Александр Тамоников - Секретный агент
Сержант посуровел:
– Ну, ну! Вы, гражданин, без хамства! Подбирайте слова, с представителем закона разговариваете. Вот сейчас отправлю вас с сопровождением в ближайший отдел, там разберутся, кто вы, а кто эта лишенная сознания женщина. И алкоголь ли подействовал на нее!
Адвокат понял, чего хочет от него блюститель правопорядка. Он проговорил:
– А стоит ли напрягаться, товарищ сержант? Когда можно вполне мирно разойтись!
– На что вы намекаете?
– Я не намекаю. Я предлагаю. Тысяча рублей, и разбежались.
Инспектор отрезал:
– Сотня! Баксов! Или в ближайшее отделение!
– Ну, хорошо, хорошо! Три тысячи так три тысячи.
Он полез было в карман. Гаишник остановил его.
– Вы что? В первый раз, что ли? Следуйте на пост. Бросьте деньги в верхний ящик правого от входа стола и везите свою даму куда угодно!
– Понял!
Адвокат прошел в стеклянную будку, в которой за компьютером сидел старший лейтенант. Голиков замялся, увидев офицера. Тот, заметив это, сказал:
– Не обращайте на меня внимания.
– Понял!
Голиков бросил три тысячи рублей в верхний ящик указанного стола и, пожелав старшему лейтенанту удачного дежурства, вышел. Офицер же, проводив клиента, поднялся, посмотрел в стол, обернулся к окну, кивнул сержанту головой.
Тот без лишних разговоров вернул Голикову липовые документы на машину и отпустил его.
В 4.20 адвокат остановил автомобиль у выселенного общежития, которое никак не могло быть продано за ту сумму, что назначила на торгах мэрия города. Вокруг все сверкало огнями: рестораны напротив, высотки Нового Арбата, казино и бары жили своей ночной жизнью. И только это темное здание не вписывалось в ослепляющий блеск гудящих рядом увеселительных заведений. Но зато около него сейчас, в отличие от дневного времени, спокойно можно было припарковать автомобиль. Что адвокат и сделал, остановив «Волгу» напротив неприметной, казалось, плотно заколоченной двери, днем закрываемой машинами и людской толпой, снующей по переулку с Нового на старый Арбат и обратно. Вышел из салона. Осмотревшись и убедившись, что до него с дамой никому нет никакого дела, открыл дверь. Втащил в темный коридор Новикову. Заблокировав вход засовом, нащупал на стене выключатель. Загорелись лампочки. И тут же раздался женский голос:
– Игорь, ты?
– Я, Мария! Кто же еще?
– Мало ли! Привел гостью?
– Иначе какого черта перся бы сюда в это время?
Женщина захихикала:
– Меня приласкать! Или уже забыл, как делал это?
Адвокат вздохнул:
– Нет, Мари, ничего я не забыл, и, думаю, нам не помешает вспомнить былое!
– Да я хоть сейчас!
– Нет, дорогая, сейчас не получится. Надо дело сделать. А вот потом… у меня дома… на шикарной постели… Под шампанское и тихую музыку…
– Ну да! Дождешься от тебя. У тебя молоденьких хоть отбавляй! Что уж обо мне, старухе, говорить?
– Перестань, Мари! С тобой в постели ни одна молоденькая не сравнится. А сейчас принимай гостью.
Мария взяла Новикову за руку. Голиков приказал:
– Вместе с ней в подвал. Там сделаешь укол снотворного, пусть спит. Да не забудь наручники к трубе прицепить, от греха подальше. К пяти часам подъеду. Начнем работу с госпожой Новиковой! Все поняла, Мари?
– Конечно, дорогой!
– И не спускать с нее глаз! Ну, пока! Поехал я! Днем еще с Витинским встречаться, отдохнуть надо. Устал я, кто бы знал!
– Счастливо, дорогой, а об этой шлюшке не беспокойся.
Адвокат покинул здание и в 5.20 был уже у себя, на городской квартире, где сразу же завалился спать.
Андрей проснулся в пять часов, когда за окном было еще темно. Проснулся на час раньше запланированного. И причиной пробуждения вновь стало ощущение близкой опасности, даже не опасности, а уже свершившейся беды. И оно было сильней, чем вчера вечером. Почему? Что с ним происходит? Вчера плохое предчувствие не нашло подтверждения, он позвонил Рите, и у них с охранницей оказалось все в порядке. Да и не может ничего кардинального произойти в Переславле. Маргариту круглосуточно контролируют одновременно три спеца. И в квартире она может чувствовать себя относительно безопасно. Бандиты не могут знать, где находится Новикова. Так почему состояние дискомфорта не отпускает его? Может, опасность затаилась возле Хатани и проявит себя в полной мере, когда Сургин выйдет непосредственно на цель? И тогда произойдет непредвиденный сбой? Может, и так. Но то, что тревога буквально терзает его, – плохо. Сейчас майору надо сосредоточиться, собраться, нацелить себя на выполнение задачи по пуштуну, а тревога мешает. Как отогнать ее? Как заглушить? Вновь позвонить Рите в Переславль? Но ранний звонок только испугает ее. И заставит саму тревожиться. Его состояние неминуемо передастся ей! Черт, выпить бы граммов двести! Но нельзя! Категорически нельзя. Андрей встал, направился в ванную, принял душ. Затем побрился, оделся в легкий летний костюм под специальную курточку, сварил кофе.
