Александр Тамоников - Вернуться живым невозможно
Соколовская, выслушав президента Бутара, ответила:
— Извинения принимаю! Силы охраны сумели отбить нападение террористов на посольство. Смогли мы защитить и своих сограждан, работающих на объекте ГРЭС. Зданиям дипломатического представительства нанесли некоторый урон, а одно из них практически уничтожено, но с этим, думаю, разберемся в рабочем порядке.
— Естественно! Извините, я вынужден прервать разговор!
— Одну минуту! Прошу разрешить пролет над Бутаром пяти наших вертолетов со стороны Тайруна!
— Считайте, вопрос решен! Силы ПВО немедленно получат соответствующие распоряжения!
— Спасибо!
— До свидания!
— До свидания, господин президент!
Посол положила трубку, обвела взглядом присутствующих:
— И ни слова об угрозе переворота.
Гордиенко поднялся:
— Да, странно! Абу Бар должен был начать действовать с момента атаки на посольство. Но, как видим, изменил решение. Почему? Я свяжусь с резидентом. Возможно, он прояснит обстановку в Тайбе.
— Хорошо! И сразу информацию сюда!
— Конечно!
Гордиенко вышел, из приемной вызвал по станции резидента российской разведки в Бутаре. Полковник Шестов ответил:
— Слушаю вас, Анатолий Семенович! Во-первых, позвольте выразить благодарность отряду, спасшему и посольство, и строителей. Сработали ребята просто отлично.
— Обязательно передам ваши слова по назначению. Посла интересует, что происходит в Тайбе. Точнее, почему в столице бездействует генерал Дуни? У вас есть ответ на этот вопрос?
— Есть! Мы недооценили Карагаба. Видимо, президент знал о замыслах коменданта, потому что ночью к Тайбе неожиданно подошли две пехотные и одна мотострелковая бригады вооруженных сил Бутара. Подошли по личному приказу президента. О чем тут же было доложено Дуни. В сложившейся обстановке бывший военный комендант не нашел лучшего варианта, как бросить штаб мятежников и вылететь, по предварительным данным, то ли в Пакистан, то ли в Лаос. Оставшиеся без главаря мятежники обратились к Карагабу с уверениями в полной лояльности. Впрочем, это не помешало их утром арестовать. Так что переворот в Бутаре не состоялся.
Гордиенко спросил:
— А как ты считаешь, Александр Михайлович, Карагаб знал о планируемом боевиками Флинта нападении на наше посольство и ГРЭС?
— Подтверждения этому нет.
— Ясно! Больше вопросов не имею! До связи!
— До связи!
Гордиенко вернулся в кабинет посла.
Соколовская только что положила трубку, объяснив советнику:
— Звонил посол США. Выразил негодование действиями террористов, восхищение стойкостью наших солдат и офицеров, а также предложил посильную помощь, в том числе и в усилении охраны посольства. Я поблагодарила его, но отказалась.
Посол заметила, как задумчиво застыл у окна командир отряда спецназа «Рысь». Спросила:
— Думаете, полковник, о следующей операции?
Клинков ответил неожиданным вопросом:
— Вы могли бы, Виктория Константиновна, запросить из Тайруна по своим каналам отдельный спецборт? И сделать это открыто, так, чтобы запрос стал известен в окружении Карагаба?
Соколовская удивилась:
— Конечно! Но зачем нам отдельный спецборт?
Клинков проговорил:
— Для доставки через соседнее государство в Россию тел, скажем, двадцати погибших при штурме сотрудников посольства и тридцати якобы убитых террористами строителей.
На этот раз удивился и Гордиенко. Они с Соколовской переглянулись.
— Но зачем это вам, Сергей Сергеевич?
— Долго объяснять! Но подобный маневр существенно облегчит мне и отряду выполнение последующей задачи.
Соколовская спросила:
— А вы не подумали, что эта дезинформация выйдет за пределы Бутара, Тайруна и вызовет непредсказуемую реакцию в самой России?
— Подумал. «Дезу» следует пустить здесь, на Востоке. В России ее закроют. Я позабочусь об этом.
— Если это вам не удастся?
Полковник, взглянув на Соколовскую, извлек станцию спутниковой связи, вызвал Шаповалова:
— Центр! Я – Рысь! Прошу ответить!
Генерал-лейтенант не заставил себя ждать.
— Рад тебя слышать, Рысь! Уже получил сообщение об успешно проведенной против Флинта контракции, поздравляю!
— Спасибо! У меня к вам просьба, Андрей Александрович.
— Слушаю!
Клинков довел до Шаповалова суть задуманного им плана с использованием дезинформации по якобы имевшим место при штурме объектов с российскими гражданами потерям. В его докладе часто звучало имя Абдель и кличка Флинт.
