Лезвие бритвы (ЛП) - Феличе Джим Де
Тот факт, что он на самом деле находился почти на 25 000 футов выше «Флайтхаука», мало утешал его; он летел так, как будто чувствовал дыхание ракеты на своей шее.
Еще вспышки, крен, жми на газ — U / MF пронесся в нескольких дюймах от стены утеса, прежде чем вырваться на открытое пространство за грядой гор, образующих долину.
«Ракета самоподрывалась», - сказал Феррис, наблюдая за ситуацией с летной палубы. «Все чисто, лидер «Ястребов»».
«Лидер ястребов. Спасибо, ребята».
«Его нет в эфире», - сказал Хабиб.
«Да», - сказал Феррис. «Мы по-прежнему начеку».
«Может быть, это была приманка», - предположила Бри. «Пытались устроить засаду».
«Может быть.» Зен откинулся на спинку кресла, просматривая свои приборы, чтобы сориентироваться. Топливо начало немного заканчиваться. У него осталось всего две сигнальные ракеты. По крайней мере, в пушке полная боевая комплектация.
«Иракец снова передает. Он в пути», - сказал Хабиб.
«Вертолет в девяноста секундах полета», - сказала Бри.
«Лучше придержать вертолет на шестидесяти секундах, если он сможет», - сказал Зен. «Я собираюсь попробовать последовать за нашим другом в машине».
Он повернул обратно к северному краю долины, снизившись до трех тысяч футов. Он увидел справа от себя расщелину, быстро взглянул на нее с высоты птичьего полета, чтобы убедиться, что она ведет в долину, и нырнул в нее. Проходя сквозь него, он толкнул вниз, но с силой отбросил назад.
«Иракец отключен от эфира», - сказал Хабиб.
«Еще одна вспышка», - сказал О'Брайен.
На этот раз Дзен увидел его примерно в миле слева от себя, максимум в десяти ярдах от грунтовой дороги. Он все еще не мог разглядеть машину.
«Хорошо, я кое-что нашел», - сказал он, увидев движение на дороге. «Компьютер, сделай кадр объекта, движущегося по камням».
Прежде чем компьютер успел ответить, он увидел, как с дороги сворачивает коричневый кусок мыла.
«Мне кажется, я вижу нашего парня в скалах. Сначала пригвоздим этот грузовик», - сказал Зен. К тому времени, как эти слова слетели с его губ, он уже нажал на спусковой крючок, чтобы выстрелить.
Глава 57
Нос «Оспрея» задрался вверх, и грохот винтов стал на октаву тише, когда он преодолел расщелину в холмах. Пилот только что увеличил газ, почти втрое увеличив скорость, но Дэнни Фрею от внезапного изменения инерции показалось, что машина замедлилась. Паудер и Лью схватились за винтовки. Дэнни понял, как сильно ему не хватало умного шлема — ни карты, ни вида поля боя в режиме реального времени. Но что гораздо важнее, он прыгнул на борт только со своими личными пистолетами — служебной «Береттой» в кобуре и небольшим тайником Heckler & Koch P7 M13, пристегнутым к правой лодыжке. Это означало, что у него не было MP-5 с прицелом, прикрепленным к шлему; у него даже не было HK Mark 23 SOCOM с лазерной указкой и толстым глушителем.
Можно было кое-что сказать о добром старомодном ощущении «Беретты» в его ладони. Он достал его из кобуры, когда MV-22 рванулся вперед, и посмотрел в окно справа от себя на узкую полосу серо-черного дыма.
«Летный ястреб!» Лю крикнул ему, перекрывая вой турбовалов GE.
Дэнни тоже это увидел — маленький белый клин закрутился в воздухе примерно в пятидесяти ярдах от него, из его подбородка вырывалось красное, как будто он был в огне. Он понял, что Зен и остальные будут в центре событий.
Стандартная доктрина боевого воздушного спасения предусматривала, что самолеты-спасатели должны оставаться на передовых базах до тех пор, пока не будет установлен окончательный контакт со сбитым летчиком. Иногда эти процедуры смягчались, чтобы справиться с трудными ситуациями — при нескольких попытках спасения во время войны в Персидском заливе вертолеты действительно ждали внутри Ирака во время поисков. Но на самом деле они были здесь фрилансерами — согласно тому, что сказал второй пилот, Ртуть слышала пилота, но не видела его. Они слушали, как иракские подразделения ведут поиск, и были обстреляны.
