Сергей Зверев - Легионер
Лицо Казима стало напряженным и сумрачным.
— Я ее взорву сейчас вместе с людьми.
Крестьянские толпы с криками гнали в сторону Дмитровицы.
Глава 38
Одна из баз Божидара Пелагича располагалась в предгорьях, в уютной долине, со всех сторон укрытой от ветра и посторонних взглядов.
Он сидел в кресле с финансовыми счетами на коленях. Несмотря на то, что Божидар не был любителем работать с бумагами и старался такую работу спихивать на одного из своих приближенных, наиболее важные дела, не доверяя никому, он предпочитал делать лично. Так было и на этот раз. Взяв калькулятор в руки, он подсчитывал приход и, соответственно, расход, фиксируя расчеты красной шариковой ручкой.
За окном негромко разговаривала охрана. Божидар прислушался.
— А какие могут быть еще варианты? — услышал он голос. — Я этих албанцев ненавижу просто до бешенства. А как может быть иначе? Вместо того чтобы спокойно заниматься своими делами на своей же земле, я вынужден лазить по этим горам. Тебе это нравится? Мне не очень.
— Главное, что конца-краю этому всему не видать, — отозвался другой голос. — Албанцев поддерживают все, кому не лень, а мы — крайние.
— Вот был шанс сорвать деньжат, — продолжил первый. — Думал, хоть пополню карман, разбогатею. А что в результате? Еле ноги унесли с того перевала.
— Так он и дал бы тебе разбогатеть, — иронически заметил второй. — Держи карман шире. Сам бы денежки затаил, и все.
— Ну уж нет! — вскинулся боевик. — Я хоть и служу ему верно, но за свое я горло перегрызу. Никуда бы он не делся. Так что извините, мою долю вынь да положь.
— Ну, теперь-то она тебе не светит, — хмыкнул второй.
«Вот уроды, — в сердцах бросив ручку, закусил губу Божидар. — Каждый безмозглый пенек будет здесь рассуждать и мне условия ставить! Распустил я их совсем. Ну, ничего, скоро я за вас возьмусь!»
Он снова углубился в свою бухгалтерию, но счет не шел.
— Сбили с мыслей, идиоты! — швырнув на стол бумаги, выругался он.
Пелагич задумался. События последних дней и правда могли подорвать здоровье кому хочешь. Его гениальные планы, казалось бы, так тщательно выстроенные, на поверку оказывались не так уж хороши. Накладка за накладкой, сбой за сбоем не могли успокоить. Единственное, хоть с миротворцами удалось как-то наладить отношения. Но все это не то, не то…
Пелагич, как неплохой комбинатор, понимал, что его время безвозвратно уходит. Глядя на карту Косово, он видел — если сейчас не сделать какой-то хороший, мощный ход, то ситуация превратится в снежный ком. И этим комом будут проблемы для него.
Напевая мелодию, напоминавшую погребальную, он барабанил ногтями по поверхности стола. Затем, привстав, он подошел к шкафчику, стоявшему за дверями. Сам Божидар, большой любитель старинных вещей, давно собирал антиквариат. И его ребята, знавшие интересы шефа, привезли этот старинный ящик из какого-то разбитого дома.
Шкафчик на самом деле был хорош. Даже на первый взгляд было ясно, что ему не меньше двухсот лет. Пелагич же, едва увидев вещь, понял, что шкаф сделан в веке семнадцатом. И действительно, опытный глаз не ошибся и на этот раз. Внимательно разглядывая его с лупой, он, к своей радости, увидел небольшую, вырезанную чем-то острым надпись: «Резал мастер Стефан. Года от Божьего Нарождения 1674».
Это была удача. В его небольшой, но тщательно подобранной коллекции старинных вещей такого шкафчика еще не было. Тем более что это был свой, сербский мастер, а не какой-то шиптар. Вещь вырезали тогда, когда сербы жили в Косово, как у себя у дома. И это был их дом! Когда в каждой деревне, в каждом городе жили сербы, помнящие о своих предках, помнящие о том, кто они. Повсюду возвышались православные святыни, и люди не могли себе представить даже в страшном сне, что придет такой день, когда им заявят о том, что они — чужаки.
Дверцы шкафа богато украшала резьба — летели сказочные птицы, скакали всадники с саблями в руках, а на крыльце дворца кого-то из героев ждала красавица. Погладив дверцу шкафчика, Божидар открыл ее.
На полочках возвышались разнообразные бутылки. Среди них были и красивые, с яркими наклейками, и простые, без каких-либо надписей. Взглядом ценителя Пелагич прошелся по батареям вин и наливок и, протянув руку, выбрал одну из них. Взяв бокал, он снова уселся в кресло. Рубиновый напиток полился в прозрачное стекло, окрашивая его в такой же цвет. Сделав несколько глотков и опустошив бокал, Пелагич, мгновение подумав, налил себе еще. Теперь старое вино смаковалось неспешно, с паузами. Усевшись поудобнее и вытащив пачку сигарет, он закурил. На несколько минут от души отлегло, показалось, что все прекрасно.
