Михаил Март - Змеиная яма
– Этих особей у меня много, а места мало. Прошли те времена, когда я хватал всех подряд. Теперь я беру только уникальные экземпляры, но их найти непросто. За день встретишь пару сотен змей, а домой возвращаешься пустым. Приходится проводить тщательный отбор. У меня три сарая на участке, около тысячи змей. Их же кормить надо, содержать, ухаживать за ними. Вот и приходится делать тщательный отбор.
Пока они добрались до опушки, Дмитрий раскидал по сторонам еще нескольких змей.
– Странно! – протянул Вадим. – В центре России в смоленских землях существует змеиное царство, и власти не предпринимают никаких мер. Ведь тут наверняка погибло немало людей.
Змеелов усмехнулся.
– Мы никогда свой народ особо не щадим. Человеческая жизнь для нас ничего не значит. Нас приучили к этому. Сталин, наша медицина и наш гуманный суд. Небрежное отношение к личности впиталось нам в кровь. Подумаешь – взяли и послали наших ребят подыхать в Афганистан. Подумаешь – устроили мясорубку в Чечне. Воюем, умираем на операционном столе при удалении аппендикса или сдыхаем от чахотки в лагерях и тюрьмах. Таков порядок вещей. Кто же станет змей вылавливать в лесах! Никому же не приходит в голову перестрелять всех волков или уссурийских тигров, а они не менее опасны. К тому же змей не так просто выловить. Они умнее человека. У нас по городам бегают тысячи зараженных бешенством собак, а вы говорите о лесе.
– Мы слышали крики в лесу. Почему бы не запретить людям ходить сюда? – спросила Наташа, – И скелет человека видели.
– Скелетов и черепов здесь хватает… Беглые каторжане. Они не заходят в лес, а пытаются из него выбраться.
– Как это? – удивилась девушка.
– Вы в село? Идемте, я вас провожу и расскажу про один случай. – Они выбрались на дорогу, и змеелов продолжил:
– Попался мне однажды парень в лесу, как и вы, но того успела ужалить гадюка. Не такая уж страшная змея. Я распорол ему ножом рану. Высосал яд и отволок к себе домой. Наложил повязку с мазью, сделал укол сыворотки. За пару дней поставил парня на ноги. Вот он мне и поведал о своих приключениях. А дело было так.
Сидел он в колонии строгого режима, что возле Сафонова. Срок немалый, до свободы маяться на нарах пяток лет оставалось. Вот один зэк ему и предложил: мол, есть выход, причем без риска, а с ведома охраны и тюремных начальников. Бывают в зоне вербовщики. Кто и откуда, никто не знает, только если ты согласен, то тебя возьмут на работы, где год за три идет. Даешь подписку – и вперед. Он согласился. Обещали через полтора года выпустить подчистую и паспорт без пометок выдать. О таком никто и мечтать не смел. Но вот приехал за ними воронок, загрузили туда десяток добровольцев – и вперед. Куда везли, никто не знал. Охранники в штатском и оружие у них иностранное. Через полдня привезли на место. С машин спрыгнули и прямо в болоте по уши погрязли. Машины там по деревянным помостам ходят. Сараюшки, в которых они жили, на сваях стояли – метра два над землей. Каждый такой сарайчик на четырех человек рассчитан, а забираться на него по веревочной лестнице приходилось. И таких скворечников вдоль всего болота не счесть.
Собрали их всех в кучу, и пришел прораб. Имен не спрашивал, списки не проверял. Сказал просто: «Будем осушать болото, а потом рыть котлован. Вскоре здесь будет крупный комбинат построен. Наше дело – подготовить площадку под строительство. Работаем по двенадцать часов, жратва два раза в день до отвала. Кто захочет бежать, скатертью дорожка. Охрану мы не выставляем. Лесная полоса два с половиной километра. Живым ее еще никто не пересекал. Змей здесь больше, чем травы. Кто год с усердием проработает, того вывезем на волю и отпустим на все четыре стороны. Дорога здесь только одна, но там на всех стволов хватит. Желающим попытать счастье совет – уж лучше от пули сдохнуть, чем от ползучей твари».
С тем прораб и ушел. Наш зек верил в торжество справедливости и хотел попасть на волю с чистым паспортом. Но постепенно вера превратилась в отчаяние. Ему везло больше, чем другим. Он прожил восемь месяцев. За это время в его скворечнике сотня человек поменялась. Кого на болота только не возили! В основном попадались шабашники из ближнего зарубежья, охотники заработать деньгу в России. Приезжали нелегалы с Украины и Молдавии. Им обещали златые горы, а вместо денег они находили свою смерть. Если тебя не засосала трясина, значит, ты сдохнешь от змеиного укуса. Никто из беглых не возвращался и до свободы не добирался. Змеиную границу никому перейти не удавалось. Случались и налеты на охрану, но ни к чему хорошему это не приводило. Дорога проходит по мосту через овраг. В овраге змеи, а через мост две каменные башни с бойницами, а там пулеметы. На мосту не спрячешься. ТЫ весь как на ладони. Очередь из трассирующих пуль все равно тебя достанет. Гиблое дело. Оставалось только вкалывать и надеяться. Но надежда сквозь пальцы как вода просачивалась и вся вытекла. Никто живым еще не покинул треклятую каторгу. Попавший туда человек исчезал навечно. А главное – искать тебя некому. Нелегалов вербовали прямо на вокзалах. Их родня понятия не имеет, куда они делись. Россия велика. А родственникам зеков отписку делали. Мол, сбежал ваш родимый муженек или сынок. Ищите сами.