— Теперь вам ясно, Андрей Александрович, для чего мне необходима дезинформация на Востоке?
— Ясно, Сергей Сергеевич! Я понял тебя. Ты сейчас где находишься?
— В кабинете посла!
— Передай, пожалуйста, трубку уважаемой Виктории Константиновне!
Полковник выполнил распоряжение генерала.
Соколовская, прекрасно знавшая, какое положение занимает в системе безопасности государства генерал-лейтенант Шаповалов, ответила:
— Слушаю вас, генерал!
Говорил Шаповалов недолго.
Спустя три минуты посол передала трубку Клинкову:
— Хорошо! Я сделаю все, что нужно спецслужбам.
Она обратилась к советнику:
— Анатолий Семенович, обеспечьте вызов из Тайруна в Тайбу спецборта, а также через резидента разведки сбросьте в город дезинформацию о пятидесяти погибших в ходе нападения террористов наших гражданах. При этом на запросы официальных властей все категорически опровергать. Средства СМИ на территорию посольства не допускать. Связь со мной заморозить до особого распоряжения.
Гордиенко кивнул:
— Есть, Виктория Константиновна!
В кабинет вбежала секретарь:
— Виктория Константиновна, Анатолий Семенович! Командир взвода охраны доложил, что территорию посольства окружили танки! Неужели опять нападение? Но…
Соколовская оборвала секретаря:
— Лена! Успокойся! И передай капитану Родионову, что подошедшая военная техника прислана президентом Бутара для внешней охраны нашего ведомства.
Девушка облегченно вздохнула:
— Слава богу! А то я подумала…
Посол вновь не дала секретарю договорить, посоветовав:
— Иди, Лена, и думай в приемной, перед этим не забыв выполнить то, что тебе поручено.
Секретарь покинула кабинет. Следом за ней вышел Гордиенко. Клинков вновь извлек станцию:
— Советник? Я – Рысь!
Мещерин ответил:
— На связи, Рысь!
— Можете высылать вертолеты. Их пролет через Бутар согласован нашим послом с президентом Карагабом!
— Значит, переворот Дуни сорвался?
— Сорвался, генерал!
— Ну вот и славненько! А вертолеты высылаю! План эвакуации отряда не изменился?
— Нет!
— Добро!
— Жду транспорт!
— Он скоро будет, полковник! До встречи!
— До встречи!
Клинков переключился на командиров групп, приказав быть в готовности к посадке на вертолеты. Семью медсестры Лилиан Каран, доставленную в посольство, решено было взять с собой в Тайрун. Ну и, естественно, мистера Вильяма Харта, Флинта, которому в дальнейшем отводилась очень важная роль, о чем сам британец если и догадывался, то наверняка ошибся в деталях.
Вставив станцию в чехол, полковник взглянул на Соколовскую:
— Ну вот и все здесь у вас, Виктория Константиновна!
— Покидаете нас?
— Покидаем.
— Если не секрет, впереди сложное задание?
Клинков улыбнулся:
— У нас, госпожа посол, легких заданий не бывает.
— Да, будь моя воля, я вам памятники при жизни ставила бы!
— А мы бы их тут же убирали.
— Почему?
— Потому что чем меньше о нас знают, тем дольше мы живем. И потом, памятники – это удел мертвых, а мы умирать не собираемся. Данную привилегию оставляем противнику.
— В чем я имела возможность убедиться! Но вы правильно поняли, что я хотела сказать!
Клинков вновь улыбнулся:
— Я правильно вас понял! Спасибо!
Вошел Гордиенко, доложил:
— Спецборт вызван, дезинформация в Тайбу запущена, телефоны, кроме дежурного, отключены.
Клинков сказал:
— Вот и хорошо!
Соколовская предложила:
— Может, кофе, господа?
Офицеры не отказались.
Вскоре секретарь Лена внесла поднос с чашками дымящегося ароматного напитка.
Посол пригласила мужчин за стол:
— Я бы предложила еще и хорошего коньяку, но вы, Сергей Сергеевич, наверняка откажетесь?!
Клинков кивнул:
— С удовольствием пропустил бы рюмочку, но вы, Виктория Константиновна, правы, вынужден отказаться. Во время боевого задания никто в отряде к спиртному не прикасается. Это закон.
— Понимаю!
Неожиданно громко над посольством пророкотали вертолеты. Клинков, допив чашку кофе, взглянул на часы:
— Оперативно, однако, работает Мещерин!
Тут же прошел доклад капитана Родионова:
— Появились три вертолета, транспортный «Ми-8» и две машины огневой поддержки «Ми-24». «Восьмой» заходит на посадку перед жилым корпусом.
