Сергей Зверев - Сотворение мира
Локис и Онищенко переглянулись. Им, да и всем остальным было ясно, что дело здесь, конечно, не в каком-то там «соблюдении законности».
– Одно слово: бизнесмен, – хмыкнул Онищенко, – и этим все сказано. Без комментариев.
– Купи-продай, – согласился сержант, – все имеет свою цену, даже смерть.
Да, ни о каком риске Казарян не хотел и слышать. За время всей этой авантюры он уже так натерпелся, что теперь у него было только одно желание – оказаться подальше отсюда как можно быстрее. Попасть туда, где есть цивилизация, стоят дома, горит свет, на столе дымится аппетитное мясо, а в бокале плещется вино. А встревать в новую авантюру с неизвестным исходом и новым риском для жизни – нет, нет и еще раз нет!
– Уходим отсюда! – убеждал он десантников. – Я человек не военный и больше не хочу никаких проблем. Послушайте, мужики, я понимаю, что у вас свои задачи, но предлагаю вам нормальное решение к обоюдной выгоде. Мы сейчас уходим отсюда в Агдам. Я уже могу идти. Этих уродов ждет суровая расплата – я об этом позабочусь. А вам за хлопоты я плачу немалые деньги. Причем, – он поднял указательный палец, – каждому. Никто в обиде не будет. О сумме договоримся. Слава богу, я могу это себе позволить. Ну что, идет?
Миротворцы переглянулись.
– Идет? – повторил Казарян.
Глава 37
– Ишак… – покачал головой турок, глядя на пришедшего в себя Авакяна. – Вот так у другого, более эмоционального человека сердце может не выдержать. А что ты думаешь – вполне может быть. Вот, кстати, в моей практике был такой случай.
– В которой?
– Что? – не понял Хасан.
– В которой из практик? – не удержался, чтобы не съязвить, Авакян.
– В медицинской. Лежала в больнице одна старушка, ей уж за восемьдесят было. Такой, знаешь, божий одуванчик. Большинство ее подружек уже давно отошли в мир иной, а она ничего, даже воду из колодца сама носила. Так вот, привезли ее с переломом ноги. И все в порядке, если бы она вдруг посреди ночи крысу у своей кровати не увидела. Вот и…
Разговаривая, они пошли к коням, и здесь речь Керимоглу оборвалась. Он, а следом за ним и Тигран увидели, что Казаряна… нет. Конь, на котором он должен был находиться, имелся в наличии, а вот пленника и след простыл. Авакян, светя фонариком, тупо уставился на перерезанные ремни. При виде этого печального зрелища его просто переклинило.
– Это… как же? – пробормотал он. – Где он?
– Ах, твари! – взвыл Керимоглу. – Сюда, олухи!
Мигом подскочившие подручные, нервно озираясь, поводили автоматами из стороны в сторону.
– Что же делать? – закусил губу Тигран.
В голове у него все перепуталось. Шантаж Хачатряна, предложение Керимоглу, выход из щекотливой ситуации… и вот…
– Искать его будем! – прошипел турок, не позволяя ситуации окончательно выйти из-под контроля. – Я не позволю каким-то козлам одурачить меня!
– Сложить оружие! Вы окружены! – тревожную тишину горной ночи прервала команда на русском языке.
Самой быстрой, можно сказать, молниеносной была реакция Хасана. Недолго думая, он резким движением вырвал у Авакяна кейс, который тот нервно прижимал к груди. Тот не ожидал ничего подобного, что и помогло турку получить более всего интересующий его предмет. В другое время Керимоглу был бы безмерно рад такой удаче, но сейчас успех омрачало то, что надо было еще выбраться из стремительно осложнившегося положения.
– Ты что делаешь, сука?! – завопил «партнер по бизнесу», бросаясь на обидчика.
Хватка у «потерпевшего» оказалась на удивление цепкой. Немалая сумма и страх прибавили ему силы. Авакян прыгнул на турка и повалил того на землю. Залегшие за камнями террористы были слишком заняты ситуацией и пока не могли помочь шефу.
– С вами говорит капитан российских миротворцев Огольцов! – Мощный голос разлетался эхом. – Повторяю еще раз: сложить оружие. В случае сопротивления открываем огонь на поражение.
Керимоглу пытался сбросить с себя армянина, но тот клещом вцепился в него. Тигран придавил Керимоглу, а сам вцепился ему в горло.
– Отдай, тварь… убью! – Выражение лица Авакяна ясно говорило о том, что именно это он и намерен проделать, причем уже в любом случае – вернут ему кейс или нет.
В голове агдамца помутилось. Нервное напряжение последних дней и вот теперь такая развязка – это сыграло с Авакяном злую шутку.
