Сергей Соболев - Борт № 1
Сверху, гулко отдаваясь в междустенном пространстве, то и дело доносятся звуки выстрелов — это Алиса бьет из «крупняка» по залегшим у грузовиком моджахедам.
В эти драматические секунды все пятеро «бастионовцев», вооруженных снайперскими винтовками, вели стрельбу по тем «духам», кто, почуяв неладное, пытались обстреливать уносящийся через поле белый джип. И в силу этого обстоятельства — они спасали жизни двух своих товарищей — не реагировали пока на попытки других уцелевших джихадистов обстреливать их собственные позиции.
Федеральный канцлер имеет за плечами большой политический опыт. Именно этот набранный за годы безжалостной аппаратной борьбы багаж знаний и приемов позволил ей сегодня выдержать это выпавшее на ее долю нелегкое испытание.
Она была не в своей тарелке. Перед глазами то и дело плыл туман; говорила она скупо, заученными фразами (стараясь не сказать лишнего). Улыбалась натужно; вернее, вызывала в нужный момент нужные рефлексы — так, как это делают опытные актеры.
Общение с президентом России заняло не более сорока минут. Из них не менее пяти минут ушло на официальную съемку. Разговор этот проходил в здании аэропорта, в помещении, которое специально переоборудовали и декорировали для этих целей.
Говорили с глазу на глаз; присутствовал лишь переводчик с германской стороны. Президент России хорошо знает немецкий, фрау канцлерин немного понимает по-русски… Так что услуги переводчика им были почти без надобности.
Белый внедорожник, заложив крутой вираж, наконец скрылся из виду; его теперь прикрывают уцелевшие строения этого брошенного прежними жителями — либо выселенными насильно — поселка.
По стене их «коробки» выбило частую дробь. Над ободранными стропилами пронесся свинцовый рой. За спиной у Крякера, несколько в стороне и выше, веером влетев через оконным проем второго этажа, в стену лупануло еще одной очередью.
— Нас вычислили! — крикнул Павел. — Быстро спускайся!
Но Алиса, умная женщина, не нуждалась в его подсказках. Повернув голову, он увидел, да и то мельком, фигуру в балахоне с винтарем в правой руке — напарница уже сбегала вниз.
— Гранатометчики! — крикнула она. — Вниз! Пашка, быстро!
Павел метнулся к лестнице. Над шоссе взмыла зеленая ракета.
В левый верхний угол «коробки», почти в то самое место, где была «лежка» Крякера, ударила выпущенная кем-то из моджахедов из «РП-7» граната.
Сразу по окончании непродолжительных переговоров лидеры двух государств вместе вышли на летное поле, где организаторы оборудовали навес с задником и установили на помосте две трибуны. Здесь же выстроились полукругом доставленные из Дамаска на двух вертолетах сотрудники специальной миссии ООН, отвечающей за вывоз и утилизацию химического оружия по ранее достигнутому соглашению.
Их, сотрудников, набралось человек тридцать. Судя по выражению лиц, по их позитивному настрою, они были рады оказаться в компании руководителей двух крупнейших стран. Для них это событие стало большим сюрпризом — до последнего момента никто из них не знал, с кем именно им предстоит встретиться в Латакии.
Президент России в своем выступлении поблагодарил этих мужественных людей и их коллег из разных стран за ту работу, которую они проделали. Федеральный канцлер тоже сказала подобающие случаю слова.
Потом состоялась небольшая — всего минут на двадцать — пресс-конференция. Российский лидер рассказал о своем видении ситуации и о возможных основаниях для скорейшего примирения сторон. Он высказал сожаление, что даже в такой день, когда по предварительной договоренности должно действовать перемирие, одной из сторон — вооруженной оппозицией — оно было нарушено.
Да, даже в этот судьбоносный день, когда на многострадальную землю древнего Ашура с коротким визитом после длительного перерыва прибыли столь значимые в мировой политике фигуры, в Дамаске идут жестокие бои.
Зеленая ракета еше не успела догореть, как лоялисты открыли шквальный огонь. В последующие пять минут во всей округе стоял оглушительный грохот: гарнизон опорного пункта расстреливал из крупнокалиберных пулеметов остатки застывшей на шоссе колонны.
Когда наконец наступила тишина, послышался громкий женский голос:
— Паша?! Пашка, ты где?
Алиса как потерянная бродила возле «коробок».
— Крякер?! Пашуня!.. Ну где же ты?! Если ты ранен, подай голос!..
Из внутренностей полуразрушенной халупы, мимо которой она проходила, послышался сдавленный стон. Алиса бросилась туда со всех ног. Она наконец увидела напарника — тот сидел на полу с закрытыми глазами, привалившись спиной к стене.