За чашкой ароматного напитка и сигаретами дождался шести утра.
Взял в руки аппарат специальной связи, вызвал Потапова:
– Доброе утро, Николай Викторович.
Генерал кашлянул перед тем, как ответить:
– Доброе, Андрей!
И голос его звучал необычно. Как-то встревоженно, хрипловато. Неужели и Потапова донимали предчувствия или он знал что-то такое, чего не знал Сургин?
– У вас плохое настроение, генерал?
– Да нет, все нормально. Горло воспалилось… вдруг.
– Нормально ли? Вы ничего от меня не скрываете?
– А что, по-твоему, я могу от тебя скрывать?
Потапов ушел от ответа, и это был плохой знак. Впрочем, генерал мог взять себя в руки.
– Нет, Андрей, мне нечего от тебя скрывать. Хатани беспокоит, это да! Я почти ночь думал о том, как его зацепить. Пытался получить дополнительную информацию, но это еще днем. И ты знаешь, как ни странно, ничего не добился. Этот визит бывшего афганского головореза настолько прикрыт сверху, что даже я не смог пробить прикрытие! Чувствую, уйдет от нас Хатани!
– Ну, это вы напрасно, Николай Викторович! Возможно, на этот раз мы не сумеем его завалить, допустим такую вероятность. Но, закончив дело с Новиковой, я спокойно могу заняться вплотную этим Хатани. И достану пуштуна, где бы он ни скрывался. Так что никуда он теперь от нас не денется, раз засветился в Москве. Не следовало ему прилетать в Россию. Он прилетел, да еще собрался деньги у нас делать! Не получится.
Генерал спросил:
– Сам что думаешь делать?
Андрей ответил:
– Сейчас сменю где-нибудь номера на машине и проеду на Раушскую набережную. Встану там, откуда будет виден центральный вход отеля «Балчуг Кемпински». Раз Хатани тайно собрался, то покинет гостиницу без обычного сопровождения нашей федеральной охраны и милиции. Скорее всего даже не на своем «мерсе». Постараюсь зацепить этот отъезд и сопровождать пуштуна. По мере выявления маршрута можно просчитать, с кем у него назначена встреча. Ну а дальше посмотрю по обстановке. Появится возможность, уберу Хатани, нет, придется отрабатывать вариант с аэропортом. Вернее, со следованием пуштуна в аэропорт. Второй вариант нежелателен, слишком сложен для исполнения задачи, но… посмотрим!
Генерал согласился:
– Хорошо, Андрей, действуй по своему плану, не забывая постоянно держать меня в курсе всех событий!
– Ну, это уже обязательно, – ответил Андрей и неожиданно спросил: – Вы из Переславля никаких известий не получали?
Потапов, как показалось майору, немного смутился. Но, выдержав короткую паузу, ответил как ни в чем не бывало:
– Нет! Да еще и не время. Связь с группой прикрытия у меня в 9.00, а с Агеевой в десять. Одно могу сказать, сигнала тревоги с объекта за прошедшую ночь не поступало!
В этом генерал не лгал. Ни капитан Агеева, ни Маргарита Новикова не смогли подать сигнал тревоги. Его подали позже сменщики дежурного наряда, когда обнаружили напарников мертвыми, а затем сообщили о трупах в квартирах Сургина и его соседей сверху, среди которых была и капитан Агеева. От них же прошел доклад о том, что Маргарита Новикова исчезла. Но сейчас Потапов не мог сказать об этом Андрею. Он ответил на вопрос, и этого было достаточно!
Сургин принял ответ начальника:
– Ясно!
– А в чем дело, Андрей?
– Да что-то мысли дурные в голову лезут! Тревога необъяснимая грудь сдавливает, сам не пойму, что происходит.
– Это оттого, что много думаешь о Переславле. А заодно просчитываешь и варианты с Хатани. Ты перегрузил себя, Андрей! Сосредоточься на одном – на пуштуне, и все твои дурные мысли с тревогой отойдут в сторону. Да мне ли тебя учить, как готовиться к акции!
– Я вас понял! Начинаю работу по Хатани.
– Удачи тебе, Андрюша! И до связи, надеюсь, скорой.
– До связи!
Андрей отключил аппарат специальной связи, отложил его в сторону, сжал ладонями голову, начал повторять:
– Хатани, Хатани! Только он! Один пуштун! Риту в сторону, мысли о ней в память. С ней все в порядке, с Ритой все в порядке. Успокойся! Сосредоточься! Цель – Хатани! Головорез Хатани!
