Сергей Зверев - Предателя – на рею!
Только две пули достигли цели – но обе они ударили фокусника в грудь, причем одна задела сердце. Он попытался встать, но непослушное тело опрокинулось назад, покатилось к краю борта и исчезло за ним. Но всплеск не был слышен из-за грохота выстрелов.
37
Эндрю Миллеру снился какой-то странный сон, больше похожий на кошмар. Только что он видел рядом с собой обнаженную Амалию, протягивал к ней руки, а она вдруг превращалась в какого-то крокодила, ее милая белозубая улыбка растягивалась до огромной смердящей пасти. Потом ассистентку фокусника сменяли американские моряки со смуглыми лицами, гонявшие футбол головой самого Эндрю. Следом он видел скрипача, которого убили у него на глазах. Скрипач с пустыми глазницами наступал на него, толкая к борту. Потом ноги Миллера цеплялись за край, и он летел вниз головой мимо бесконечной цепи иллюминаторов с перекошенными лицами за стеклами. Но вдруг оказывался на постели, и рядом снова была Амалия, только в белом халате и с огромным шприцем в руках, а вокруг толпились монстры, хором повторявшие какую-то фразу на забытом им языке фарси. Покрутив головой, Миллер увидел над собой брата Амалии, замахивающегося на него бутылкой виски. У дальней стены стояли агенты ФБР, но стояли они, отвернувшись к стене, и явно не собирались вмешиваться. Только Гарри обернулся и осуждающе смотрел на него. Миллер дернулся, пытаясь уклониться от опускающейся на его голову бутылки, и… вдруг очнулся в полной темноте. Тело было словно скручено в спираль, он не мог пошевелиться – руки и ноги, похоже, связаны. А если бы и не были связаны, все равно – не повернуться. Тесно, душно, жарко. И – грохот выстрелов вокруг.
– Так вот ты какая, белая горячка, – пробормотал он по-русски. Тело непроизвольно дернулось, пытаясь высвободиться или хотя бы принять более удобное положение. В голове шумело и кололо, перед глазами кружились звездочки и прочие геометрические фигуры самых безумных расцветок.
Похоже, Амалия – если, конечно, это ее настоящее имя – вколола ему что-то… Какой-нибудь наркотик, чтобы лежал спокойно и не мешал ей и ее братцу запихивать «милого Эндрю» в этот жуткий ящик. Вот только… Мысли его путались, но возвращались только к одному – надо выбраться наружу. Клаустрофобии Миллер за собой не замечал, но…
От его дерганий кофр, оснащенный колесиками и стоящий на наклонной палубе, сдвинулся и покатился к краю, набирая скорость. Оказавшийся на его пути иранский подводник отскочил в сторону, испугавшись быть раздавленным. Ограждение на этом участке палубы отсутствовало – собственно, поэтому его и выбрали обе «конкурирующие стороны». И огромный кофр, разогнавшись и слегка подпрыгнув на каком-то выступе, беспрепятственно кувыркнулся за борт и через секунду, продолжая вращаться, рухнул в воду.
Понятное дело, Эндрю Миллер, хотя и не мог похвастаться избыточной массой, все равно весил больше, чем весь магический реквизит, который успел напихать в кофр для маскировки уже покойный фокусник. Так что кофр почти сразу прекратил свое вращение и лишь покачивался на волнах. Вот только потайное отделение, в котором находился Миллер, теперь оказалось почти полностью ниже поверхности моря. Вода сочилась через не слишком герметичные швы, заливалась в верхнюю часть через дырки от пуль – отчего кофр проседал все глубже.
А у Миллера, которому и так почти нечем было дышать, появилась реальная возможность захлебнуться.
Перестрелка как таковая на палубе прекратилась почти сразу – иранцы, увидев, как нужный им ящик укатился за борт, бросились следом к своим надувным лодкам, отстреливаясь на бегу. Завыли моторы, набирая обороты.
Саблин и Зиганиди прыгнули следом за кофром. Боцман прекрасно понимал, что какой бы плавучестью ни обладал ящик фокусника, Милевский долго внутри его не продержится. И если кофр вынесет за край рифа и он там затонет, то со дна его будет не достать. Аквалангов-то нет.
И пока никому не было дела до того, что с ночного неба пропали звезды – небо затянули тучи, волнение на море заметно усилилось, да и ветер тоже все меньше напоминал бриз. Предсказанный синоптиками тайфун уже дотянулся своим дыханием до «Атланты».
Боцман вынырнул и вместо Николая увидел рядом одного из тех иранцев, которых смыло с лайнера гидрантом, – похоже, занятые охотой на Миллера земляки так и не вытащили его из воды. Заметив чужака, иранец бросился к нему… Чуть в стороне Саблин засек всплеск – это Зиганиди вынырнул гораздо ближе к кофру и, ухватившись за ручки, стал толкать его к борту лайнера. Но к Николаю тоже греб «американский подводник», намереваясь отбить у него ящик.