Тем временем во дворе послышался звук подъехавшей машины и вслед за этим — громкие голоса. Божидар встряхнулся, стряхивая мечтательное состояние.
— Входите! — крикнул он в ответ на стук в дверь.
В дверях показались его боевики.
— А мы с уловом, шеф, — сказал один из них, выталкивая вперед… Милована Крайковича с каким-то мальчишкой.
— Вот так штука! — изумленно воскликнул Божидар. — Да, такого сюрприза я не ожидал. Где вы их выловили? Да садитесь все, разговор у нас предстоит долгий.
— Задержали мы их на повороте у Кратины, — начал свой рассказ боевик. — Мы ехали вверх, в Цекле, тут я и смотрю: стоит, значит, старый-престарый грузовик, капот поднят, а рядом наш Милован. Я даже глазам своим не поверил и проскочил еще вперед. Пока развернулся, дорога, сами знаете, там узкая, грузовик уже дальше покатил. Ну, я вдогонку. Сигналю, рукой машу — он ни в какую, не останавливается. Пока стрелять не начал, никакого эффекта не было. Почти целый рожок выпустил.
С этими словами боевик тряхнул автоматом, как бы иллюстрируя вышесказанное.
— Да, в твоих возможностях я никогда и не сомневался, — похлопал его по плечу шеф.
— Ну, так что скажешь, друг любезный? — насмешливо повернулся командир к Крайковичу.
Тот сидел с мрачным видом, держа за плечо мальчика.
— Нам бы всем хотелось узнать, что же такое происходит в последнее время? — повысил тон шеф. — Куда ты исчез в самый ответственный момент и где ты все это время находился? Ты что, решил играть в свою игру и по своим правилам, а? Расскажи нам, сделай милость.
— Да о чем ты говоришь, Божидар? — взорвался Крайкович. — Ты что, меня в чем-то подозреваешь?! Хорошо же меня встречают…
— Мы тебя внимательно слушаем, — откинулся на спинку стула Пелагич.
Следующие минут пятнадцать Милован рассказывал о своих перипетиях и невероятных приключениях после того, как он выехал вместе с Семеновым, и до того момента, как он оказался в подвале.
— Очень интересно, — перебил его Пелагич, переглянувшись с «товарищами». — Просто сериал можно снимать. Вот только у меня возникают вопросы, и первый из них — как Хайдари узнал о маршруте следования эмиссара и о том, что именно в том месте мы его поджидаем?
— О чем это ты?
— Да все о том же, — жестко ответил Божидар. — Кроме меня, тебя и посвященного в наши планы Семенова, больше никто не знал о времени и месте засады. Что, не так?
— Что-о? — закричал Крайкович, и лицо его стало багровым от возмущения. — Откуда я знаю, кто стучит? Меня крайним хочешь сделать? Не выйдет. И ты еще будешь меня обвинять после всего того, что я для тебя сделал? Я не говорю о сегодняшних делах. Вспомни, кому ты обязан жизнью?
Милован в определенной степени говорил правду. И речь здесь шла об одном эпизоде трехлетней давности. Тогда, во время страшной метели в горах, Крайкович отыскал и вытащил из-под глубокого снега занесенный автомобиль Пелагича, где обмороженный хозяин еще немного и отошел бы в мир иной.
Конечно, забыть о таком было невозможно, но Божидару нужно было удостовериться в ситуации.
— Я про это не говорю, — напомнил он. — Но есть информация о том, что ты задумал вести свою игру, и я хочу разобраться в этом. Много бывало хороших людей, которые потом оказывались предателями. Вот хотя бы вспомнить Трайковича, который несколько лет был моим ближайшим помощником. Я во всем доверял ему, считал его ближе родного брата, делился с ним последним куском хлеба, и чем он отплатил мне за это? Если бы не некоторые обстоятельства, я бы сейчас здесь не сидел. Буквально в последнюю минуту я узнал, что эта змея, пригретая у меня на груди, готовится сдать меня с потрохами! Вот она, дружба!
— А ты забыл, кто дал тебе эту информацию, спасшую тебе свободу и жизнь! — заорал в ответ Милован. — Ты что, забыл, что это был я?
И на это Пелагичу крыть было нечем.
— Да я вообще герой, — пошел Крайкович в контрнаступление. — Я убежал из плена при первой возможности. Да какой возможности — я перерезал горло албанцу!
Он вытянул ладони.
— Вот она, кровь охранника на моих руках! Я своими руками добыл себе свободу и оказался здесь, где я, однако, вижу только подозрения и недоверие.
