Виктор Доценко - Награда Бешеного
Замерев на мгновение, девочка прислушалась к себе, пытаясь понять, что же в конце концов с ней происходит, но ответа не находила. Волнение не только не исчезало, но даже усиливалось, и неожиданно для себя самой Розочка вдруг скользнула рукой себе под трусики и нежно провела пальчиком по влажной пылающей плоти. От этого прикосновения она судорожно вздрогнула, резко выдернула руку из-под одеяла, испуганно и широко раскрыла глаза и вопросительно уставилась на свой мокрый пальчик, словно он чтото мог ей объяснить. Стыдливо, но счастливо улыбнувшись, она обняла подушку и нежно прошептала:
— Савушка, милый!
Потом откинула одеяло, резво вскочила на ноги и, что-то напевая себе под нос, устремилось в ванную. Сбросив трусики на пол, встала под душ и весело рассмеялась: впервые за многие месяцы она вдруг почувствовала себя счастливой. Одевшись, Розочка набрала номер Эммануэла.
— Да, вас слушают! — сразу же отозвался он.
— Эмми? Доброе утро, это Роза!
— Доброе утро, госпожа Роза! Как спалось на новом месте?
— Прекрасно!
— Вы что-то хотите?
— Почему вы так решили? — удивилась она.
— Потому что сейчас девять утра, а я должен быть у вас в одиннадцать, и коль скоро вы позвонили… — начал было Эммануэл, но Розочка его перебила:
— Действительно очень просто! А мне и правда кое-что нужно! — Розочка даже говорила как-то по-другому: она совсем не была похожа на ту наивную девочку, какой была вчера; сейчас по телефону разговаривала молодая женщина, которая прекрасно знала, что ей нужно.
— Я весь внимание!
— К нам в Москве приходил представитель вашей фирмы, не помню его фамилии…
— Спесивцев! — подсказал Эммануэл.
— Точно, Спесивцев! Он сейчас там?!
— Конечно! Он руководит представительством нашей фирмы в Москве!
— Прекрасно! Пожалуйста, свяжитесь с ним и попросите навести справку об одном человеке! Это очень трудно сделать?
— Вовсе нет, если вы располагаете хоть какими-то сведениями!
— То есть? — растерялась Розочка.
— Ну фамилия, имя, в России, кажется, еще и отчество, дата рождения, место рождения. Помоему все.
— А если я кое-что не знаю? — огорчилась девушка.
— Если не известны фамилия и имя, то найти такого человека весьма затруднительно! — пошутил Эммануэл, но тут же спохватился: — Извините, госпожа Роза, это шутка! Я весь внимание, говорите!
— Сергей Мануйлов, отчества не знаю, около тридцати лет, родился, кажется, в Москве!
— Да, не густо! — вздохнул Эммануэл. — Но, как говорят в России, попытка не пытка! Как срочно вам нужен ответ, госпожа Роза?
— Чем быстрее, тем лучше!
— Понял! Что еще?
— Пока все! В одиннадцать буду готова!
— Вы уже позавтракали, госпожа Роза?
— Нет, мы еще не завтракали! — В голосе Розочки проскальзывали нотки раздражения: ей казалось, что каждая минута промедления отдаляет ее встречу с Савелием, а это было невыносимо.
— Вам помочь с заказом?
— Спасибо, справимся сами! До встречи!
— До встречи, госпожа Роза! Розочка положила трубку и прошептала:
— Господи, помоги мне отыскать Савелия! В этот момент в дверь робко постучали.
— Да! — отозвалась Розочка.
— Разрешите? — К ней в комнату заглянула Нионила. — С добрым утром, госпожа Роза! Вы уже встали?
— С добрым утром! Слушаю вас, Нионила?
— Что бы вам хотелось на завтрак?
— А Зинаида Александровна встала?
— Уже час как на ногах! Госпожа в бассейне! А себе на завтрак заказала глазунью, йогурт, джем, масло и кофе!
— Мне почти то же самое! Только вместо глазуньи — омлет, вместо джема и масла — ананасовый сок, а вместо кофе — чай! Ой! — Розочка вдруг рассмеялась. — Смешно получилось: «почти то же самое», а сама все заменила!
— Ничего страшного, госпожа Роза! Главное, чтобы ВАМ было приятно!
— спокойно заметила Нионила. — Когда прикажете накрывать?
— Через тридцать минут! И если можно, то у бассейна!
— Здесь можно ВСЕ, что пожелаете! — намекнула повариха. — Еще что-нибудь?
— Нет, спасибо!
— Как скажете. — Нионила, с достоинством повернувшись, удалилась, а Розочка удивленно хмыкнула: сегодня эта женщина как-то разительно переменилась, похоже, она жалеет о своей вчерашней откровенности.
Розочке даже на миг не пришло в голову, что изменилась не повариха, а она сама и этим заставила совсем по-другому относиться к себе.
Но этот вопрос занимал Розочку не более минуты, она уже спешила к бассейну. Желание позавтракать здесь пришло в самый последний момент: почему-то ее словно магнитом туда тянуло.
