Закон калибра 9 мм (СИ) - Поляков Влад
Стрелять? Лишнее, право слово. Удерживая трещотку одной правой, левой достаю из-за пояса очередное шило, которое абсолютно безлико, то есть следы никуда не приведут. И удар в точку чуть под ухом. «Игла» длинная, с запасом до мозга достанет. Даже вынимать орудие не буду, не хочу, чтоб и капли крови пролилось. Не люблю я эту жидкость: запах, вид, само присутствие. Слишком много её повидал, потому и не тянет наблюдать больше, чем оно необходимо.
Возвращаюсь в коридор, с удовлетворением подмечая, что Тротил держит в руке свой ТТ, да не просто, а отслеживая входы в обе комнаты квартиры. Тычок пальцем свободной руки в сторону кухни и провожу ребром ладони по горлу. Дескать, усё, нет там больше проблемы, нет от слова ва-аще. Затем опять же жестами приказываю стоять на месте, а сам открываю дверь в зал… Света нет, но достаточно и того, что за окном свет от пары фонарей, луны опять же. Пусто в комнате, нет в ней никого. Значит, в спальне. Захожу туда и убеждаюсь в правильности предположения. Кровать, а в ней двое крепко спящих, а потому абсолютно безопасных. Мужик отнюдь не юного возраста, состояние коего далеко от понятия «пышет здоровьем» и девица, которая под то самое определение вполне подпадает, да и молода. Относительно, конечно. Мда, даже короткий срок на зоне её видок не испортил… или испортил самую малость, тут уж точно не скажу. ибо не с чем сравнивать.
— Посмотри, долго спать будет? — интересуюсь у Тротила, в то время как сам вяжу руки Леснику за спиной, да и про кляп не забываю.
— Долго. Дрыхнет как прекрасная фея после попойки и волшебной пыльцы, — хмыкнул Вадим, чей голос лишь немного искажался из-за надетого респиратора. — Вот, остатки «волшебства» на зеркальце, на прикроватном то столике.
Смотрю и убеждаюсь, что таки да, остатки кокаинчика — штуки у нас в Новиграде редкой, дорогой, но для любовницы авторитета вполне себе доступной. Не удивлюсь, кстати, если и сам Лесник эту пакость употребляет. У них, зоновских, наркоманов чуть ли не через одного. Просто обычно глотают или ширяются, да к тому же чем-то более примитивным. Вроде «винта» или морфия с героином.
— Окно открой и нейтрализатор уроду вколи. Пришла пора поговорить.
— Тут?
— Не в одной комнате с этой хоть и не ахти какой, но всё ж дамой, — усмехнулся я. — В зале норм будет.
— Я не о том. Шум, крики…
— Понял. Но тут только пару вопросов.
— Это каких?
— Есть ли рядом ещё кто из его кодлы, и не в этой ли квартирке он часть общака банды держит?
Кивает Тротил, соглашаясь с таким вот уточнением. И уже тащит довольно костлявую тушку Лесника из спальни в зал. А уж дотащив, и окно открыл проветривания ради, и нейтрализатор вколол, позаботившись о том, чтоб и ампулу, и одноразовый шприц убрать, следов не оставляя. Ждем минуту, полторы… Ага, есть реакция. Задёргался урка, приходя в себя, находясь в нехилом таком шоке от резкого изменения обстановки. Понимаю, засыпал в постели с любовницей, а очнулся с кляпом во рту, со связанными руками и в компании двух абсолютно незнакомых физиономий, да ещё в респираторах.
— М-м! Мы-ым!
— Пока с кляпом в пасти поживёшь, — пресекаю возмущённое мычание Лесника, но слыша, что звуки не прекращаются. не слишком сильно тыкаю того в солнечное сплетение. И больно, и не до отключки. — Теперь внял? Отлично. Я спрашиваю — ты, соответственно, киваешь при согласии и мотаешь башкой при отрицании. А если что… Сначала уши отвалятся, затем несколько пальцев, оба яйца… Потом и вовсе замысловато шутковать придётся. Только после подобного оставшийся от тебя кусок мяса придётся банально добить, да ты и сам об этом просить будешь.
Кивает, энергично так. Ну да, урки со стажем, они как звери, сразу чувствуют уровень убеждённости говорящего и особенно звучащую угрозу и готовность её исполнения. И раскалываются мгновенно, особенно если без свидетелей. для них это дело привычное, житейское. Равно как и закладывать всю свою шатию-братию. Да-да, именно закладывать. Процесс стука на всех и вся был выстроен и поставлен на поток ещё годов так с начала шестидесятых. С той поры, откровенно то говоря, товарищи в погонах помогали продвигаться вверх в воровской иерархии тем, кто уже был подсажен на крючок стукачества. Продолжаешь стучать властям? Всё отлично, не мешаем поддерживать авторитет, получать корону вора в законе или расти до более скромного уровня иерархии. Взбрыкнул? Мигом по криминальным каналам всплывает документик, начертанный корявым почерком, по сути представляющим собой либо согласие на сотрудничество, либо тупо донос.