— Живой? — Она присела на корточки. — Ранен? Контужен? Чего молчишь?!
Павел вдруг схватил ее за руку и усадил себе на колени. Не успела она толком сообразить, что происходит, как ее губ коснулись его губы. Поцелуй получился жарким, но не очень долгим. Алиса, вырвавшись из объятий мужчины, вскочила на ноги.
— Дурак! — крикнула она. — Я же думала, что тебя убило!..
— А что, разве было бы хорошо, если бы меня убило? — задал резонный вопрос Крякер.
— Ты меня поцеловал!
Алиса вытерла грязной рукой губы и мокрые щеки, отчего ее лицо, на которое нанесен слой маскировочного крема, отнюдь не стало чище.
— Точно! — сказал, ухмыляясь таким же грязным лицом Крякер. — Я это сделал.
— Зачем?
— Чтобы узнать, как целуется «настоящая женщина».
В наушнике громко щелкнуло. Потом прозвучал голос Кэпа.
— Третья?! Шестой?! Что там у вас происходит?
— Это Шестой, — сказал Крякер. — У нас все в норме.
— Чем занимаетесь? Третья, я у тебя спрашиваю.
Алиса покраснела, да так, что пятна проступили через снайперский грим.
— Мы это… Мы тут позицию меняем.
Крякер, ухмыльнувшись во весь рот, показал напарнице большой палец.
— Позицию меняете? — переспросил Кэп. — Хм…
В наушнике послышался чей-то смешок; похоже, это Антон посмеивался, слушая их радиообмен.
— Ну… как бы точку меняем.
Поняв, что и эти ее слова могут быть истолкованы превратно, Алиса нахмурилась.
— Какие будут приказы? — спросила она строгим голосом.
— Не надо менять никаких позиций, — спокойным тоном сказал Кэп. — И точек! Все кончено. Выходите вдоль окраины к ближнему к вам доту и ждите нас там.
Крякер посмотрел на боевую подругу. Та, взяв прислоненный к стене винтарь, выбралась из халупы. Павел нагнал ее. Вскоре они подошли к тому строению, в котором находились их лежки. Крякер, увидев, во что превратилась «коробка» — второй этаж полностью обвалился, — присвистнул.
— Вовремя мы сдернули. Еще бы чуть, и нас бы там накрыли.
Павел и его напарница еще некоторое время стояли у того полуразрушенного строения, где была еще совсем недавно их снайперская позиция. Они прислушивались к звукам стрельбы, доносящимся из дальних пригородов. Возможно, им только кажется, но бой затихает.
Шоссе пустынно. Группировка моджахедов, которой командует эмир, лидер «Армии джихада», похоже, отступает в сторону восточных пригородов. Мухаммед аль-Джабар, потеряв сегодня любимого сына и, возможно, племянника, решил все же не идти до конца; он сейчас спасает остатки своей группировки.
Повернувшись лицом к шоссе, Павел Лобанов не мигая смотрел на усеянное фрагментами металла, дымящимися покрышками и кровавыми ошметками того, что некогда было «воинами джихада», дорожное полотно. Форменная мясорубка, иначе и не скажешь.
Где-то здесь, на этом шоссе у блокпоста № 3, нашел свою смерть и грозный полевой командир Карим аль-Джабар. И не суть важно, настигла ли этого видного джихадиста пуля одного из снайперов или его застрелили бойцы пятой бригады, которыми командует его давний противник полковник Хаммадех. Главное, он мертв, и те, кого он вел за собой, сея смерть и совершая бесчеловечные поступки, прикрываясь верой, тоже мертвы и более не причинят зла. Такова диалектика войны: или — ты, или — тебя.
— Наши все живы, — прозвучал в наушнике голос старшего группы. — Удалось захватить в плен Малика, племянника Мухаммеда аль-Джабара!..
— Пойдем, Паша! — Алиса, почувствовав настроение напарника, взяла его под руку. — Не смотри больше на дорогу. Это уже прошлое, а прошлое надо оставлять за спиной.
Неформальный саммит в Ашуре, вызвавший живой интерес во всем мире, продлился около двух часов. Для начала, учитывая факт многолетней изоляции дамасских властей, совсем неплохо.
В половине первого пополудни из Латакии вылетел первый самолет. А спустя еще час аэропорт этого сравнительно небольшого города, название которого после сегодняшнего события узнает весь мир, покинул российский «Борт № 1».
Чуть позже, уже на подлете к Амману, президент, вызвав в кабинет одного из своих помощников, распорядился:
