Сергей Зверев - Логово чужих
Сергей ударил зомби ножом в сердце, схватил его за руку и нацепил одно из колец наручников. Второе кольцо он уже успел защелкнуть на металлическом поручне у дверей. В последующие минуты Полундра смог воочию убедиться в том, что состояние зомбированности не гарантирует бессмертия. Тихарь смятенно дергал головой, бросая тупые взгляды то на нож в своем теле, то на руку, прикованную к двери. При этом он так и не сумел решить, что нужно сделать сперва: избавиться от стали в сердце или попытаться освободиться от наручников. Одновременно зомби продолжал дышать, вбирая в легкие соленую жидкость. Бедолага совершенно не понимал, что неминуемо приближается к смерти.
Когда смерть сжала зомби в своих крепких объятиях, вода была у самого потолка рулевой рубки. Сергей, наблюдавший страшное зрелище полного угасания заколдованного тонтон-макута, поднялся к потолку и сделал глубокий вдох. Набранного воздуха должно было хватить для успешного завершения операции. Полундра сделал стремительный нырок. Его целью являлся кофр с облучающей установкой.
Кофр оказался не из легких. Старлей понимал, что оставлять ящик на траулере было нельзя. Организация работ специально для того, чтобы поднять затонувшее судно или даже исключительно ящик с установкой, означала бы только потерю изрядного количества времени. А ведь Полундра рассчитывал на то, что лично примет участие в задержании российского капитана-предателя. Несколько облегчить поднятие кофра могли спасательные круги. Сергей решился было на то, чтобы отправиться на их поиски в другие части траулера. Однако заметил, что тело колдуна барахтается в воде гораздо выше пола. «Спасательный жилет!» — сообразил боевой пловец и направился к трупу Бокора.
Спасательный жилет на самом деле скрывался под легкой курткой унгана. Несмотря на три-четыре пулевых отверстия, он все еще был пригоден для выполнения своих главных функций. Полундра накинул жилет на кофр и стал его поднимать, затрачивая намного меньше усилий, чем при первой попытке. Этого было вполне достаточно, чтобы на средней скорости покинуть рулевую рубку вместе с важным грузом.
Траулер полностью ушел под воду. Над поверхностью оставалась лишь антенная мачта. Анна Власова держалась на воде, не выпуская из рук заветного ноутбука. В глазах ее читался ужас: что до виллы, что до Порт-о-Пренса расстояние было неблизким. Даже до ближайшего частного острова добраться вплавь она не смогла бы. Все, что произошло на траулере, вызвало у нее шок. По репликам, которые вырывались из уст Эрнесто и напавшего на него мулата, Анна Сергеевна предположила, что захват судна предприняли некие кубинские силы. Бой между тем и другим оказался весьма ожесточенным. Госпожа даже решила, что сражающиеся просто уничтожили друг друга и ушли вместе с траулером на дно. Однако вскоре на поверхность поднялся мулат. Он сиял торжествующей улыбкой, удерживая за шиворот Кипитильо, который пребывал в бессознательном состоянии. Сюрпризы для расшатанной психики Власовой на этом не кончились. Морская поверхность у мачты слегка взбурлила, и на ней показался знакомый кофр, а затем белый мужчина. Анна Сергеевна ни мгновения не сомневалась в том, что перед ней русский боец.
Полундра и Пингвин переглянулись. И тот и другой радовались удачному исходу их рискованной затеи. Сергей бросил испепеляющий взгляд на барахтающуюся рядом женщину и с язвительной усмешкой сказал:
— Если б знала, как все кончится, то сидела бы молча под пальмами и даже не думала бы залупаться на Россию.
— Спасите меня, молодой человек, я вам денег дам, — жалобно простонала Власова.
— На кой хрен мне твои деньги, мокроухая принцесса, — равнодушно промолвил в ответ старший лейтенант Павлов и тут же с нескрываемой горечью добавил: — Мне за Родину обидно.
— Не злись, друг, — обратился к нему Андре. — Мы ведь победили.
— Это точно, — улыбнулся Сергей.
После короткого обсуждения напарники решили поднять оставшуюся на лебедке лодку и использовать ее для того, чтобы без особых проблем добраться до катера. Весьма скоро все это было сделано, и четверка вместе кофром и ноутбуком перебазировалась на катер. И Полундра, и Пингвин слушали шум катерного мотора, словно самую лучшую музыку в мире. Их невольные пассажиры отводили свои хмурые взгляды в сторону, осознавая, что их грандиозные планы вряд ли осуществятся.