Мда, примитивно, зато действенно. Вот и вывелась порода не хищников, но этаких шакалов, которые не были опасны для власти, но наводили реальный ужас в местах за колючей проволокой. По сути попасть туда для относительно нормального человека, даже за какое-то не сильно серьёзное преступление — это был воистину ад. Там было урочье царство, а администрация… Ей по сути было насрать, лишь бы во время проверок всё кучеряво выходило
Ладно, мысли мыслями, а дело делать надобно.
— Где твои закрома и общак? Тут, в квартире?
Отрицательно мотает головой, а в глазах страх иудейский. Ладно, верю, у любовницы ухоронку подобный тип вряд ли будет устраивать. Юлечка Шахназарова сама сиживала, а потому может и польститься на большую сумму, особенно с учётом стремительно меняющихся обстоятельств. Сейчас страна открыта, а хапнув из общака реально большую сумму, одной продувной девице вполне можно свалить в загранку, да там и затеряться.
— Твоя кодла. Кто, кроме Челюсти, тут, поблизости, есть?
— Пауза. И глазки хитро так забегали. Это он зря. Простой столовый нож для нарезания не то фруктов, не то сыра, просто хорошо наточенный, взятый тут же, на кухне, одним взмахом рассекает ухо. Несильно, не до отпадения части оного, но и болезненно, и на психику действует. Кровушка то сразу потекла, да своя, да по шее и ниже.
— М-муу!
— Лихо одноглазое из тебя сделать?
— М-мие. Ум-му м-муи-м…
— Это он чего сказать пытается? — невольно полюбопытствовал Тротил.
— Да бес его знает, с кляпом в пасти оратор из него заведомо никакой. Но полагаю, что сейчас он искренне раскаивается в своём нежелании быстро и правдиво отвечать, пускай только кивками башки тем либо иным манером. Раскаиваешься, Лесник?
Кивает. Быстро приспосабливается, не поспоришь.
— В машине никого нет, это мы проверили. Челюсть остывает и скоро начнёт разлагаться. Что остаётся… Ещё одна хата? Или звонки, на которые должен был отвечать твой ныне подохший кореш? Или сам названивал? Ага, по глазкам видно, что-то вроде того.
— С-сука!
— Спокойно, — обращаюсь к Тротилу, не называя его имени, дабы создать у Лесника хотя бы иллюзию возможно хорошего исхода. — Тащим его наружу. Только сперва штаны оденем, ботинки, да рубашку.
— Это ж руки…
— Не суть.
Придавить сонную артерию, и вот уже урка ненадолго отправляется в страну грез. В очередной, уже не первый раз. Ну а нам, после процедуры одевания пока что ценного пленника, тащить его наружу. Под эвакуацию мертвецки пьяного тела сработаем, проблем быть не должно. Респираторы, конечно, снимем, а вот капюшоны ветровок набросим, да и перчатки снимать вовсе не собираемся. Ах да, ещё имеющиеся в квартире стволы и документы обоих урок, живого и дохлого, также приберём. Им они точно не понадобятся, а нам могут и пригодиться. Там видно будет, однако.
Глава 8
Много в Новиграде даже близко к центру города укромных дворов и закоулков, куда можно загнать машину и, не выходя из оной, проводить экстренный полевой допрос. Вот в одном таком месте мы и находились, в то время как допрашиваемый, которого уже пару раз приложили по морде и ещё разик пощекотали ножиком, заливался соловьём. И следовало отметить, что выданное Лесником «на гора» лично мне представлялось вполне пристойным куском информации, с которым можно и нужно было работать.
Первой по степени значимости являлась инфа, касающаяся его кодлы, а именно тех четверых, что оставались в полном здравии. Двое сейчас располагались по улице Тимошенко, ещё один дрых у себя дома либо просто отдыхал иным образом. Четвёртый же… вот с ним было сложнее. Откликающийся на кличку Шкипер бык уехал на несколько дней во град Екатеринбург, старого кореша навестить и попутно получить с него какой-то старый долг, родом ещё с совместной отсидки. Другие, из числа привлекаемых время от времени? Они по сути не были в курсе большей части расклада, толком ничего не знали. а потому никакой опасности в принципе представлять не могли. В отличие от основных, которых следовало валить и без вариантов. Для начала тех троих, что сейчас были в пределах досягаемости.
