Павел Яковенко - Снайпер-2 (Тихая провинция)
По идее, следователь должен был вести допрос, но допрашиваемый выглядел как-то излишне свободно, не испытывая никакого внутреннего напряжения. Если бы Колян закинул ногу на ногу, да еще закурил сигарету, то вообще не было бы понятно, кто кого допрашивает.
Однако некоторую нерешительность следователя легко можно было бы понять, если учесть, что когда-то, (да впрочем, не так уж и давно), они оба учились в одном классе. Мало того, у них с Коляном были прекрасные отношения, и, вполне возможно, если бы не папа — судья, то следователь попал бы не в школу милиции, а в компанию Коляна.
(А если совсем уж честно, то следователь Коляна откровенно побаивался. Гораздо больше, чем возможных санкций со стороны государства. Следователь прекрасно понимал, что репрессии государства обрушатся на его голову только в том случае, если кто-то конкретно будет в этом заинтересован. Такого нажима в пользу покойного Полякова он не ожидал — «подписаться» за него было некому. А вот словить неприятностей от Коляна или его друзей можно было запросто. Очень быстро и чрезвычайно эффективно).
— Так как это все было, Николай! — вежливо спросил он, приготовившись записывать.
— Ну, пиши, — вздохнул Колян. — Я вышел на веранду, увидел труп вашего начфина, увидел Веретенникова. Тот увидел меня. Потом он закричал, и бросился бежать. Я погнался за ним, но не догнал. Вернулся, сел в машину, и поехал его искать — думал, что он будет бежать по дороге. Но нигде его не встретил. Наверное, он побежал по какой-то тропе, в стороне от дороги, в лес. Скорее всего, я так думаю, так оно и было — весь в лесу проще спрятаться.
— Ну, это предположения, — заметил следователь. — Это я писать не буду. Тут нужны только факты… Да, как он вообще попал к тебе за столик?
— Можно подумать, ты сам Веревкина не знаешь, — усмехнулся Колян. — Ты точно так же мог бы попасть за мой столик, если бы я тебя пригласил. Откуда я знал, что он такой дурак, когда нажрется? Мирный же был парень когда-то.
Следователь вздохнул.
— Все понятно, — сказал он. — Тогда у меня, понятное дело, будет такая просьба — как только появится Паша, сообщить.
— Обязательно, — осклабился Колян. — Всенепременно.
Следователь вздохнул. Когда за Коляном закрылась дверь, он вздохнул с облегчением и потер пальцами переносицу.
— Черт! Сообщит он, как же! Он же и прячет — глаз даю! Ох, Колян, Колян!
Первые два дня Паша сидел в комнате, тупо уставившись в стену. Периодически по его лицу текли слезы. Трудно было не понять, что хорошая жизнь для него закончилась навсегда.
Ольга два раза спрашивала его, будет ли он есть, и он два раза отказывался. Кусок не лез ему в горло.
Тем не менее, закон о лечебных свойствах времени сработал и на этот раз. Утром третьего дня Паша попросил чего-нибудь поесть, а потом начал размышлять, как ему жить дальше.
Мысли о своей семье он постарался заблокировать. Это было настолько больно, что можно было бы сойти с ума.
Поэтому мысли должны были быть только деловые.
Разумеется, в первую очередь, нужно было куда-то уехать. И чем дальше, тем лучше. Но без Коляна отъезд был абсолютно невозможен. Требовался новый паспорт, требовались деньги. Ничего из этого у Паши сейчас не было, и достать их самостоятельно он не имел никакой возможности.
Поздно вечером Колян появился сам.
— Давай, собирайся быстро, — проговорил он. — Поедем в другое место. Там будешь жить пока. Здесь очень опасно.
— Почему? — автоматически спросил Паша.
— Ты знаешь, — голос Коляна снизился до свистящего шепота, — что мент, которого ты на днях завалил, был любовником бабы, у которой ты сейчас живешь?
— Ничего себе! — даже для Веретенникова это было слишком.
— Оля баба неплохая. И мне очень сильно обязана. Но тут случай такой… Скользкий. Как бы ей чего в голову не пришло, и она что не учудила. А ты ей каждый день глаза мозолишь.
— Так может она и не знает ничего?
— Ага, точно! Она не дура. Тут вся Максимка гудит. Меня менты вызывали. Твоих уже пару раз на допросы таскали.
В груди у Паши кольнуло. Он представил маму, и ему стало нехорошо. Веретенников сглотнул и потер лоб.
— Да все уже знают, что это сделал ты. Просто пока найти не могут.
Паша прямо посмотрел Коляну в глаза:
— Мне бы денег, и паспорт новый… В бега бы мне податься.
