Сергей Зверев - Диктат акулы
– Вопрос расы не важен, – тут же бойко ответил второй судмедэксперт, – просто гематомы на светлой коже более заметны.
– Вижу, вы читали мою монографию. Выводы?
– Если этот европеец в самом деле участвовал в покушении на жизнь полковника Люня, то террористам не было смысла его связывать.
Профессор Ли Джун прямо-таки засиял от собственной важности:
– А теперь, молодые люди, вспомним, о чем я твердил вам на лекциях и практических занятиях в «анатомическом театре». Судмедэксперт имеет право делать выводы только в границах своей компетенции. Медицина – и больше ничего. Все остальное оставьте на совести следователей прокуратуры.
Бывшие ученики знаменитого профессора застыли в недоумении. Только что им представилась возможность продвинуться в следствии, но учитель остановил их на полдороге.
– Каждый должен заниматься своим делом. Вы можете не знать, что происходило с этим европейцем до того, как он попал на наш металлический стол, не знать, в чем он участвовал.
Разгорячившись, Ли Джун даже топнул скромным ботинком тридцать седьмого размера, но удар подбитого металлической подковкой каблука гулко разнесся под сводами старого, еще колониальной постройки, здания. Бывшие студенты внимали своему гуру.
– Судмедэксперт имеет право говорить только о том, что входит в его компетенцию. Но никто не запрещает искать в том направлении, куда устремлены ваши мысли. Никаких собственных выводов о мотивах преступления, о соучастниках. Ваше дело – труп. Он ваш помощник и единственный советчик. – Сморщенное лицо старого профессора налилось кровью, и он в сердцах ткнул мертвого моряка с рефрижератора указательным пальцем в грудь. – В глаза ему кто-нибудь заглядывал? Ищите дальше, – сказал Ли Джун и отвернулся.
Очкарик первым бросился поднимать веки. Светодиоды ручного фонарика ярко вспыхнули.
– На белках покойного явно различимо кровоизлияние, – радостно сообщил судмедэксперт.
– Так я и знал! – чрезвычайно обрадовался Ли Джун. – Предположения?
– Кровоизлияния вполне могут быть следствием выстрела в сердце, – не подумав, ляпнул второй патологоанатом.
– А могут и нет! – задиристо выкрикнул профессор. – Еще предположения! Смотрите внимательнее!
Судмедэксперты рвали друг у друга увеличительное стекло, вглядываясь в глазные яблоки. Наконец более способный к аналитическим умозаключениям очкарик произнес:
– Кровоизлияние в глазное яблоко произошло около восьми-шести часов до наступления смерти. Об этом я могу судить по цвету участков, прилегающих к гематоме. Они пожелтели. Кровоизлияние уже начало рассасываться.
Профессор резко повернулся на каблуках. Керамические плитки хрустнули под металлическими подковками. Он картинно вскинул руку и указал на труп:
– А теперь разрешаю сделать выводы.
Судмедэксперт-неудачник попытался восстановить свое реноме.
– Труп… покойный… наш пациент… Европеец подвергся насилию около восьми часов до убийства полковника Люня, в котором принимал участие.
– Последнюю часть вашего предположения я отметаю в пользу следователей прокуратуры. С первой согласен, – с видом триумфатора произнес профессор Ли Джун.
Двое судмедэкспертов стояли навытяжку, гордые собой. Наконец-то им удалось доказать своему преподавателю, что он учил их не напрасно. И тут на их головы обрушилось грозное:
– А теперь, сукины вы дети, ответьте мне – почему никто из вас не догадался сделать ему трепанацию черепа? Это же элементарно. На втором курсе вы бы получили от меня «неуд». Быстро за работу.
– Но почему трепанация? – вырвалось у очкарика.
– Вы считаете, его ударили по голове? – включился коллега. – Но никаких следов…
Профессор Ли Джун выпрямил спину и испепелил медиков взглядом.
– Если бьют по голове палкой или молотком – тупым, твердым предметом, то следы остаются. Но так поступают лишь дилетанты. Профессионалы действуют осторожнее. Обычно удар наносится носком, туго набитым песком. В таком случае вы никогда не найдете следа удара.
И как показалось более молодым судмедэкспертам, знаменитый профессор-патологоанатом вообще потерял интерес к происходящему в зале. Судмедэксперты выкатили металлический стол и принялись за дело. Очкарик уже собирал портативную электропилу для разрезания кости. Она представляла собой по форме что-то среднее между миксером и пьезоэлектрической зажигалкой. Двигатель в яйцеобразном кожухе и длинный стержень из нержавейки с гибким валом внутри. Сверху очкарик прищелкнул дисковую пилку диаметром с серебряный доллар. Гнусно взвыл моторчик, пилка вхолостую рассекла воздух.