Определенно может быть ловушкой.
«Сбитый летчик находится недалеко от дороги, рядом с грузовиком, который они курят!» — крикнул второй пилот. «У нас есть место для посадки прямо рядом с ним. Мы идем на это».
«Они с ним разговаривали?» — крикнул Дэнни.
«Отрицательно, сэр. Хотя они уверены. Держитесь!»
«О'кей, дамы!» — крикнул сержант морской пехоты, направляясь к двери. В следующий момент Osprey резко накренился, сделал пируэт и снизился почти тем же движением, снижаясь так быстро, что на полсекунды Дэнни подумал, что в них попали. Затем раздался громкий хлопок, и он понял, что в них попали. Но они были на земле, пора было уходить, уходить — он подавил приступ желчи и, пошатываясь, направился к двери позади своих людей, когда дверь ударили ногой.
Osprey резко сел на неровную поверхность скретч-роуд. Дэнни выбыл пятым. Едкий запах ударил ему в нос; «Флайтхаук» выкурил пикап, который горел неподалеку.
«Эй, морские пехотинцы, мои ребята в деле! Удар хлыстом в гребаное очко!» — заорал Дэнни. Дело было не в гордости — гораздо разумнее было выставить впереди людей в бронежилетах. Морские пехотинцы наконец-то спохватились, или, может быть, они просто запыхались, когда Лью и Паудер проехали мимо на автомобиле.
Так где же, черт возьми, был их парень?
«Флайтхаук» пронесся над головой и повернул вправо, затем взмыл прямо вверх примерно в трехстах ярдах от нас. Но только когда самолет перевернулся и снова нырнул вниз, Дэнни понял, что Зен пытается свалить все на сбитого пилота.
«Там! Там!» — крикнул он, указывая. «Паудер, твоя правая рука. Правая! Правая!»
Не может быть, чтобы пилот не слышал Osprey. Так почему же он не вскочил, чтобы поприветствовать их?
Им пришлось карабкаться по камнепаду шириной в двадцать футов, прежде чем они, наконец, добрались до своего человека. Когда он перелезал через камни, Дэнни увидел пилота, распростертого на земле, его рация валялась разбитой на камнях. Порох только добирался до него; Лью был в нескольких ярдах позади Дэнни.
Паудер откинул шлем и наклонил голову к лицу пилота. Дэнни заметил черное пятно на правой штанине пилота; запекшаяся кровь.
«Дышит. Черт, я думал, он, блядь, купился на это». - сказал Порошок. «Задело чем-то».
Лью бросил перед собой свою медицинскую аптечку, когда скользнул ближе. Он быстро окинул взглядом тело пилота, затем полез в рюкзак за быстро надувающимися носилками. Он потянул за проволочную петлю и держался за край, когда сжатый воздух ворвался в ячеистые трубки. Лю достал пару титановых телескопических стержней из нижней части своей дорожной сумки, затем поставил носилки на камни рядом с раненым человеком.
Когда они переносили его на носилки, у него из рук выпала вторая рация. Во время катапультирования его лицо было сильно ушиблено, а правая рука обожжена; кроме ноги, других внешних признаков повреждения не было. Лю достал свой усовершенствованный стетоскоп, чтобы измерить жизненно важные показатели. Стетоскоп имел дисплей, с помощью которого можно было показывать частоту пульса и характер дыхания; предназначенный для боевых ситуаций, когда может быть трудно что-либо расслышать, дисплей также помогал быстро передавать важную информацию всему составу команды. Сердце сбитого летчика билось пятьдесят шесть раз в минуту; его дыхательный код был желтым — на полпути между поверхностным и нормальным.
«Нога сломана», - сказала медсестра. «Сложный перелом». Он проверил, нет ли сотрясения мозга, посмотрев на реакцию зрачков, затем послушал, чтобы убедиться, что легкие пилота чисты.
«Чем-то порезан, но если это была пуля, то она просто задела его. Похоже, это самое худшее. Крови потеряно не слишком много. Простуда, возможно, переохлаждение. У него все получится.»
Паудер вскочил и отбежал на несколько футов, подбирая что-то с камней. «Карандашные ракеты. Должно быть, я хотел выстрелить в них, но тут появились плохие парни».
