Александр Тамоников - Старая добрая война
— Позвольте не согласиться с вами, господин полковник.
— Что же, это ваше право, меня интересует то, что произошло ночью в населенном пункте Гала.
Середин доложил, как было обговорено с комбатом.
— Таким образом, господин полковник, я не знаю, что за люди и почему стреляли в Гале.
— Да уж, постреляли на славу. Я лично обнаружил двенадцать трупов, причем шесть из них — жертвы одной растяжки. Все трупы в натовской форме, а вот знаки различия сорваны, документов нет.
— У нас, как вам известно, натовской формы нет, это украинцев вы обеспечиваете ею, у нас другая форма, — вступил в разговор Черненко.
— Вижу, российская.
— Советская, господин полковник, и украинская ранних образцов, которой полно на складах «НЗ» и в Луганской, и в Донецкой областях.
— Да, мне это известно. Но что же все-таки произошло в разрушенной деревне?
— Не знаю, и никаких предположений у меня нет! — пожал плечами комбат.
— А хотите, я предположу, что там произошло?
— С удовольствием послушаем, — улыбнулся Середин.
— Хорошо. Я думаю, что разведывательный или диверсионный отряд украинских вооруженных сил или добровольческих батальонов, который был переброшен сюда из другого района, вошел в буферную зону. Это не могли не заметить часовые блокпоста ополчения. И по броду, который на карте отмечен как Гальский, а далее по балке, на уничтожение противника вышла группа ополчения. При этом в балке кто-то установил растяжку. Ополченцы заняли Галу раньше украинцев. Но те заметили их и решили уничтожить, имея, скорее всего, значительное численное превосходство. Они попытались провести штурм с трех сторон, с фронта и обоих флангов. Но… одна из групп попала под разрыв растяжки, фронтальную встретили с близкого расстояния, а третья либо не успела развернуться, либо ее командир оказался не храброго десятка и остановил наступление, потеряв убитыми трех человек. Ополченцы действовали грамотно, они отошли на другой рубеж ближе к восточной окраине, где имеется очень удобная для обороны высотка. Но оставшиеся в живых диверсанты не решились атаковать второй рубеж, либо получили приказ на отход. Вынести убитых они не могли, ограничились срывом опознавательных знаков. И в темноте ушли обратно. Ополченцы же, выполнив задачу, вернулись на свою территорию, на этот блокпост. Как вам мое предположение?
— Замечательно, — вновь улыбнулся Середин, — но ваше предположение больше смахивает на сценарий художественного фильма.
— Почему?
— На посту, считая и меня, двенадцать человек. И в Гале, по вашим словам, только убитых тоже двенадцать, с них кто-то быстро срывал знаки различия. Это не могли сделать два или три человека в условиях боя. По броду действительно можно перейти реку, но посмотрите на моих солдат, двое на выносных постах, двое — экипаж БМП, связист, который должен постоянно находиться на КНП, повар-туркмен, которого даже при обороне блокпоста мы не планируем задействовать. Я как командир тоже обязан находиться на блокпосту. Санинструктор — далеко не профи, чтобы воевать с диверсантами, снайперы, которых применять можно только на посту, далее…
— Я не говорю, что в Галу могли пойти бойцы поста, — остановил его Бойер. — К вам мог подойти такой же, как у украинцев, разведывательно-диверсионный отряд.
— Который тут же зафиксировали на украинском блокпосту.
— Но в Гале против диверсантов действовала не группа, не отряд и даже не отделение. В одном из домов, точнее, развалин дома, я нашел гильзы. Оттуда стрелял один человек, второй установил растяжку и действовал от балки. Третий работал по южному флангу. Где до Донбасса вы служили, капитан?
— На Кавказе.
— Значит, имеется опыт боевых действий.
— Здесь я получил его гораздо больше. Но чтобы трое смогли удержать оборону против отряда как минимум человек в пятнадцать, — фантастика.
— Какова ваша версия, капитан?
— Мы не зафиксировали выхода в буферную зону какого-либо украинского подразделения. Значит, они подошли по самой зоне. А в Гале украинцы могли держать разведывательный дозор. Отряд обнаружил группу и принял ее за группу ополчения. Произошло столкновение. Но это сугубо мое личное мнение. Другого объяснения произошедшему в Гале у меня нет.
— С вашим вариантом можно было бы согласиться, если бы блуждающая разведгруппа или отряд наступали с юга. Но и это маловероятно, проход по буферной зоне был бы зафиксирован другими блокпостами. Однако отряд наступал определенно с запада и потом отошел туда же.
— Ну, тогда, — сказал Черненко, — вам следует разбираться с украинцами.
— Разберемся. А когда украинцы отвели из деревни Гурной минометы и тяжелые САУ?
— Так этой ночью и отвели.
— Командир украинского батальона утверждает, что отвод был проведен раньше.
— Он может что угодно утверждать, но в деревне, а особенно за холмом, должны остаться свежие следы от грузовых машин и гусениц самоходных артиллерийских установок «Акация». Там было три установки, из них украинцы производили обстрел Горцевска.
— Я видел эти следы.
— Но в таком случае ваш вопрос, извините, неуместен.
— А кто до прошедшей ночи командовал украинским блокпостом? — неожиданно спросил Бойер.
Черненко и Середин переглянулись, и Роман ответил:
— Какой-то лейтенант.
— Лейтенант, значит?
— До него был старший лейтенант. На пост часто призывались офицеры и постарше, но командовал последнее время лейтенант.
— Лейтенант, значит?
— Так точно.
— У вас есть что еще сказать мне?
— Только один совет, господин полковник, — решился Середин.
— Слушаю.
— Последнее время на блокпосту украинцев часто находился офицер СБУ, майор. Он подолгу осматривал наши укрепления, но больше смотрел на территорию расположения деревни Гала.
— Почему вы решили, что майор имел принадлежность к СБУ?
— По машине, вернее, по ее номерам. Такие номера только у Службы безопасности Украины.
— Назовите, пожалуйста, номер.
— Без проблем, номер…
Бойер сделал запись в электронной книжке и поднял голову:
— Это все?
— Если вы хотите распутать этот инцидент, вам следует поговорить с майором СБУ. В штабах бригады и батальона ВСУ его должны прекрасно знать. И что он здесь делал, тоже. По крайней мере, командир бригады.
— Вы чего-то недоговариваете, капитан.
— Считайте, как хотите. Больше мне вам нечего сказать. Могу предложить завтрак.
— Спасибо.
Бойер вместе с комбатом прошли к броду. Хорошо, что Иванов догадался убрать гильзы, когда встречал Середина и Шрамко. Затем осмотрел выносные посты, даже спускался в окопы, оттуда смотрел на Галу и на позиции украинцев.
После обхода, козырнув, он сел в машину, следом за ним уселись сопровождающие, для которых на этом блокпосту не нашлось работы, и колонна внедорожников, развернувшись, пошла к украинскому блокпосту.
— Зачем ты «засветил» Кучеренко? — спросил у Романа Черненко.
— А пусть полковник поищет его. Глядишь, в ходе поисков и нароет информацию по участию «буговцев» в бою в Гале. Но, скорее всего, ничего Бойер не накопает, а вот понервничать командование хохлов заставит. Это им на пользу.
— Ладно. Бойер больше не приедет, можно встретиться и с Шрамко.
— Заодно и завтрак ему отнести.
— С противоположного поста нас будут видеть в Орехово?
— Мы пойдем незаметной тропой.
— И кто проложил эту тропу?
— А черт его знает, товарищ подполковник, на посту столько людей службу тащило, что точно и не определить.
— Не удивлюсь, если где-то рядом с убежищем Шрамко случайно обнаружится склад с самогоном.
— Ну почему с самогоном? С водочкой.
— Ты это серьезно?
— Нет, конечно. А вообще, чем черт не шутит. Но заявляю сразу, я к каким-либо схронам отношения не имею. Хотя и не был бы против найти пару ящиков русской водки, все как-то веселее.
— Тебе теперь веселиться в Горцевске. А там так «весело», веселее некуда.
— Пойдемте.
Середин с Черненко перешли дорогу на Горцевск, за основным зданием блокпоста отошли в сторону бурьяна, там оказалась узкая неглубокая балка. По ней вышли к селу Орехово, вернее, к тому, что от него осталось. А остались развалины, такие же, как в Гале. Прошли крайней слева улочкой, заваленной досками, шифером, битым кирпичом и стеклом. У переломленного посредине дуба свернули направо, перед остовом когда-то большого дома Середин остановил комбата:
— Здесь, товарищ подполковник.
— В смысле, здесь? — осмотревшись, удивленно проговорил Черненко.
— Ничего не замечаете?
— Так, хорош играть в прятки!
— Ладно.
Середин поднял плиту перед ногами подполковника, и под ней открылся вход в подвал. По железной лестнице они спустились вниз. Посреди подвала у столика с табуретками стоял Шрамко. Помещение освещалось лучами солнца, пробивающимися через пробоины в потолке.
