Командировка - Денисов Вадим Владимирович

По обочинам — похожие друг на друга мятые жестяные коробки автомобилей, гнутые и поваленные дорожные знаки, к ним уже привыкаешь. Однако, увидев новый необычный знак, я сразу дал команду на остановку.

— Я за руль сяду, Гоб. Контролируй, — оглянулся: назад легко будет сдавать?

Мишка спорить не стал. Если придется прорываться, то я это сделаю качественней.

Знак был самопальный, нелогичный, цвета какие попало, и близкого к ГОСТу нет, кошмар гаишника: «СТОП! ПОСТ поселка Новое Шахе. Через 500 метров остановка!» И зачем-то дубль на английском.

Поехали медленно. За поворотом Гоблин первым увидел что-то вроде блокпоста. Так себе, халтурненько сделано, у нас такой «блок» любой лось по весне рогами сшибет и унесет на память. Возле трех рядов жидких мешочков с песком и переносных штакетников с уже знакомым знаком не таясь стояли двое: усатый дядька в соломенной шляпе с болтовой винтовкой в руках, этот был постарше, и молодой парень в светлом спортивном костюме из тонкого капрона с двустволкой — лет семнадцати отрок. Ничуть не испугавшись вида появившегося «егеря», мужик качнул над головой стволом: «Сюда подъезжайте!»

— Там еще третий в кустах спрятался, ведет, — сообщил Гоблин, разжимая усики на «эфке». — По-хозяйски сидят. Местные.

— Миша, рукой махни успокаивающе… Да ты ствол-то положи!

Ага! Много народу!

В сотне метров за блоком кипела стройка. Точнее, дорожно-восстановительные работы — вкалывало человек восемь. Процессом руководил седоволосый мужчина прорабского вида с тросточкой в правой руке. Одет… Знаете, такой классический мятый пиджачок в мелкий рубчик, темная рубашка неопределенного фиолетово-синего цвета и галстук модели «без слез не взглянешь». Слушались его тем не менее беспрекословно. Сейчас он был занят тем, что орал на экскаваторщика. Яму засыпают. Точно, пятеро — с лопатами, а вот и катки ручные наготове. Экскаваторщик послушно кивал белой кепкой, маленький ковш начал осторожно сгребать кучу гравия и строительного мусора.

— Глава проселка, не меньше, — догадался я, глядя, как постовые подходят к машине с двух сторон. Вот они, новые времена. Настало время ставить главами поселений реально деловых людей, знающих, как чего построить, а не чего своровать.

— Бог в помощь, люди добрые или не очень! — хрипловато молвил старший с выраженным южнорусским акцентом. — Откель будете?

— Из Дагомыса, — я ответил честно: маршрут вычислить нетрудно. — Хотим на Краснодар прорваться.

— А… Ну, рвитесь. И шо там, в Дагомысе, жизнь есть?

— Живет община небольшая, пока держимся, обживаемся.

— Ну да, ну да, сейчас они везде небольшие… Проезжать-то будете? — он сразу перешел к делу.

— Третий все еще держит, — шепотом докладывал Гоблин.

Я сперва не понял. Глушить пока не буду.

— На общество ведь работаем! Без баловства, — добавил постовой.

— Плата за проезд, — тихо подсказал явно удивленный Сомов, убирая гранату в карман.

Вот теперь понял! Как бы то ни было, а люди здесь живут мирные. Или условно мирные — уж не бандиты точно. Так что воевать с ними не стоит.

— Такса?

— Два патрона, ребятушки, по одному за проезжую душу, любых. Можно и о чем другом поговорить, только патроны самое простое средство… Как хотите.

Он извещал нас совершенно спокойно и уверенно, без малейшей угрозы и попыток запугивания. Новый псевдогосударственный уровень управления: так постановили обществом, так оно и будет, прорываться не надо, быковать тоже, рога стешете. Не вы первые, не вы последние.

— Плюс за большую машину еще один, итого получается три, — быстро проговорил мужчина, для тупых выставив пальцы. — Если собираетесь ездить тут постоянно целый месяц, то абонемент потянет на восемь штук. Полугодовой — тридцать. Дисконт — так это называется? Ну а дальше, сынки, мы пока и сами не заглядываем, уж как Бог положит.

— Дорожный налог, понимаем. Миша, отсчитай, пожалуйста восемь, — кивнув, я толкнул ногой еще не пришедшего в себя Гоблина и полез из машины наружу. — Как тут заглянешь, что ты… Согласные мы! Месячный абонемент берем. А что входит в услугу?