– Поторапливайся. Профессор ждать не любит, – прошептал очкарик своему напарнику.
А тот уже занес скальпель, чтобы рассечь кожу на голове покойника.
Ли Джун, не оборачиваясь, произнес:
– Аккуратно работайте. Не исключено, что труп придется возвращать русским. Нам нельзя ударить лицом в грязь перед европейцами. Ведь наша цивилизация намного древнее их. Они еще бегали за мамонтами с дубинками, когда мы уже умели строить здания.
Вновь завизжала пила, вгрызлась в черепную кость. Очкарик осторожно снял верхнюю часть черепа, обнажив мозг, и вскоре уже докладывал Ли Джуну:
– Товарищ профессор, вы, как всегда, оказались правы. У покойного часов за шесть-восемь до гибели было сотрясение мозга, даже микроизлияние. А это значит…
– Никаких выводов, только факты, – вновь предупредил профессор, – так что садитесь и пишите окончательный отчет. Уверен, то, что вы сейчас выяснили, даст следствию обильную пищу для размышления. Вот так-то, – профессор щелкнул пальцами, – не зря все-таки вы ходили на мои лекции. Не зря я учил вас.
Судмедэксперты аккуратно приставили черепную крышку и снова натянули скальп на голову погибшего матроса.
Ли Джун вышел на крыльцо морга, с удовольствием закурил новую «беломорину» и, глядя в пронзительно синее небо, самодовольно произнес:
– Нет, не зря я сюда приехал. Умный и внимательный человек всегда найдет что-то укрывшееся от других.
* * *
Серый вьетнамский сторожевик уверенно резал волны. Впервые командиру пришлось взять к себе на борт такую представительную делегацию. Но ведь и события последних дней в Камрани случились незаурядные и труднообъяснимые. А на кону стояли большие для небогатого государства деньги, которые Вьетнам мог получить за аренду военно-морской базы. По-прежнему среди претендентов числились Соединенные Штаты, Российская Федерация и Китайская Народная Республика. И если в самом начале правительство отдавало предпочтение русским, то теперь чаша весов качнулась в другую сторону. Все указывало на то, что российские спецслужбы коварно и не слишком умело подставляют конкурентов. При этом не брезгуют убивать вьетнамских граждан и даже чиновников…
На носу сторожевика стояли двое высокопоставленных представителей Госбезопасности Вьетнама. Один – старый, убеленный сединами полковник в форме. Через все лицо его пролег косой шрам, на груди муаром переливались орденские колодки. Этот старый вояка еще отлично помнил не только войну с американцами, но и с французами. Его молодой коллега предпочитал штатский костюм. В нем чувствовался холеный лоск.
Полковник смотрел в бинокль на приближающийся «остров погибших кораблей». Уже можно было различить башню плавучего маяка.
– Согласно докладу пилота, на маяке находится какой-то человек. Похоже, что это сторож острова, – поняв заинтересованность старшего коллеги, пояснил молодой хлыщ.
– Очень много загадок, – отозвался седовласый, – мы до сих пор не можем понять, кто и кому мешает.
– А если действуют все три спецслужбы сразу? – предположил моложавый спецслужбист.
– И такое возможно. Но я склонен доверять русским.
– Однако факты говорят о другом.
– Я не головой доверяю, а сердцем, – пожилой полковник приложил руку к груди. – Вот ты сказал «факты». Но они сами по себе могут свидетельствовать о противоположных вещах. Главное – интерпретация факта. Вон сколько люди считали, что Солнце вращается вокруг Земли. Посмотри на небо, вроде так оно и есть. Но на самом-то деле это наша планета нарезает круги вокруг светила. Так что все имеющиеся факты надо правильно интерпретировать. И тогда мы поймем, кто мешает мирной жизни в нашей стране. И кому следует отдать предпочтение в аренде «Камрани»…
У правого борта собралась группка криминалистов. Поблескивали металлические чемоданчики с оборудованием, в тяжелых кофрах покоились видео-и фотокамеры. Эти люди не стремились строить преждевременные догадки. Они привыкли лишь фиксировать факты.
На корме, отдельно от других криминалистов, негромко переговаривались судмедэксперты. Старый профессор Ли Джун с неизменной «беломориной» в зубах выговаривал своим коллегам:
