Роберт Крейс - Река Вуду
Я сел в машину, и она сразу же сорвалась с места. Может, моя идея относительно того, чтобы разделиться, была не самой удачной.
Глава 28
Мы проехали четыре квартала, отделявшие нас от Всемирного торгового центра и южной части французского квартала, припарковались напротив здания компании «Пивоварня Джексона» и пошли в сторону площади Джексона мимо магазинов сувениров, ресторанов и уличных музыкантов. Один из музыкантов был в цилиндре, и я сделал вид, что засмотрелся на него, пытаясь отыскать Джо Пайка. Пайк наверняка заметил, где мы свернули. Он мог пойти напрямик, срезав несколько кварталов, и сесть нам на хвост, пока мы ползли по улицам французского квартала, отыскивая место для парковки. Гаитянин потянул меня за руку.
— Пошли, приятель.
Жаркий соленый воздух был пропитан запахом устриц. Мы прошли под навесом трехэтажного здания, украшенного изящными решетками, мимо ресторанов, где подавали морепродукты. Снаружи стояли огромные котлы, над которыми на проволочных сетках лежали красные лангусты, выставленные для туристов. Середина рабочего дня, а на тротуарах и площади вокруг статуи Эндрю Джексона полно народу. В тени магнолий сидели художники, по узеньким улочкам мулы тянули старомодные экипажи. Очень похоже на Диснейленд в воскресный день, только намного жарче. Раскрасневшиеся от жары туристы бросали тоскливые взгляды на бары и рестораны, мечтая о глотке чего-нибудь холодненького.
Я шел за парнем в «Рэй-Бан» и Гаитянином через парк по направлению к набережной. Затем мы свернули к большому круглому фонтану, где возле тележки с фруктовым мороженым стоял еще один латиноамериканец. У него было суровое лицо боксера в весе пера, и он с удовольствием лизал виноградное мороженое.
— Вы Рамон? — спросил я.
Он помотал головой и улыбнулся.
— Пока нет, дружище. — Ни малейшего акцента. — У тебя что-нибудь есть при себе?
— Нет.
— Проверим.
«Сперва рыжий парень, теперь этот».
— Конечно.
— Делай то, что я говорю, и все будет в порядке. Рамон рядом.
— Я мистер Сотрудничество.
— Тогда все будет тип-топ. — Казалось, он всю жизнь прожил в Бруклине.
Он попросил меня стоять так, словно происходящее доставляет мне удовольствие, что я и сделал. «Рэй-Бан» и Гаитянин принялись смеяться и похлопывать меня по плечам, а их пальцы легко касались моего тела. Тут к нам присоединился третий парень. Он уронил свое мороженое, наклонился и быстро ощупал мои лодыжки. Как и рыжий Томми, они свое дело знали. Наконец латиноамериканец выкинул мороженое и улыбнулся:
— Хорошо, ты в порядке. Пойдем встретимся с нашим человеком.
Мы обошли фонтан. Там на маленькой скамейке возле кустов азалии сидел Рамон дель Рейо. Наступил период буйного цветения, и в ярком солнечном свете розовые цветы испускали розовое сияние. Рамон встал при нашем приближении и протянул мне руку. Он был с меня ростом, но походил на университетского преподавателя: маленькие круглые очки, аккуратная прическа. Во рту сигарета, тонкая хлопковая рубашка потемнела от пота.
— Меня зовут Рамон дель Рейо, мистер Коул. Давайте прогуляемся.
Он зашагал вперед, я — за ним, остальные двинулись следом: одни совсем рядом, другие чуть поодаль, но все внимательно поглядывали по сторонам. Я видел, как работала президентская охрана в общественных местах, но эти парии действовали не хуже. Можно было подумать, что идет холодная война. Возможно, так оно и было. Дель Рейо сказал:
— Села Хенрид — мой друг, поэтому я и согласился с вами поговорить, но хочу, чтобы вы знали: тут неподалеку человек с семимиллиметровым «магнумом». Он прекрасно владеет этой штукой. Надеюсь, вы меня понимаете? Он может с пятисот метров подстрелить бегущего оленя.
— И как далеко он сейчас от нас? — поинтересовался я.
— Менее двухсот. — Дель Рейо задумчиво посмотрел на меня: — Если со мной что-нибудь случится, вы тут же умрете.
— Ничего не случится, мистер дель Рейо.
Он кивнул.
— Пожалуйста, посмотрите на свою грудь.
Он ткнул пальцем мне в грудь, и я опустил глаза. Там, прямо в центре, плавало красное пятно, круглое и яркое даже в солнечном свете. Я поднял глаза, но стрелка так и не увидел. Пятно мигнуло и исчезло.
— Лазерный прицел, — сказал я.