По дороге она встретила свою тетку. Зинаида Александровна тоже шлепала босиком. В длинном махровом халате нежно-розового цвета, через плечо перекинуто такого же цвета полотенце… Раскрасневшееся лицо и сияющие особым блеском глаза выдавали ее чудесное настроение.
— Доброе утро, Розочка! — весело воскликнула она.
— Доброе, Зинуля, очень доброе! — задумчиво улыбнулась Розочка. — Как спалось?
— Просто чудненько! Спала как убитая! Здесь просто рай! Ты купаться? Может, сначала позавтракаем?
— Мы у бассейна и позавтракаем, я попросила принести сюда! Так что возвращайся! — В голосе Розочки послышалось нечто такое, отчего Зинаида Александровна с минуту смотрела на нее с некоторым удивлением.
— Не мешало бы переодеться! — растерянно проговорила она.
— Зачем, Зинуля? — Розочка наконец отвлеклась от своих мыслей и рассмеялась. — Мы же не на прием идем, а находимся в своем доме, и даже не в доме, а у бассейна! Пошли, мне с тобой еще поговорить надо!
— Она подхватила тетку под руку и потащила вниз по лестнице.
Когда Розочка скинула с себя халатик и нырнула в воду, Зинаида Александровна удивленно покачала головой: почему-то ее встревожило сегодняшнее состояние племянницы. Она пожала плечами, потом махнула рукой и тоже скинула халат.
Этого утреннего часа, который она провела у бассейна под солнцем, вполне хватило на то, чтобы ее кожа довольно заметно покраснела.
— Всегда тебе удивляюсь, Зинуля! — не без зависти проговорила Розочка. — Здесь иногда часами мучаешься, паришься на жаре, чтобы чуть-чуть загореть, а ты и часа не побыла на солнце, а уже… Не болит?
— Ты прекрасно знаешь, что она у меня никогда не болит, а к вечеру и вовсе потемнеет!
— Какая же ты у меня красивая! — невольно воскликнула Розочка, любуясь высокой грудью и крутыми бедрами тетки, а также довольно тонкой для ее возраста талией.
— Ладно, хватит! — засмущалась Зинаида Александровна и довольно неуклюже плюхнулась в воду.
— А вот нырять ты так и не научилась! — укоризненно заметила Розочка, когда ее голова появилась над водой. — Сколько раз говорила тебе, что нужно отталкиваться ногами!
— Да помню я, помню, только в последний момент почему-то забываю! Теперь уж точно научусь! Мне кажется, кто-то хотел со мной поговорить?
— напомнила вдруг Зинаида Александровна.
— Понимаешь, Зинуля… — Розочка смущенно скривилась, потом подплыла к краю бассейна, положила руки на бортик и ловко выскочила из воды.
Зинаида Александровна села рядом с ней на бортик и выжидательно посмотрела на нее.
— Понимаешь, Зинуля, — повторила Розочка, — сейчас ты мне как бы вместо мамы… — Она вдруг тяжело вздохнула и снова замолчала.
— Тебя что-то беспокоит? — тихо спросила Зинаида Александровна.
— Мне стыдно!
— Давай разберемся! Или думаешь, я не смогу тебя понять? — ласково проговорила тетка.
— Понимаешь, Зинуля… — вновь повторила Розочка и вдруг решительно выпалила: — Сегодня ночью мне кое-что приснилось и я ощутила какой-то странный трепет!
— Тебе приснился мальчик?!
— Мне приснился Савелий! — с вызовом ответила Розочка. Она во все глаза смотрела на тетку с каким-то нетерпеливым ожиданием и беспокойством. Надо же, кто бы мог подумать, что Савелий так сильно западет в ее головушку, что, даже умерев, сможет заставить страдать ее молодую и ничего еще не понимающую плоть?
— Милая моя, девочка! — осторожно проговорила Зинаида Александровна, обняла Розочку за плечи и нежно прижала к себе. — Скажи, почему ты думаешь о Савелии, если он… — Она замолчала.
— Погиб? — договорила за нее Розочка и тут же воскликнула: — Нет-нет! Он жив, понимаешь, Зинуля, жив! Я чувствую это! Он дважды уже приходил ко мне!
— Дважды?! — удивилась тетка.
— Да, дважды! Один раз вчера, когда я задремала здесь, у бассейна, а второй раз сегодня ночью! — Розочка мечтательно вздохнула.
— Послушай, девочка, я слышала, если покойник является во сне, надо обязательно и как можно скорее заказать по нему службу: он должен знать, что ты о нем помнишь?
— Ты имеешь в виду панихиду? Но Савелий жив! Как ты не понимаешь? Жив! — У Розочки даже слезы на глазах появились. — Он помнит обо мне и сам сказал об этом!
— Ну хорошо, Розочка, жив так жив. — Зинаида Александровна решила, что в таком состоянии с племянницей лучше не спорить, правда, она предприняла еще одну попытку образумить Розочку: — Просто я не хочу, чтобы потом тебе было больно!
