Владимир Колычев - Судья и палач
— А машину он когда забирал?
— Тут же все отмечено, — Ванек показал на журнал.
— Это точное время?
— Конечно. Я же сказал, у меня все точно. Только журнал липовый…
— Ладно, проехали. И утром ты не разглядел этого мужика?
— Так и утром ведь темно было…
— А машину его видел?
— Ну а как же. «Гранд Чероки». Крутая тачка…
Мент задумался. Казалось, вовсе не замечает Ванька.
— Вы меня не арестуете? — жалобно посмотрел тот на него.
— А-а, это ты, — как будто ото сна встряхнулся мент. И устало: — Ты еще здесь? Исчезни…
— А журнал?
— Журнал останется у меня. И только услышу еще про твои штучки…
— Нет, этого больше не повторится…
И Ванька как ветром выдуло из машины.
* * *— Знаешь, это слишком. Ставить машину на стоянку под своим именем только для того, чтобы заминировать авто своего конкурента…
Николай задумчиво посмотрел на Степана.
— Я тоже так считаю, — кивнул Круча. — Если бы этот сторож не схимичил, мы бы сразу уцепились за фамилию Болотова. И пошла бы раскрутка. Сразу ордер на обыск… И нашли бы пластид с электродетонаторами…
— Точно. А не на это ли расчет?
— Все может быть… Я просмотрел все настоящие журналы с автостоянки, — сказал Степан. — И знаешь, нигде не нашел больше фамилии Болотова…
— Правильно, он никогда не пользовался автостоянкой. У него гараж…
— Но в принципе мог…
— В принципе можно все… Не на этот ли принцип рассчитывали преступники?
— Но откуда у них техпаспорт Болотова?
— А ты думаешь, он настоящий?.. Если в деле замешана Болотова, то ей ничего не стоило содрать данные с техпаспорта мужа и передать исполнителю. А сейчас, знаешь, такая техника. Вон недавно банковский вексель взяли, фальшивка чистой воды. Из девяти степеней защиты в наличии у этой фальшивки было семь. Понял, какой уровень?.. А техпаспорт можно было на компьютере набрать, на принтер вывести, ламинирование, и всего-то. Ведь сторож твой не спец по бумагам, ему любую фальшивку подсунуть можно, все съест. Согласен?
— Согласен… Надо выходить на киллера…
Киллер-подрывник, сообщник Аллы Михайловны Болотовой, фигура по-прежнему более мифическая, нежели реальная. Может, его в природе не существует. Но искать его надо.
Как Степан будет смотреть в глаза матери, если с Любой что-то случится. Вдруг убьет ее этот самый мифический киллер?
— Это мои заботы, — кивнул Марков. — Мы уже активно работаем в этом направлении. Только пока все в тайне, сам понимаешь. Официальная версия — во всем виноват гражданин Болотов. А ребята мои работают, можешь не сомневаться…
— И за Аллой Михайловной глаз да глаз…
— Само собой… Хотя, — Николай ехидно сощурил глаза, — это больше по твоей части, господин Джеймс Бонд…
Ну вот, и этот его Джеймсом Бондом считает.
— Что, завидуешь?
Дальше пошел треп. Степан понял, что ему пора. Да и Николай уже домой намыливается.
Он вышел из отдела, сел в свою машину и поехал в сторону Битово. Он не спешил. Алла без него не прокиснет — к ней он успеет всегда. Люба сидит в его квартире, под надежной охраной.
* * *Саня Кулик возвращался с работы. Жил он в спальном районе Москвы. Домой можно было добираться на метро — дешевле и даже быстрее. Только его «семерка» лучше.
Краем глаза Саня заметил мужика с поднятой рукой. Остановить его хочет. Да только Саня не таксист. Он мент. А именно поэтому мужик показался ему очень интересным. Знакомое лицо.
Кулик принял вправо и начал притормаживать. Остановился впритык к мужику.
Недавно к ним ориентировка пришла. На некоего Ильясова Сергея Евгеньевича. Профессиональный вор по кличке Змееныш. Объявлен в розыск по обвинению в убийстве,
У Сани профессиональная память на лица. Лица на фото и в оригинале редко когда похожи как две капли воды. Снимок может быть старым, да еще из специальной картотеки — в профиль, анфас. Испуганный взгляд, бритая голова — именно это видел Саня на фотографии из ориентировки. А сейчас он видел ухоженного молодого мужчину. Другой бы на его месте ни в жизнь не догадался, что это одно и то же лицо. Но Кулик мент, и этим сказано все.
Он мог бы скрутить Змееныша прямо сейчас и отвезти в ближайшее отделение милиции. Дело об убийстве какой-то старушки его не касалось. Но профессиональный интерес взял верх. Захотелось узнать истину. Тем более подвернулась возможность. Тут главное — правильный подход.
