Шон Хатсон - Белый призрак
Длинноволосый еще громко стонал, пытаясь выдернуть обломок древка, торчавший в спине.
Бинчи, одна рука которого беспомощно свисала, а вторая выглядела так, словно на нее натянули алую боксерскую перчатку, пытался встать.
Меченый еще прижимал руки к глазам, но уже поднялся и слепо тыкался из стороны в сторону.
Дойл и его противник все еще стояли в боевой стойке в шаге друг от друга.
Они делали обманные движения, переступали с ноги на ногу, как два боксера, ожидающие, когда противник раскроется.
Глаза Дойла перебегали с клинка на лицо противника и назад.
Китаец сделал полшага вперед.
Дойл отхаркнул и плюнул ему в лицо.
Реакция была инстинктивной. Китаец поднял руку, прикрываясь от летящей ему в лицо мокроты, и это было то, что требовалось Дойлу.
С сокрушительной силой он опустил рукоятку щетки на голову китайца и тут же нанес ему два мощных удара в солнечное сплетение, от которых тот сложился пополам.
Дойл, ухватив руку с тесаком, сжал запястье и резко дернул. Послышался громкий хруст ломающейся кости, и стриженый, вскрикнув от боли, выронил клинок.
Дойл вцепился китайцу в горло, оторвал на несколько дюймов от пола и двинул ему лбом по лицу.
Первый удар раздробил тому нос. Второй рассек левую бровь. Но тут же, зашипев от боли, Дойл почувствовал, как холодная сталь рассекает его мышцы. Он отпустил стриженого, оглянулся и увидел длинноволосого, который, пошатываясь, стоял позади него со все еще торчавшим в спине обломком рукоятки.
Охотник за террористами развернулся, сосредоточив все внимание на новом противнике.
Длинноволосый двигался медленно, ослабленный потерей крови, и Дойл относительно легко ушел от его следующего выпада, поднырнув под руку противника, и тут же нанес ему сокрушительный удар головой в подбородок. Снова послышался хруст кости, и китаец повалился на спину.
Дойл развернулся и схватил свою сумку, все еще лежавшую у стойки бара. Ему удалось расстегнуть «молнию» и, засунув руку внутрь, нащупать рукоятку своего «дезерт игла» 50-го калибра.
— Джек!
Услышав крик Бинчи, Дойл обернулся как раз в тот момент, когда меченый бросился на него.
Бинчи прыгнул вперед и оттолкнул Дойла в сторону.
Удар, предназначенный Дойлу, пришелся Бинчи в лоб, и был он нанесен с такой ужасающей силой, что клинок, разрубив лобную кость, врезался в мозг и застрял в черепе.
Когда китаец высвобождал клинок, раздался звук, напоминающий треск толстого сломанного сучка, — череп хозяина паба раскололся, обнажив серо-розовые мозги. Кровь хлынула по лицу Бинчи, он рухнул, как мешок с тряпьем, и вокруг его тела тут же разлилась алая лужица.
Дойл, вскинув «игл», пристрелил меченого.
Пуля ударила китайца в живот, прорвала брюшину, прошла сквозь внутренности и вышла из спины, перебив позвоночник.
Он рухнул на колени, его тело забилось в судорогах, сфинктер разжался, и экскременты смешались с кровью, хлынувшей из раны. Стриженый, словно умытый красной краской, бросился к двери.
Дойл выстрелил, но промахнулся, пуля пролетела по коридору и пробила дверную панель.
— Ублюдок, мать твою! — взревел Дойл и бросился за китайцем.
Длинноволосый, вытянув руку, вцепился в охотника за террористами и повалил его на пол.
Дойл растянулся во весь рост, но «игл» из руки не выпустил и, перекатившись на спину, выстрелил в длинноволосого.
Пуля попала тому в грудь, пробила грудину и легкое, прошила всю грудную полость и вышла из спины вместе с кровью, осколками кости и розовой легочной тканью.
Дойл еще раз выстрелил в лицо китайца, затем подхватил свою сумку и выскочил на улицу, столкнувшись у выхода с женщиной, толкавшей перед собой детскую коляску.
Она вскрикнула, когда Дойл сбил ее с ног, но он видел лишь убегающего китайца.
Их разделяло ярдов двадцать, и он уже забирался на заднее сиденье серого «монтего».
Машина рванула с места.
Дойл выбежал на дорогу. Он не обращал внимания ни на гудки мчавшихся мимо машин, ни на вопли лежавшей на асфальте женщины, на помощь к которой уже спешил другой прохожий.
На Дойла накатывала красная «астра», и он, шагнув вперед, прицелился в лобовое стекло.
Водитель нажал на тормоз, машина, взвизгнув покрышками, остановилась.
— Вон! — заорал Дойл, нацелив на хозяина автомобиля свой «игл».
Бледный водитель стал нащупывать трясущимися руками дверцу, ощущая, как в паху расплывается влажное тепло.
