Андрей Таманцев - Пятеро против всех
— Кто любит арбуз, а кто свиной хрящик. Этим, видишь, приключения подавай. Я думаю, докладывать мы с тобой пока не будем Подождем результатов.
* * *Так как никаких маскхалатов тележурналистам по статусу не положено, пришлось искать естественные средства маскировки. Мы с ребятами как следует извалялись в пыли, чтобы одежда приобрела землистый оттенок, кроме того, понацепляли на себя веток, так что теперь чем-то походили на кусты какого-нибудь барбариса.
Как только стало светать, мы прекратили всякое движение и замерли, устроившись в удобной и совершенно неприметной ложбинке. Все, время пошло — нельзя ни говорить, ни курить, ни шевелиться.
Прошло часа два. Никаких признаков жизни. Заросшее лесом ущелье словно вымерло. Только птички поют да мошкара над ухом ноет. Такое впечатление, что это заповедник, куда вход людям категорически запрещен, этакий необитаемый остров посередине войны. Знаем, знаем эти штучки. Стоит только повернуть в эту необитаемость и вылезти из укрытия, как тебя тут же возьмет на мушку сидящий в кустах снайпер.
Ничего, ничего, мы посидим, подождем, пока люди с базы «проявятся» сами. Ведь не просто так эти двое на «пятерке» сюда вчера приезжали!
Краем глаза я заметил, что Муха машет мне рукой — одной кистью, привлекая внимание. Я посмотрел на него, и он показал мне два пальца — двое идут. Я осторожно выглянул из укрытия. Да нет, вроде никого. Прислушался и через несколько секунд действительно услышал шаги. Вот какой у Мухи острый слух!
Один шел неровно, судя по всему, хромал. Второй топал громко, как слон. Ни спецназовцы, ни «чехи» так не ходят. Дилетант какой-то, «чайник». Местные жители? А может, бандиты таким образом проводят разведку? Пустят вперед себя парочку таких «местных жителей», они и проверят тропы на предмет присутствия посторонних. Если даже их патруль остановит, документы у них наверняка в порядке, оружия нет. Почему здесь ходим? «Овца у нас сбежала, товарищ начальник, ищем вот теперь по лесу». Попробуй докажи, что они из банды. А потом из какого-нибудь укромного местечка вытащат завернутую в полиэтилен рацию и передадут своим, что тропа свободна. Или наоборот…
Я жестом приказал своим взять этих двоих на мушку. Сам наставил бинокль. Ага, вот они! Оба в лохмотьях, оба заросшие, бородатые, худые. Один со светлыми, выгоревшими на солнце волосами, другой — чернявый, помоложе. Который светлый — еле идет. Икра обмотана окровавленной тряпкой. Судя по всему, серьезное ранение. Нет, на чеченцев они не похожи. По крайней мере, тот, который повыше. Чем-то он на Дока смахивает. Неужели наши — из плена сбежали? А вдруг не из плена? Вдруг их специально чеченцы послали, чтобы никаких подозрений у федералов возникнуть не могло? Вполне может быть. Во всяком случае, раскрываться мы перед ними все равно не будем. Перед нами другая задача стоит: выяснить, где именно находится база и разобраться с их командирами насчет вакцины. Если эти двое нас не заметят, пускай себе идут с миром. Я сделал своим знак замереть.
А двое топали уже совсем рядом — метрах в десяти от нас. Было даже слышно их тяжелое дыхание.
— Погоди, Адриано, не могу больше. Давай отдохнем! — сказал тот, который был повыше.
Мы переглянулись — до того этот самый голос был похож на голос Дока! Внешне его было не узнать, настолько он исхудал, загорел, зарос, изменился, — но голос… Голос я бы узнал даже во сне!
Я зажал себе рот рукой, чтобы не закричать от радости. Док жив! Жив! Какая сволочь его раньше времени похоронила, интересно знать?
— Да-да, немного. — У второго был сильный акцент, но не кавказский — европейский. Ну конечно, раз Адриано — он итальянец!
Что делать? Вылезти из укрытия, помочь раненому Доку и тем самым обнаружить себя перед «чехами», провалив всю операцию, или сидеть тихо как мыши? Часа через три они так и так выйдут на дорогу, а там уже смогут поймать какой-нибудь транспорт. Ну а если их впереди уже поджидает засада «чехов»? Ведь идут-то они по «заповедной» зоне! Док, похоже, ранен серьезно, так что не сможет долго продержаться! Нужно было немедленно принимать решение! В конце концов, зачем мы в Чечню поехали, а?
— А хрен с ней, с этой базой! — сказал я громко, поднимаясь с земли.
Перегудов и Адриано замерли от неожиданности, когда я, грязный как черт, возник вдруг перед ними. На моей голове и плечах покачивались ветки, усыпанные листочками.
— Серега! — вдруг охнул Док, узнав меня.