Змееныш сел в машину, назвал адрес.
— Ты, братан, извиняй, давно в златоглавой не был, фишку слабо секу…
— Когда откинулся? — с ходу принял его за бывшего зэка Змееныш.
Саня знал, какое впечатление производит на людей. Одни его за маститого бандита принимают, другие за крутого мента. Морда у него такая и профессия отпечаток свой накладывает. Он мент, но, если надо, может закосить под «делового». Сейчас как раз тот случай.
— Да уже месяц как… Слушай, брат, а ты чо, из наших? Сам вижу, у «хозяина» гостил…
— Да было дело…
— Ничтяк… Мне сейчас как раз пацан толковый нужен… Но не о том базар. Давай, затаримся поедем. Пузырь возьмем, закусь. Посидим где-нибудь, потрещим…
— Да у меня с этим делом без проблем… Змееныш потряс сумку. Было слышно, как звякнули полные бутылки.
— Только, брат, я сам по себе… А закирять — это всегда пожалуйста…
Было заметно, что Змееныш рад компании. Видать, надоело расслабляться в одиночку.
— Нет, на хвост я падать не буду. Я не Леня Голубков, брат, халява не по мне…
Саня остановил машину возле ближайшего ларька, купил пару бутылок водки, банку с солеными огурчиками, орешков… И только после этого продолжил путь.
Они подъехали к старой пятиэтажке, которой уже давно пора на снос. Остановились.
Саня бросил машину прямо во дворе. И с беспечным видом последовал за Змеенышем.
— Не боишься? — спросил тот.
— А чего?
— Тачку без пригляда оставлять. Свинтить ведь могут.
— У кого, у меня? Да у меня знаешь какие завязки?
И Кулик назвал несколько имен известных воров в законе. Это произвело на Змееныша определенное впечатление.
— Как свинтят тачку, так обратно и прикрутят на место…
— Смотри, как знаешь…
Квартира у Змееныша однокомнатная, неухоженная, полное отсутствие уюта. Но есть стол в комнате, пара табуреток.
— Снимаешь хату? — спросил Саня, когда они прикончили первую бутылку.
— Пока да…
— Свою хочешь заиметь?
— Угадал. Вот бабок только подкоплю…
— Ну так давай ко мне… У меня тут дело конкретное вызревает…
Но Змееныш даже не стал интересоваться, какое у него дело.
— Нет, я сам по себе, — упрямился он.
Оставалось только подождать, когда хмель развяжет ему язык. Дальше пара провоцирующих вопросиков — и пьяный вор начнет бить себя в грудь. Я такой, мол, я сякой. Самого себя с потрохами сдаст.
Но до исповеди дело не дошло. В один прекрасный момент, когда Змееныш вышел на кухню за водой, в дверь сильно ударили — похоже, кувалдой. Вторым ударом ее вырвали с мясом, и в квартиру ворвались люди в темно-серой униформе с желтыми буквами «ОМОН». Правда, аббревиатура была тиснута на спину, поэтому надписи Саня не видел.
Кулик и опомниться не успел, как два спецназовца сбили его с ног, ткнули носом в грязный пол, за спиной щелкнули наручники Та же участь постигла и Змееныша. Его ломали на кухне.
Чьи-то сильные руки проникли под Санину куртку, вытащили из оперкобуры «Макаров» Из кармана были изъяты наручники. Послышался голос.
— А он подкован…
Сильные руки схватили его за куртку, поставили на ноги.
Он увидел двух омоновцев в брониках и с автоматами. За ними мужика в кашемировом пиджаке и шелковой рубахе без галстука. Рожа чисто ментовская. Явный опер. Коллега, мать его так!
— Не, ну вы, братаны, даете… — покачал головой Саня.
Договорить ему не дали.
— Тамбовский волк тебе братан! — прорычал омоновец.
И неожиданно ударил его кулаком под дых.
Саня захрипел, чуть согнулся в поясе. Но голову оттянул назад. Злость затмила глаза. Он уже не соображал, что делал. Хрясь! И от удара головой омоновец отлетел к стене. Второй резко вскинул автомат Но Кулик уже знал, что делает.
Ударом ноги он отбил автомат в сторону. И той же ногой въехал спецназовцу в живот.
— Уроды! Я же мент! — заорал он. И это спасло его от пули. Мужик в кашемировом пиджаке навел на него пистолет. Но стрелять не стал.
— Оперуполномоченный уголовного розыска старший лейтенант Кулик!
Это отрезвило и омоновцев, которые уже оправились от боли и неожиданности. Они очень хотели взять реванш. И обрадовались бы, если б он соврал насчет того, что мент…
— Удостоверение! — потребовал опер.
