Сергей Зверев - Мертвое побережье
– Ну что ж... Помянем, не чокаясь, всех тех, кто был с нами, но не смог вернуться в Россию. Помянем и тех, кто нам помогал и поплатился за это жизнью. Помянем Ваню Цыбина и Колю Коршунова. Помянем того парня, который доставил нас в Ливию на самолете и разбился. Помянем ливийскую семью, убитую американцами за то, что паренек Абдель решился показать нам путь в пещерный город. Пусть все они – и православные, и мусульмане – покоятся с миром.
– Да будет мир их праху, – добавил Вадим.
Десантники быстро осушили содержимое стаканчиков и принялись закусывать. На несколько секунд повисло молчание, но долго молчать они не собирались. Слишком давно они не видели друг друга, и им было о чем поговорить.
– Ты когда из госпиталя-то вышел? – поинтересовался майор.
– Да позавчера должны были утром выписать, но я накануне вечером оттуда ушел. Документы на выписку потом заберу. Надоело там с царапиной находиться. Сильно меня в часть тянуло, – признался Вадим.
– Узнаю тебя, – усмехнулся комбат. – Рану хоть вылечили?
– Да какая там рана! Я же говорю – царапина. А они меня почти на месяц в госпитале закрыли... Если бы не одна медсестричка, не знаю, как бы я все это выдержал.
– Эге, красавчик, да ты с толком время провел... Уважаю, – шутливым тоном произнес Батяня, снова разливая водку.
– Да ладно, – засмущался Вадим. – Лучше скажи, как там журналистка? Слышал о ней что-нибудь?
– Слышал. А чего ж не слышать-то? – хитро улыбнулся Андрей. – Мы ведь адресами электронными обменялись. Двадцать первый век все-таки на дворе. Прогресс, компьютерная цивилизация и все такое...
– Переписываетесь?
– Не то чтобы уж сильно часто, но несколькими письмами обменялись. Она мне недавно снова написала. Фотку свою прислала, вроде как на память, – ответил Батяня, доставая из кармана мобильный телефон. – Я тебе ее сейчас покажу.
Он отыскал в памяти мобильника нужную фотографию и передал телефон Вадиму. На снимке улыбающаяся Сибил Кеннет была запечатлена на фоне типичного ливийского пейзажа.
– Она опять на передовой, – пояснил Лавров. – В гуще событий. Повстанцы штурмуют очередной город, а Сибил рядом с ними. Не боится ни пуль, ни снарядов. Очень смелая. И очень везучая. Наверное, в рубашке родилась. Или в чем там рождаются везучие англичанки? Одним словом, на интервью с Леди Гагой или еще какими-нибудь звездами она переключаться не стала. Военный репортаж остается ее коньком.
– Да, красивая фотография, – задумчиво протянул Вадим.
– Ну еще бы!
– Раз она тебе такое шлет, то наверняка неровно дышит. Мне кажется, что она на тебя запала. Я это еще в Ливии заметил, но там было не до разговоров на эту тему.
– Ай, Вадя, прекрати! Даже если и запала, то что толку? Она там, я здесь. У нее своя работа, у меня своя служба. Каждый остается и будет оставаться при своем. Ни она, ни тем более я не сможем перечеркнуть свою нынешнюю жизнь в угоду каким-то призрачным чувствам. Поэтому я говорю лишь о взаимной симпатии на уровне дружеских отношений, не более того. Понимаешь, о чем толкую?
– Понимаю. Дурак бы не понял, – ответил Сиводедов и тут же задал другой вопрос, чтобы закрыть прежнюю тему: – Ты мне скажи, чем вообще вся эта история с морпехами кончилась? Я в госпитале пытался следить за новостями, но особо не получалось.
– А новости были разные. Когда говорилось о том, кто все это затеял, то информация подавалась общая. Без конкретных имен и фамилий. Типа, разоблачена преступная деятельность одного из высоких американских флотских чинов, участвовавшего в командовании сил коалиции. Сообщалось, что ведется всестороннее расследование, но подробности не излагаются. Я думал, что оно до сих пор ведется, а оказывается, его частично уже закрыли. Просто не афишируют это.
– Что, рука руку моет? Этого гада на свободу отпустили? – возмутился старлей.
– Тише, не горячись так. Мне Сибил в последнем письме кое-какие подробности написала. Этого адмирала действительно арестовали и вели расследование. Правда, находился он под домашним арестом и имел доступ к оружию. Вот и взял пистолет да пустил себе пулю в рот. Следователь на очередную беседу к нему пришел – а тут картина маслом... В общем, хватило у него смелости поквитаться с жизнью. Сам себя наказал. Ну и поделом ему, засранцу.
– Слава богу, что хоть не ушел от возмездия, – облегченно вздохнул Сиводедов. – А что ты имел в виду под разными новостями? Еще что-то было?
– Естественно. О наших с тобой приключениях и спасении российских дипломатов не сообщил разве что ленивый. Первой, конечно, Сибил свой репортаж обнародовала. И по телевидению, и в газетах. Кадры отчетливые, снимки фактурные, рассказ интересный. Я, кстати, за это уже получил хороших «люлей» от начальства. Скоро и твоя очередь подойдет, – громко рассмеялся Батяня.
Вадим, глядя на него, тоже не удержался от смеха, и их дружный задорный хохот слился с гулом очередного заходящего на посадку самолета.