— Иван! Глазам не верю — жив! А мы тебя уже похоронили!
Я бросился к нему обниматься. Не выдержали, поднялись из своих укрытий и остальные. Итальянец смотрел на нас разинув рот. Из-под земли мы, что ли, выросли? И только когда Док начал обниматься со всеми по очереди, итальянец, наконец поняв, что мы — это спасение, неожиданно расплакался.
— Грацие, грацие, — бормотал он, не утирая слез.
— Это Адриано ди Бернарди. Следователь прокуратуры из Генуи.
— Очень приятно. — Я пожал итальянцу руку.
— Третий день идем. Бежали из плена.
— Ранение серьезное?
— Само по себе ранение плевое, да вроде как заражение началось… Меня немедленно нужно в госпиталь.
— Будет тебе госпиталь. У нас рации нет, только сотовые. Вояки не смогут наш сигнал поймать.
— У нас есть, да только она ни хрена чего-то не ловит. — Док протянул мне трофейную рацию.
Я покрутил ручку настройки. Действительно, только шипение. Странно. Тут до Горагорского всего ничего — километров двенадцать, там же стоит принявший нас полк. Вдруг меня осенило:
— Глушат они наши частоты, понял, нет? Как входишь в ущелье — сразу глушить начинают. И пеленгуют с базы. Поэтому давайте-ка мы отсюда побыстрее уходить!
— С какой базы?
— База у них тут, Док. Готовят боевиков, обеспечивают всем необходимым. Потому мы и сидели в засаде — засечь ее пытались.
— База под Горагорским?
— Именно.
— Между прочим, она-то мне и нужна!
— Сейчас тебе, Док, в госпиталь нужно, а база от нас никуда не денется.
— Да нет же, Сережа!.. Потом поздно будет! — Док заволновался. — Ведь они наших…
И в это мгновение воздух вспорола пулеметная очередь. Я с силой толкнул итальянца на землю и сам скатился в ложбину.
— Все живы?
— Вроде все.
Такого исхода событий я боялся больше всего — теперь «чехи» нас точно отсюда живыми не выпустят! Плохо, что все мы так кучно сидим. Достаточно сюда из миномета один раз выстрелить, и все!.. Но теперь уже поздно было что-либо менять — стоило мне приподнять голову, как тут же снова засвистели пули. Быстро же они пристрелялись!
Мои парни безо всякого приказа тут же заняли круговую оборону. Да только что толку? Сколько нас тут — шестеро, считая раненого Дока? Да, теперь не видать нам базы как собственных ушей! Нужно было немедленно найти выход из создавшейся ситуации.
Я огляделся. Если бежать вправо по склону, метрах в пятнадцати от нашей ложбинки есть кусок скалы, за которым можно укрыться. В такой стычке главное, чтобы местность не простреливалась со всех сторон! Пятнадцать метров — это, конечно, немало, но другого выхода у нас нет. А, была не была! Кто не рискует, тот не пьет шампанского!
— Мужики, огонь пока не открывать. Муха, ты примерно засек, откуда стреляли?
— Да, — кивнул Олег.
— Когда я скомандую, Мухин и Артист открывают огонь из подствольников и автоматов. Стреляйте длинными очередями, можете даже по целому рожку за раз выпускать. Главное, чтобы было как можно больше шума. В это время Адриано с Боцманом уносят Дока. Сначала вон туда, за камень, а потом дальше, к дороге.
— А ты? — поинтересовался Артист.
— А я… — Мне не хотелось раскрывать все карты, и я ответил уклончиво: — А я делаю финт ушами, отвлекаю «чехов». Короче, приказы не обсуждаются.
— Да мы же вроде штатские! — хмыкнул Артист и тут же по-военному отозвался: — Есть!
Он зарядил в подствольник гранату. Муха выложил перед собой четыре полных магазина. Сейчас они с Артистом будут создавать видимость шквального огня. Она, эта видимость, секунд на тридцать, не больше.
— Стрельба не более минуты. После чего мгновенно отходите с позиции. Понятно? — Я сурово оглядел своих парней. — Все, мужики, работаем. Огонь!
И едва Артист с Мухой открыли огонь, я тут же махнул рукой Боцману — пошел! Боцман взвалил Перегудова на спину и понесся с ним к камню. «Понесся» — это, конечно, сильно сказано, но пробежал он эти пятнадцать метров довольно шустро.
«Чехи» озверели от такой наглости — казалось, все ущелье палит в нашу сторону. Я то и дело слышал, как пули впиваются в стволы деревьев, взрывают землю под ногами. Еще немного, и меня накроет! И тут я сделал тот самый финт, о котором меня хотел пытать Артист, — я выскочил из укрытия, но побежал не к камню, а в противоположную сторону, на виду у противника. Ну давайте, давайте, «чехи», держите меня на мушке, поиздевайтесь надо мной, поиграйте, сегодня я ваш!