Болота они осушили, начали котлован рыть, а тут змеи из лесов повыползали, на солнышке погреться решили. Вскоре в котловане от них проходу не стало. Резиновые сапоги от кобры не спасали. Не выдержал наш зек каторжной жизни и рванул наутек. Уж лучше смерть с надеждой, чем впустую. Ему повезло – на меня нарвался. Что с ним теперь, не ведаю. Но чистого паспорта он не дождался, и никто бы ему его не дал.
– Похоже на страшную сказку, – прошептала Наташа.
– Это не сказка. Ходил я на ту сторону леса, сам все своими глазами видел.
– А куда же смотрят власти? – поразился Вадим. – Мы же живем в цивилизованном государстве. Самая что ни на есть каторга под носом у столицы.
– Насчет цивилизованного государства я ничего не слышал, и видеть мне его не приходилось, а насчет властей вопрос просто решается. Какая-то крупная фирма арендовала эти земли под невероятное мифическое строительство. Места здесь гиблые, безнадзорные, мертвая зона. Какая же власть откажется деньги получать ни за что ни про что. Им сунули по куску в зубы и сказали: «Теперь я тут хозяин, и нос свой в мои дела не суйте!» Вот вам и вся власть. Их еще и техникой обеспечили. Тут правду искать, что пальмы на болотах. Все кругом одной веревкой повязаны. Только я в толк никак взять не могу, какому дураку в голову втемяшилась мысль болота осушать? И что с этого проку? А денег на это дело немало ушло. Два года вкалывают каторжане без сна и отдыха. Что они ищут? Может, там под землей изумрудный город расцвел и сказочные персонажи живут? Ведь чтобы такую работу проделать, надо иметь цель. Одержимую цель, а не просто так, дурью маяться.
– Вы правы, Дмитрий, – поддержал змеелова Вадим. – Цель у них есть, и очень серьезная. Готов с вами обсудить этот вопрос, если вы согласитесь проводить нас на ту сторону леса.
Змеелов остановился и с удивлением глянул на своих спутников.
– Вы это серьезно, ребята?
– Вполне, причем мы вам готовы заплатить за путешествие. Вы же нуждаетесь в деньгах?
На лице Дмитрия появилась кривая ухмылка.
– Я сразу понял, что вы неспроста отправились в лес. Случайные люди сюда не захаживают, а охотники за грибами имеют привычку ходить с тарой для грибов. Что скажете?
– А чтобы вы хотели услышать? – спросила Наташа.
– Тайна болота меня и самого давненько интересует. Баш на баш. Вы мне раскрываете свои карты, а я вас проведу на ту сторону.
– Хорошо, – не задумываясь, ответила девушка.
– Тогда милости просим ко мне в гости. Я вам покажу свою коллекцию змей и потолкуем о предстоящем походе.
Дом змеелова находился на окраине деревни Симашки, цивилизация не тронула забытый уголок земли. Местные жители привыкли сами о себе заботиться. Электричество они провели от проходившей в километре высоковольтной линии, остальное их не интересовало. Пятнадцать дворов – не очень много, но люди здесь жили разные. Старожилы – всего несколько стариков, остальные пришлые. Не будем вдаваться в подробности. О ком надо, змеелов сам нам расскажет, а пока вернемся к нашей компании.
Во время чаепития Наташа вкратце рассказала историю с немецким архивом и о том, что эти земли приобрела немецкая фирма. Вывод напрашивался сам собой. Выслушав гостей, Дмитрий почесал небритый подбородок и, подумав, сказал:
– То, что немцы посылали своих агентов на поиски, вполне понятно. И теперь, как мне кажется, я нашел объяснение той самой истории с автокатастрофой, когда змеи расползлись по здешним местам. Теперь мне понятно, что авария была спланированным актом.
Вадим рассмеялся.
– Вы фантазер, Дмитрий! До такого и я бы не додумался. При чем здесь змеи?!
– А при том. Они лучше любых сторожевых собак. Собака, волк, тигр – враги открытые. Стоит вам взять в руки ружье – и вы уже сильнее слона. А змея – враг невидимый, умный, непредсказуемый. Идея сама по себе гениальна. Если кто-то из немцев точно знал место захоронения архива, то лучший способ оградить этот участок от посягательств извне – это выставить надежную охрану, долговечную и смертоносную. Подумайте сами. В начале шестидесятых, когда Хрущев всех пугал кузькиной матерью, немцы уже не рассчитывали на скорый реванш. Но и сдавать архив в руки врагу тоже не собирались. В те времена были живы все те, кто значился в архивах, – предатели, свидетели, агенты, секретные материалы, тысячи имен. Может быть, для Московской области такой ход и не стал бы актуальным, но Смоленская область никогда не имела лакомых кусочков и не привлекала к себе внимания властей, государства, а сегодня и бизнесменов. Достаточно выставить пугало – и сюда еще сто лет никто носа не сунет.