Хасан хрипел, пытаясь извлечь из кармана пистолет. К сожалению, он лежал во внутреннем кармане пиджака, до которого трудно было добраться сейчас, когда Авакян навалился на него всем телом. Армянин действовал с таким бешеным напором, что турок уже всерьез стал опасаться за свою жизнь. А после того, как Тигран ударил его затылком о землю, продолжая бешено душить, Керимоглу понял – или сейчас, или…
Сделав невероятное усилие, задыхаясь, он все-таки вытащил спасительный пистолет и дважды выстрелил в живот лежащего на нем Авакяна. Дернувшись, тело сразу обмякло, руки ослабели, и турок с усилием столкнул его с себя. Судорожно хрипя, Тигран прощался с жизнью. Едва поднявшись на ноги, Хасан послал пулю в голову подбегавшего к нему Хачатряна. Слишком поздно заметивший «непорядок» начинающий шантажист со стоном сел на землю.
Словно в ответ на это, моментально ночную тишину разрезали выстрелы автоматов, трескотня которых заглушила предсмертные хрипы Авакяна. Пришедшие в себя террористы также открыли беспорядочный огонь. Но группа спецназовцев успела к тому времени укрыться так, что ответная стрельба не причинила им вреда. Очухавшиеся после внезапного нападения боевики сменили тактику, огрызаясь из-за камней.
Неожиданно с другой стороны, где-то слева за деревьями, совсем близко, затакали автоматные очереди. Сначала длинная, потом короткая… Хасан, оскалившись, что-то злобно выкрикнул и полоснул из «АКМ». Грохот выстрелов больно ударил по перепонкам. Турок жал на спусковой крючок, чувствуя, как автомат, словно живой, рвется из рук.
Казалось, повсюду укрылись десантники, поливая смертоносным свинцом и не позволяя высунуть голову. В дело пошли подствольники, усугубляя ситуацию. Взрывы озаряли сполохами темноту.
– Хасан! – закричал долговязый. – Мы не продержимся. Надо уходить!
Десантники приближались, их огонь усиливался. Пули все чаще били в ствол дерева, за которым лежал турок, срезали листья с ветвей. Нужно было менять позицию. Короткими перебежками он двинулся в сторону, стараясь выйти на фланг линии огня. Огонь десантников густел, но хуже всего то, что, судя по нему, они обходили с флангов.
Долговязый боевик сжал в руках свой «АКМ» и с нечеловеческим рыком бросился навстречу десантникам, нажав на спусковой крючок до боли в пальце. Затем, широко размахнувшись, он бросил гранаты – одну за другой. Взрывы сотрясли воздух. Наступавшие, не ожидавшие такой яростной контратаки, залегли, прекратив на время огонь. В очередной раз наступила мертвая тишина, от которой становилось жутко. Террорист не мог понять, что происходит, живой он или нет. Палец продолжал судорожно сжимать спусковой крючок автомата, затихшего, как и все вокруг. Но тишина не продолжилась долго.
Затравленно поводя головой то вправо, то влево, боевик думал о том, что надо было давно убираться из этого проклятого Карабаха. Эх, хотелось еще подзаработать, а вот ведь что из этого вышло…
* * *Придя в себя после нечеловеческого усилия воли, заставившего добежать до противоположного края большой продолговатой поляны, окруженной с двух сторон голой возвышенностью, Хасан замер – появилась возможность перевести дыхание. Укрывшись за стволом поваленного дерева, он положил около себя автомат и нож. Здесь же, рядом, находился драгоценный кейс.
– Ничего, еще посмотрим, – стиснув зубы, процедил Керимоглу.
Несмотря на все происходившее, он не собирался так просто складывать руки. Не для того он старался, не для того он получил денежки, чтобы за здорово живешь расстаться с ними.
Впереди в кустах что-то мелькнуло, и в ту же секунду ударила очередь. Пули веером неслись сквозь листву, сбивая их и срезая ветки. Люди турка пытались остановить надвигающихся десантников. Канонада слилась в один сплошной гул, но казалось, треск автоматных очередей еще больше усиливался.
Турок выстрелил в сторону набегающих десантников и бросился на землю. Он не попал, но с их стороны прозвучали ответные очереди. Одна из пуль сбила кепку с головы Хасана. Он машинально потянулся за ней, тут же опомнившись и перекатившись в сторону, подальше от места, ставшего таким опасным. Пошатываясь, Керимоглу побежал вправо, вдоль края зарослей, намереваясь отойти в сторону. Он споткнулся, упал и двинулся дальше на четвереньках. Затем прополз несколько метров до более защищенного места и вглядывался вперед. Затем двинулся дальше.
Пули засвистели совсем рядом с Хасаном. В стороне кто-то закричал. Сильный крик перешел в резкий визг, который, казалось, смог заглушить стрельбу и больно резал слух. Керимоглу ощутил мурашки на спине и подумал о том, что способен кричать так же.
