно — продолжить движение или остаться на месте. Неожиданно Клаус Фишер вызвался ехать на пост ГАИ. Никто с ним спорить не стал. Он подстелил одеяло на искореженное сиденье, и машина двинулась по дороге в направлении Смоленска.
На перекрестке, километрах в двадцати от места нападения, стояла машина ГАИ, двое гаишников сидели внутри и пили чай из термоса. Работал портативный телевизор, они смотрели эстрадный концерт. Клаус Фишер затормозил, выскочил и судорожно бросился к «Волге» с мигалкой. Он застучал в дверцу, гаишники даже перепугались этого растрепанного мужчины, подумав, что он пьян или не в себе.
Когда открыли дверцу, Фишер принялся сбивчиво перескакивать с русского на немецкий, объяснять, что произошло. Гаишники никак не могли поверить услышанному и взять в толк, какого черта кто-то станет тормозить пустые автомобили, которые возвращаются из России в Германию, да еще с красными крестами на бортах. Подобного они никогда не слышали.
Вот когда машины шли с грузом, тогда понятно, было чем поживиться, везли ведь и технику, и компьютеры, и медикаменты, теплую одежду. В общем, было чем разжиться. А чтоб вот так, пустые… Одним словом, это была не их проблема. Они связались по рации со всеми постами ГАИ, сделали оповещение. Но время ушло, и те, кто напал, были уже далеко от места происшествия. Да и как ты их найдешь, если номера и марки машин не известны, известно лишь, что автомобилей было два, а может, и три. Этот глупый немец так ничего и не запомнил толком. Клаусу дали чая, и он трясущимися руками сжал горячую кружку, расплескивая чай, пытался сделать хоть один глоток, но это ему не удавалось.
К трем часам ночи немецкий конвой оказался в Смоленске, и у Клауса Фишера появилась возможность добраться до телефона, которым он не замедлил воспользоваться. Телефонный звонок поднял Рычагова с постели. Он взял трубку и услышал взволнованный голос Фишера:
— Геннадий, Геннадий, сплошные неприятности.
На нас напали!
— Кто напал, где?
— Бандиты, ваши, русские.., напали на нас. Нас всех чуть не убили. Машины привели в негодное состояние, все порезали, поломали, сиденья все вспороли, но ничего не забрали. Ты можешь это как-то объяснить?
Рычагов потряс головой, пытаясь прогнать сон. А Сон до этого у него был сладкий и глубокий.
— Ты-то сам хоть жив? — спросил Рычагов. — У тебя все в порядке?
— Все в порядке. Только я полчаса пролежал на снегу и, наверное, простыл.
— Прими аспирин, — посоветовал Рычагов каким-то бесстрастным голосом и почувствовал, что его тело покрывается холодным липким потом.
— Какой к черту аспирин, — кричал в трубку Клаус, — мне бы водки!
— Какие проблемы, возьми и выпей. Все же обошлось? Ты сейчас где?
— В Смоленске, в гостинице. Нас уже допросили.
Машины, сказали, помогут отремонтировать и заправят горючим. Так что на Рождество к семье скорее всего я опоздаю.
— А может, и не опоздаешь, — безучастно произнес Геннадий Рычагов.
"Черт подери, — подумал он, — это же надо! Кто узнал, как узнал? Я никому не говорил. Дорогин… Дорогин…
Кстати, где этот долбаный Муму, ведь это все из-за его денег!"
И, бросив трубку, Рычагов из спальни побежал в ту комнату, где спал Дорогин. Тот лежал поверх одеяла с книгой в руках.
— Ты чего? — спросил он, взглянув на перекошенное от страха лицо Рычагова. — Кошмар увидел, что ли? Две дощечки увидел во сне?
— Какие на хрен дощечки!
— От крышки гроба.
— Фишера пытались убить!
— Какого Фишера?
— Клауса Фишера.
— Да, ты говорил.
— Срочно надо перепрятать деньги.
— Объясни толком, — Дорогин сел на кровать, отложил в сторону книгу, поискал глазами зажигалку. Та лежала рядом с ножкой кровати. Он взял ее, подбросил, ловко поймал, зажег, прикурил сигарету.
— Ты закури, Гена, закури и не нервничай. Объясни толком, что к чему.
Рычагов принялся объяснять то, как он договорился переправить деньги вместе с Клаусом Фишером в Германию на приобретение клиники, как пришел факс от руководства миссии. Дорогин внимательно выслушал, затем поднялся, зло раздавил окурок в пепельнице.
— Знаешь, Рычагов, ты болван.
— Почему?
— Да потому, что надо было бы посоветоваться со мной. Я же говорил тебе, деньги — это страшная вещь, с ними надо быть предельно осторожным. А ты где-то что-то, наверное сказал.
— Знал только Фишер.
— А ты ему доверяешь?
Рычагов задумался, долго моргал глазами.
— Я его уже давно знаю, он пять лет возит мне гуманитарку. Он жил в моем доме, ел со мной за одним столом, я у него гостил много раз.
— Ну вот и догостился. Я бы еще понял, если бы он взял деньги, а потом на него напали.
— Но ведь деньги здесь, у меня.
— Да, действительно, дела плохи, — Дорогин принялся натягивать свитер.
— Что ты собираешься делать? — спросил доктор.
— То, что ты сказал: деньги перепрятать. Кстати, где они у тебя?
Рычагов показал рукой на антресоль.
— А мои в гараже, — сказал Дорогин.
Деньги лежали чуть ли не на виду, и взять их не составляло труда. Любой человек, забравшийся в дом и знавший об их существовании, нашел бы их в два счета. Деньги перепрятали, и лишь после этого Дорогин сел в гостиной, разжег камин и принялся размышлять. Он пытался понять, откуда бандитам стало известно, что Рычагов решил переправить деньги.
"Значит, скоро они пожалуют сюда, надо ждать Чекана в гости. И естественно, этот приедет не один, а со своими головорезами. Но как он начнет действовать? Хотя как действуют бандиты — будут мучить, будут выкручивать пальцы, станут дробить суставы… В общем, они сделают то, что сделали с Резаным, пытаясь добраться до общака.
Резаный бандитам ничего не сказал".
Какие бандиты ищут деньги, для Дорогина оставалось загадкой. Может, это те же, которые убили Резаного, а может, это Чекан со своими людьми. Все может быть, все, что угодно, можно предположить. А может, это даже милиция действовала по наводке Чекана. С Фишером я не разговаривал, информация у меня неполная. Как было на самом деле, я не знаю, и составить точную картину действий я не могу. То, что здесь оставаться небезопасно, это точно, Сергей это почувствовал, почувствовал собственной шкурой, спинным мозгом. Но страха в классическом понимании он не испытывал, было жалко лишь одного: что он, Сергей Дорогин, не успел оплатить все векселя и поставил под угрозу жизнь Рычагова, человека, который его спас.