38
Небо над кубинской столицей было сказочно чистым. В чарующей небесной синеве не находилось даже малейшего намека на облачность. Самолеты своевременно прибывали в гаванский аэропорт и отбывали из него. Пилоты и диспетчеры экономили нервы себе и пассажирам. Солнце находилось в зените и нещадно обжигало всех и вся, будто мстило за благоприятные для нормальных полетов погодные условия.
Когда температура воздуха достигла весьма высокой отметки, посадку запросил небольшой винтовой самолет. Рейс, которым он следовал, являлся строго секретным, данные о нем имело ограниченное число служащих аэропорта. Каждый из них давал кубинским спецслужбам подписку о неразглашении тайны. Главный авиадиспетчер лично курировал данный самолет, используя для связи с ним особый канал.
Благополучная посадка произошла на одном из отдаленных летных полей. Вдалеке от лишних глаз и ушей. Немногочисленных пассажиров секретного рейса встречала группа, состоявшая из представителей российских и кубинских служб государственной безопасности. Они подъехали к самолету на двух черных легковых автомобилях. Следом за ними подрулил грузовик с зарешеченной будкой. Российские и кубинские службисты сразу же вышли на летное поле. Они не без напряжения смотрели на самолет, ожидая, когда откроются двери. Прибытие этой винтокрылой машины означало решение многих вопросов и для Российской Федерации, и для Кубы.
Двери резко открылись. Вниз была опущена откидная лестница. Тем не менее никто из самолета выходить не стал. «Ну, ты только посмотри! Четко следуют инструкции: ждут приказа», — изумленно отметил про себя Виктор Снежков.
— Внимание, — крикнул он, — выпускайте сладкую парочку, а затем выходите сами!
— Есть выпустить сладкую парочку! — из салона самолета послышался голос Полундры и приглушенный смех его кубинского напарника.
Эрнесто Кипитильо медленно, с явной неохотой покинул самолет. Он был мрачен, словно безлунная ночь. Все его мечты, надежды, планы остались где-то в прошлом, возврата к которому не предвиделось. Зато самой что ни на есть реальностью было его возращение на Кубу. Ничего хорошего этот факт обещать не мог.
Бывший кубинский разведчик угрюмо смотрел на Снежкова и его коллег. Ощущение безысходности подтачивало Эрнесто изнутри. В голове бурлила одна-единственная мысль — о возможности быстро покончить с ужасной проблемой. Нужно было лишь набраться смелости и безоглядно метнуться в какую-нибудь сторону. В том, что службисты начнут стрельбу и будут вести огонь на поражение, он не сомневался. Однако отважиться на такой поступок Кипитильо никак не мог. Он смиренно прошествовал к группе своих бывших коллег. Те защелкнули наручники на его запястьях и повели к бронированному автомобилю с зарешеченными окнами. Эрнесто хорошо помнил, что подобные машины предназначались для перевозки опасных преступников.
— Подождите, пожалуйста, — внезапно он обратился к сопровождающим. — Вы не разрешите мне в последний раз посмотреть на нее?
Кубинские службисты переглянулись. Вопрос для них оказался полной неожиданностью, и никто не взялся сразу ответить на него.
— Ты прекрасно понимаешь, что это никак не вяжется с нашими правилами, — наконец промолвил в ответ главный из них. — Однако, помня о твоих заслугах перед Кубой, которые ты имел до совершения предательства, в виде исключения я выполню твою просьбу.
— Спасибо, — тихо сказал Кипитильо и обернулся в сторону самолета. Оттуда как раз выходила Анна Власова. Эрнесто жадно ловил каждое ее движение, осознавая, что больше не увидит ее никогда. Женщина почувствовала на себе взгляд своего любовника. Однако отвечать взаимностью не стала, демонстративно отвернув от него голову. Тот явно не ожидал подобной холодности. Низко опустив голову, Эрнесто отвернулся от самолета и быстрым шагом направился к открытым дверям автозака.
К Анне Сергеевне подошли два российских службиста и настойчиво предложили пройти в черный легковой автомобиль. То, как она повела себя по отношению к любовнику, тотчас же вызвало подозрения Снежкова. Он был убежден, что вот-вот Власова начнет некий спектакль. И представление действительно началось, когда недавняя хозяйка виллы «Мирабелла» вдруг заговорила на чешском языке:
— Я не понимаю смысла этой гнусной провокации? На каком основании ваши люди посмели меня выкрасть?
— О какой провокации вы изволите говорить, Анна Сергеевна? — нарочито по-чешски уточнил Виктор Иванович.