— Я хотел, чтобы вы знали. — Он небрежно махнул рукой. — Пожалуйста, называйте меня Рамон.
— Кто такой Дональдо Прима?
Рамон глубоко затянулся сигаретой, и дым стал медленно выходить из уголков его рта и ноздрей.
— Собачье дерьмо.
— Серьезно, Рамон. Расскажите, что вы на самом деле о нем знаете.
Рамон дель Рейо мягко улыбнулся и стряхнул большим пальцем пепел с сигареты. Двое патрульных копов прошли мимо, улыбаясь девушкам из Университета штата Миссисипи. Полицейские были одеты в шорты, рубашки с короткими рукавами и эполетами, а также носки до колен, словно собрались на сафари — совсем как туристы.
— Он мечтает стать крупным гангстером, понимаете? Эль койот. Человек, к которому обращаются люди, когда хотят попасть в нашу страну, — сказал дель Рейо.
— Вроде вас.
Рамон дель Рейо вдруг перестал улыбаться и посмотрел на меня так, словно я студент, который его сильно разочаровал.
— Дональдо Прима — контрабандист. Автомобили, кокаин, сельскохозяйственное оборудование, ну и люди — ведь их тоже можно покупать и продавать. Его принцип — никогда не отказываться от выгодных предложений. Я политический активист. Я все делаю бесплатно, поскольку моя задача состоит в том, чтобы помочь иммигрантам попасть в нашу страну.
— Извините.
Он пожал плечами, показывая, что все забыто.
— Это отвратительный бизнес. У Примы возникли проблемы.
— Какого рода проблемы?
— Раньше он работал на человека по имени Фрэнк Эскобар. Вы знаете Эскобара?
— Я про это вообще ничего не знаю, Рамон, — покачал я головой. — Вот почему и обратился к вам.
— Эскобар — преступник, контролирующий львиную долю того, что контрабандой попадает в порт Нового Орлеана. Большой эль койот. Он тоже отвратителен. Он из сальвадорских военных. Из «команды разоблачения».[41]
«Здорово».
— Псих.
— Да, — сдержанно улыбнулся дель Рейо. — Убийца. Эскобар зарабатывает большие деньги, переправляя украденные в Америке автомобили в Центральную Америку, когда корабль плывет на юг, и получает дополнительную прибыль, доставляя обратно наркотики и беженцев, когда корабль возвращается на север. Понимаете?
— Но какую прибыль можно извлечь, переправляя бедняков через границу?
— Сюда хотят перебраться не только бедняки, мистер Коул. Те готовы ползти под колючей проволокой в Браунсвилле, а потом работать сборщиками овощей. Люди из высшего общества, а также те, кому удалось получить образование, также стремятся попасть к нам, жить здесь прежней жизнью и работать по специальности. А это намного сложнее, чем просто проползти под колючей проволокой.
— Они покупают документы.
— Si. Да. Койот говорит им, что они покупают гражданство. Понимаете? Они получают свидетельство о рождении, водительские права, карточку социального страхования, свои собственные имена и даже даты рождения. Именно за это они и платят — и платят немало. Кроме того, они могут легализовать свои инженерные или медицинские дипломы.
— И они получают то, за что заплатили?
— Практически никогда.
Мы дошли до конца набережной. Река под нами несла свои коричневые воды через город — широкая, плоская и удивительно живая. На берегу было полно причалов, кранов и складов. Рамон посмотрел на Гаитянина и понизил голос:
— Через четыре месяца после его появления здесь семеро членов его семьи купили у Фрэнка Эскобара право на въезд в страну. Их посадили на баржу в заливе. Пятьдесят четыре человека загнали в крошечное пространство десять на восемь футов, без пищи и воды, и баржа отправилась в долгое плавание. То была очень старая баржа, к тому же в планы Эскобара не входило успешное завершение путешествия. Он уже получил свои деньги, люди полностью с ним расплатились. Моряки с одного из танкеров сообщили о брошенной барже, и береговая охрана ее проверила. Все пятьдесят четыре человека — мужчины, женщины, дети — были мертвы. В барже стояла нечеловеческая жара — ни вентиляции, ни воды. А люк был задраен намертво. Понимаете?
Угольно-черная кожа Гаитянина покрылась потом.
— Его отец был дантистом. Он тоже хотел стать дантистом, но мы видим, кем он стал, — Рамон немного помолчал и, посмотрев на меня, продолжил: — Вот как действуют такие люди, как Эскобар и Прима. Понимаете? Они получают деньги, а потом… Человеческая жизнь ничего для них не значит. Именно по этой причине я вынужден заботиться о своей безопасности. Я пытаюсь остановить мерзавцев и прекратить убийства.