— Вон из машины, мать твою так! — взревел Дойл и распахнул дверцу, вытаскивая водителя из салона на асфальт.
Охотник за террористами швырнул сумку на заднее сиденье, «игл» положил на пассажирское место спереди, сам впрыгнул в машину, захлопнул дверцу и нажал на акселератор.
Колеса пронзительно завизжали, пробуксовывая, но потом вошли в сцепление с мостовой, и машина рванулась вперед.
Не обращая внимания на боль, которая уже давала о себе знать, Дойл крепко сжимал руль, не отрывая взгляда от серого «монтего», петлявшего впереди в потоке транспорта.
Дойл сильнее нажал на акселератор.
«Монтего» успел проскочить на мигающий желтый свет светофора.
Прежде чем Дойл достиг перекрестка, загорелся красный свет.
МАТЬ ЕГО ТАК.
«Астра» с визгом промчалась через перекресток, выжимая почти восемьдесят миль в час.
Машины по обе стороны перекрестка тревожно сигналили, но Дойл никого не слышал.
Его интересовало только одно: как можно быстрее догнать чертов «монтего».
И он уже настигал его.
Глава 81
«Монтего» петлял, перестраивался с полосы на полосу, однако ему все же пришлось слегка сбавить скорость из-за плотности транспортного потока в этом районе города.
Дойл еще крепче сжал руль, не сводя глаз со спасавшейся бегством машины; он следовал за ней с безошибочной точностью самонаводящейся системы, вышедшей на цель.
Он плохо представлял, а скорее, и вовсе не имел понятия о том, в какой части города они находятся, все его внимание было полностью поглощено преследованием «монтего», глаза сосредоточенно щурились. Он позабыл даже о боли, не чувствовал своих ран.
Кроме той, что на спине, ни одна из них не была глубокой. Ему повезло.
ПОВЕЗЛО БОЛЬШЕ, ЧЕМ Бинчи.
Он чувствовал запах собственной крови в жарком замкнутом пространстве автомобиля, кровью были забрызганы панель управления и руль.
Время от времени человек на заднем сиденье «монтего» оглядывался, чтобы удостовериться, не отстал ли преследователь.
И все похлопывал водителя по плечу, явно подгоняя его. «Монтего» сбросил скорость перед поворотом, и Дойл воспользовался этим. Обогнав грузовик, он врезался в багажник «монтего». Задний подфарник разлетелся вдребезги — начинка посыпалась на дорогу.
Дойл осклабился, заметив, что серый автомобиль сильно занесло, прежде чем он снова сумел набрать скорость. Поворачивая, Дойл слышал, как протестующе взвизгнули его собственные колеса; пока он боролся с рулем, черный след от покрышек, от которых потянуло резиновой гарью, прочертил дорогу.
«Монтего» снова свернул на еще более узкую улицу. При повороте машина бортом чиркнула об угол дома, краску на крыльях ободрало, посыпались искры.
Дойл неотступно следовал за серым автомобилем.
Улица вывела «монтего» на пешеходный участок, но машина мчалась вперед, не снижая скорости, и прохожие вопили от страха, когда автомобиль проносился мимо них.
Мать едва успела схватить своего ребенка на руки, как машина тут же врезалась в коляску, подбросив ее в воздух.
— Прочь с дороги! — ревел Дойл, не убирая руки с клаксона, пока летел по площади.
Он видел, как люди бросаются врассыпную, ищут спасения в магазинах, слышал их крики, которые перекрывали даже рев двигателя и его собственные свирепые вопли.
«Монтего» оставил позади еще одну улицу, снова вылетел на шоссе, и его опять на повороте занесло.
Вырвавшись из узкой щели улицы, Дойл прибавил газу, и ему еще раз удалось приложиться к багажнику серого автомобиля.
На этот раз удар оказался более мощным, и Дойл застонал от боли, когда его с силой бросило на руль. Но он справился с управлением, и стрелка спидометра стала подползать к отметке «70».
Дойл продолжал погоню.
Только теперь он услышал позади вой сирены.
МАТЬ ВАШУ ТАК!
Дойл не нуждался в их помощи.
Машины приближались к очередному светофору — вот уже перекресток остался позади, а они неслись дальше.
Впереди разворачивался грузовик.
«Монтего» вильнул в сторону, чтобы обойти тяжелую машину сзади, и зацепил крыло грузовика. Скользящим ударом у легковушки сорвало боковое зеркало и разбило стекло одной из дверей.
Дойл видел, как от столкновения пассажиров подбросило вверх.
Он до отказа утопил акселератор и обошел грузовик, почти не задев его.
И только краешек откидного борта зацепил лобовое стекло. Осколки посыпались внутрь «астры», и Дойл инстинктивно поднял руку, чтобы прикрыть лицо. Он почувствовал, как мелкие осколки впились ему в ладонь, словно хрустальная шрапнель, но плевать он хотел на это, главное — справиться с автомобилем, который сильно занесло, и он ударился багажником о припаркованную машину.