Кто знает, когда и как нам придется проезжать на пути обратном… Возможность экстренного проскока дороже.

— Зеленый! — заорал мужик в сторону кустов и представился: — Федором меня зовут. Старший охраны поселка Новое Шахе, стало быть. Пропуск вот берите, лучше всего на лобовуху поклейте сразу, его издалека видно, никто не остановит.

Пожали руки, красные пластиковые бочонки и почти такого же цвета квадратная наклейка перешли из рук в руки.

— К Игнатьичу лучше не суйтесь, он сегодня злой, словно раненый дикобраз… Если не торопитесь, можете сходить в нашу харчевню, домашнего отведаете, девки знатно стряпают. Слухи местные послушаете, сами интересное расскажете.

— Торопимся, — с сожалением ответил Сомов.

— Другой вариант есть! — не смутился Федор, у которого, похоже, по жизни был готов ответ на любой вопрос. — У нас Марат сегодня в Туапсе собирался, на грабеж, значится… Подкиньте его, вот и наслушаетесь под козырек. Марат на старом скутере ездит, в кузов закинете — и вся недолга. Мы почти все на скутерах и квадроциклах. А по услугам — дорога почти до самого Туапсе чистая, спокойная, поддерживаем, как только можем. Латаем, расчищаем. В конце блокпост стоит, усиленный, так что безобразников на участке нет.

— Это ценно, — заметил я. — А где этот Марат? И что за человек, если вкратце?

— Да я щас Серегу за ним пошлю! Маратка? Наш местный Кулибин. Умный, только ненормальный, хотя кто их ведает, может, все кулибины ненормальные и есть… Аппарат конструирует, который над водой летать сможет. Зачем — никто не знает! Ему бы швейные машинки починять, а он все чертежи рисует, считает что-то. Игнатьич его на ремонты своей палкой загоняет! Ну, тот подхватится, быстренько управится — и опять за свое.

Глядя на уютную улочку в зелени садов, под углом уходящую вниз, я с тоской подумал, как заманчиво было бы посидеть в уюте под тентом местной едальни, поглядеть на почти мирный быт местных жителей. Не получится, цигель, цигель… Так что подождем странного Марата.

Цивильный быт вокруг, ласкающая уши ругань строителей и чистое от трассеров небо. Ничего, живут люди!

— Знаешь, Мишка, а я настраивался, что стрельбы будет больше.

— Это в боевиках ее больше, — хмыкнул напарник. — У диванных кроил в книжках про конец света. Там вообще презерватив на презервативе сидит, нормальных людей нет в принципе. А по жизни правда всегда свое находит, и очень быстро… Постреляют, повоюют да и начинают строить. И так всегда. Иначе весь это движняк закончился бы еще пару тысячелетий назад.

До сих пор живой движняк… Редко когда Гоблин бывает настолько прав.

Глава 8

ДАЛЬНИЙ РЕЙД. БЕСЕДЫ И ОТКРЫТИЯ, ПОИСКИ И ОТКРОВЕНИЯ

— Не тормози, здесь смелей давай! — в сотый раз скомандовал Марат Хисатуллин с заднего сиденья. — Там мы уже заделали… Во! Видите остановку? Столб за ней гнутый! Месяц назад возле нее один наш дурачок молодой на байке разбился. Еле собрали олуха. Так ведь он еще и подружку свою чуть не угробил! Что надо в головы людям вложить, чтобы все поняли — беречь себя надо, особенно сейчас! Он даже шлема не взял… Ты газуй, Костя, газуй, сейчас будет прямой участок, все чисто.

Я послушался и газанул. У меня теперь есть навигатор, новая модель, без GPS. И без «наташи», говорит резким мужским голосом. Работает отлично, без задержки, никогда не ошибается. Очень информативен и адаптивен.

Его очень, очень много, этот маленький юркий блондин, совершенно непохожий на казанского татарина, казалось, заполнил собой всю просторную кабину «егеря». Поболтать Кулибин из Нового Шахе определенно любит, тут он в чем-то напоминает нашего суперслесаря Данилу Хвостова. Страшно представить, что будет, спроси я его о самобеглой надморской тарелке.

— Так вот, о турецких диверсах, — продолжил он. — Поначалу они часто сюда лезли на небольших катерах, пока погранцы и парни из ВМФ не отвадили. Ну, почти отвадили, они же не боги, повсюду не успеют.