Колян только усмехнулся:
— Я не волшебник. Новый паспорт — это серьезно. И сложно. Такое быстро не делается. С деньгами тоже, знаешь ли… Я тебе их дам, а где потом тебя искать? Деньги заработать надо, брат.
— Я отработаю, — хмуро сказал Веретенников. — Обещаю.
— Разумеется, конечно, — широко ощерился Колян. — А сейчас поедем со мной. Будешь жить там, где скажу, пока все не утихнет. Понял?
— Да, — коротко ответил Паша, и последовал за Коляном…
Ехали они довольно долго. Как Веретенников догадался, они даже пересекли границу района. Потом долго пылили по грунтовке. Наконец, во мраке ночи показались редкие огоньки жилья. Машина свернула совсем на малозаметную тропинку, и через несколько минут остановилась у старого серого забора. Он уныло клонился в сторону улицы.
Дом выглядел еще хуже. Старый, неряшливый, маленький, почти вросший в землю.
Приехавшие зашли во двор. Собаки не было. Колян тихо постучал в чумазое окно. Через несколько секунд дверь открылась. На пороге показался мужичок — такой же потрепанный и невзрачный как его дом.
— Трезвый? — спросил Колян. — Это хорошо!
Они зашли в хату. Пахло омерзительно. Один из углов был заставлен десятками пустых бутылок из-под водки и вина.
— Вот здесь живи, — сказал Колян Паше, — никуда не выходи. Не светись. И не дергайся. Участковый тут тот еще жучара. Но он мне тоже кое-что должен. И к другому райотделу относится, так что на наших ментов ему самому положить… Но ты все равно не светись.
— Сколько мне здесь сидеть? — потерянно спросил Паша.
Все окружающее с каждой минутой все больше и больше его удручало.
— Здесь сидеть — не в камере, — оборвал его Колян. — Столько — сколько надо. Пока я за тобой не приеду. Когда приеду — не знаю…
— И вот еще что, — Колян придал своим словам особый вес. — не вздумай напиваться. С тебя уже одного раза хватит. Ты мне нужен трезвым, понял? Будешь водку жрать, я тебя просто брошу на произвол судьбы. Сам будешь от ментов бегать. Понятно?
Паша посмотрел на Коляна, и понял, что тот совсем не шутит. Это был совсем другой Колян. Тот, которого боялись.
— Я все понял, — кивнул Паша с готовностью, — я все понял. Ни капли, обещаю. И буду сидеть тихо.
Павел Александрович Грачев.Павел Александрович мог бы уже и торжествовать — практически все то, о чем он мечтал, задумывая «Деметру», воплощалось в жизнь.
Несмотря на то, что предприятие искусственно было разбито на несколько частей, в целом оно представляло собой внушительную силу. Большое количество качественных угодий, перешедших к «Деметре» от трех бывших колхозов, свое автотранспортное предприятие, которое не только занималось перевозками внутри компании, но и оказывало услуги на сторону, небольшой элеватор, где хранилось собранное «Деметрой» зерно.
Но даже этим не так сильно гордился Грачев, как тем коллективом управленцев, инженеров и агрономов, который ему удалось собрать. Шутка ли — почти весь агрономический отдел головного офиса состоял из кандидатов и докторов наук.
Благодаря этому начались работы по образованию семеноводческого отдела. Оценив перспективы, учредители поняли, что даже урожаи по сорок — шестьдесят центнер меркнут перед продажами высококачественного семенного материала. А для выращивания такового у них были в данный момент все возможности. Грех не воспользоваться!
Это было во-первых. Во-вторых, главные учредители стали, наконец, получать отдачу от своего труда и вложенных денег. В личное пользование потекли средства, и средства немалые.
Так, Донецков отправил обоих своих сыновей учиться за границу. Бухгалтерши купили по новой квартире каждая. Кудякин, отбив вложения, снова занялся расширением своей торговой сети. Это то, что было у всех на слуху. А на что тратили деньги остальные, Грачев не интересовался. Да и доли у них были небольшие, с основными учредителями не сопоставимые.
Он немного отпустил вожжи управления, стал больше заниматься общими вопросами, и у него неожиданно появилось свободное время.
В данный момент его волновали два вопроса. И какой из них был важнее лично для него, он даже и не знал.
Первая проблема касалась бизнеса. По его жестоким законам фирма не могла остановиться в росте. Она должна была быстро — быстро бежать хотя бы только для того, чтобы оставаться на месте. Остановившиеся быстро улетали назад — как на беговой дорожке.
На данный момент шлагбаумом для развития «Деметры» стала нехватка площадей для хранения зерна. Их собственный небольшой элеватор уже давно не справлялся с поступающими объемами, и зерно приходилось хранить у третьих лиц. Мало того, что это изрядно стоило, так еще Павел Александрович не имел никакой уверенности в качестве этого хранения.