Рукопашный бой в воде – это не то же самое, что рукопашный бой на суше. Нет жесткой опоры, гораздо выше сопротивление окружающей среды и одновременно – инерция движения. Многие приемы, обычные на твердом грунте, в воде просто неприменимы либо неэффективны. Из-за выталкивающей силы сложно перевести бой под воду. Практически все атаки оказываются прямолинейными. И очень важно удержать дыхание…
Саблин знал, что лучшими спецами по рукопашному бою в воде и под водой считались его израильские коллеги. Особенно с тех пор, как в самом начале 90-х в Израиль уехал Игорь Островский, родоначальник акватлона – подводного рукопашного боя. Уехал после того, как отчаялся внедрить свою систему в СССР. Попытки продолжить и развить его работу существенных результатов до сих пор не принесли. Удалось разве что добиться кое-каких успехов. Но Боцман все же был знаком с системой Островского и на практике, и в теории. А вот его противник – нет.
Иранец, увидев, что Саблин тоже плывет к нему, постарался вынырнуть повыше, чтобы обрушиться на него и попытаться утопить. Но Виталий ожидал именно такого его поведения. Набрав воздуха, он нырнул, набирая скорость. Иранец стал падать вниз, еще не понимая, что соперник сам движется ему навстречу. Столкновение! Но не тело и кулаки иранца обрушились на голову и плечи каплея. Нет. Кулак Боцмана врезался подводнику в торс, сбивая тому дыхание и вышибая воздух из легких.
Инстинкты часто оказываются сильнее разума, особенно в экстремальных ситуациях. Организм иранца рефлекторно сработал на вдох, опередив приказ разума вынырнуть. И вместо воздуха в легкие ворвалась вода…
Противник Николая действовал по-другому. Он не стал атаковать Зиганиди напрямую. Подплыв к кофру, он тоже уцепился за одну из ручек для переноски и, используя ящик как опору, принялся наносить удары свободной рукой, надеясь достать спецназовца. Вот только Зиганиди не собирался играть в чужую игру.
Когда иранец снова размахнулся, он перехватил его предплечье. Тому удалось избежать поцелуя с ящиком, однако с повисшим на плечах боевым пловцом в воде не развернешься. Во всяком случае, легко. И так же невозможно освободить шею от боевого захвата…
А вокруг них, раскачиваясь на все более заметных волнах, кружили моторки. Но лучи фонарей никак не могли задержаться ни на кофре, уже набравшем воды почти под самую крышку, ни на дерущихся в воде.
И в эту секунду в гул моторов и шелест ветра снова вплелся треск выстрелов – это Сабурова, отбросив опустевший «глок», снова взялась за прилетевший ей от Зиганиди «МП5К». Катя стала стрелять по фонарям, прыгающим над волнами, пытаясь не подпустить моторки к кофру. Щелкнул затвор – магазин опустел. Сабурова вставила запасной. Задумавшись на секунду, она перевела рычажок на стрельбу одиночными – патроны надо поберечь. Это последний магазин. «Компакт» снова вздрогнул в руках, плюясь свинцом. Одиночными он тоже довольно быстро стреляет. Уклоняясь от пуль, моторки расходились все шире. Сработало!
Вот только патроны все равно кончались. Еще немного – и все. Снова затвор щелкнул впустую. И вдруг Катя заметила какое-то движение сбоку – оказывается, красотка Амалия не покинула борт лайнера вместе с иранцами. Хотя явно действовала с ними заодно.
Блондинка, готовясь к эвакуации под видом концертного выступления, благоразумно натянула джинсы и куртку, да и обулась в кроссовки, а не облачилась в микроплатье с блестками и туфли на шпильке. А вот свои пышные волосы уложить или хотя бы стянуть в «конский хвост» не удосужилась. «И что, она драться собирается с этими развевающимися патлами?» – успела подумать Сабурова, прежде чем Амалия молча прыгнула на нее.
Катя отбросила ставший бесполезным автомат и едва успела выставить блок. И тут же попыталась нанести ответный удар. Но от него блондинка умело уклонилась, и сама снова перешла в атаку. Трудно сказать, как сложился бы их поединок, но тут нога Кати зацепилась за какой-то выступ в настиле. Доля секунды – и они, схватившись друг за друга, оказались на палубе. Однако Сабуровой удалось вывернуться и отпрыгнуть. Амалия тоже вскочила и бросилась вперед. Блондинка даже рассекла Кате бровь, мазнув по ней сломанным ногтем. Зато Сабурова оказалась точнее – очень скоро под левым глазом красотки должен был расцвести изрядный синяк. И снова обмен ударами…
