Борис Бабкин - Последний Хранитель
– На него идет охота, – помолчав, начал Иванов-Федоров, – а учитывая вполне возможные покушения и на вас, нам будет труднее. Тем более в тайге. Точнее, в этих чертовых сопках, – недовольно поправил он себя. – Именно поэтому я не хочу, чтобы между вами что-то было. И признайтесь, Мария Александровна, вы просто…
– Нет, Иван Федорович, – вздохнув, качнула она головой. – Я действительно хочу стать матерью, и для этого вижу одну подходящую кандидатуру, чтобы ребенок мог родиться, я должна забеременеть. Суханов подходит для этого. И я даже знаю, как все произойдет, – кивнула она.
Штурмовой
– Нет, парень, ты видел, что эти долбаные демократы с Колымой сделали? – обиженно говорил лысый пожилой мужчина. – Ягодное, и то погибает. А на Пищевом, слышал о таком, там раньше консервы делали, а сейчас баба без ступни и мужик. И все. Ни электричества нету, ничего. А раньше Пищевой всю Колыму снабжал. Сейчас все привозное и, понятно, стоит в разы больше. Демократия, словом, по-другому не назовешь. За наш счет эти жлобы хари наедают, и на всех цены винтят, и на электричество, и на все остальное. Путин этот, любимец, едрена мать, народный, понт корявый ломает, мол, цены на бензин снижайте. Внаглую врет перед всем народом. Государство ведь сейчас только на налогах и живет. Ходорковского за них и усадили… У электричества, блин, хозяин появился. У газа тоже, у нефти короли эти гребаные. Нет, мужик, – качнул он головой. – Лет через десять, вот помяни мое слово, народ за топоры да за ружья возьмется. Вот сейчас правительство армию подогревает, чтоб удобнее было в народ стрелять, и ментов в полицменов переделывает. А с какого хрена вдруг…
– Слышь, дядя Тарас, – остановил его Леонид, – скажу честно, мне всё это шло и ехало. А ты договоришься, что тебя в психушку уберут. Трещат наши правители много, а делов хрен да маленько. И всё, мол, это «Единая Россия» делает. Собственно, все оппозиционеры бы объединились и выдвинули единого кандидата на пост президента, вот тогда, вполне возможно, и Медведев, и Путин бы умылись. Только сейчас всё как при коммунистах. Раньше КПСС верх всегда брала, сейчас – «Единая Россия». Собственно, мне все эти дела на хрен не нужны. Ты мне вот что скажи, – кивнул он, – ты же помнишь моего…
– Ага, – не дал договорить ему дядя Тарас, – говорил Андреевич, что наведаешься ты в эти края, когда никого из твоих не будет, правду искать станешь. А правды никто и не знает, – понизил он голос. – Тебе правду искать надо не тут, а в Островном. Есть мыс такой, Островной, там поселок небольшой, вот в этом поселке и залив Островной, и мыс Островной, там япошки пепел сожженного развеяли. И говорят, вроде как не того, которого надо было, – качнул он головой. – И прятали они что-то там же, где-то недалече. Вот туда и добирайся. Только там пограничники часто бывают и менты тоже, но ежели хочешь правду знать, тебе на Островной и надо наведаться. Я тебя, собственно, и дожидался. У меня ксива для тебя имеется. Твой пахан ее оставил. Я не читал, сукой буду, – чиркнул он себя большим пальцем по горлу. – А если б сдох, тебе ту ксиву моя дочь Танька отдала бы. Ведь ты должен был приехать. Тебя, кстати, баба какая-то искала. Вроде как брюхатая от тебя.
– Погоди, дядя Тарас, – остановил его Леонид, – а Галушко тут часто бывает?
– А ты откель про эту суку знаешь? – удивленно уставился на него дядя Тарас. – Он та еще падаль. Жил в Магадане, в порту, – кивнул он. – Уехал, а теперь вот в Якутске гаишником. Такая мразь. Кстати, всё ищет эту хреновень японскую. Ну, из-за чего вашу семью Хранителями прозвали. А тебе он зачем?
– Я же говорю, двое меня пришить хотели, – напомнил Леонид, – и сказали, что заказ сделал Галушко.
– Да слышал я, – кивнул дядя Тарас. – Это значит, ты двоих на камнях хлопнул. Менты счас крайнего ищут. Кого-то из пьянчуг хапнут. Так всегда бывает. А тезка твой, ну Галушко этот, приезжал к полюбовнице своей, Нинке из бара. Самородок привез, и с им двое были. Вроде охотники…
– Дядя Тарас, – остановил его Леонид, – что у вас есть для меня? И почему раньше вы ничего не говорили?
– А ты приезжал на минуту и исчезал, – обиженно ответил дядя Тарас. – Поехали до Антонины, у её я храню бумагу твоего папаши, чтоб ему земля пухом была, – вздохнул он. – Тут ведь токо и разговор, что, мол, найдет Ленька, кто отца и брата угрохал, и самосуд над ими устроит. Пошли к Тоньке, – снова повторил он. Сделал шаг к старому «Уралу» с коляской и замер. – А эти, кажись, по твою душу, – кивнул он на подъехавший к бару джип. Из машины вышли четверо здоровых парней.
– Номера якутские, – отметил Леонид, – Зря, получается, я винчестер утопил. Собственно, в Магадане такой же висит.
Парни вошли в бар.
– Покатили шустрее, – сел на мотоцикл дядя Тарас.
– Да вон он стоит, – кивнул в окно бармен.
За двумя сдвинутыми столиками сидели семеро парней, восьмой был в камуфляже, голубой тельняшке старшего сержанта ВДВ.
– Вот и встретились, – усмехнулся он. Поднялся и пошел к бару, остальные за ним. – Займитесь этими, из джипа, – подойдя, десантник ухватил левой рукой за грудки бармена. – Ты на кой показал капитана? – процедил он и кулаком правой сильно ударил бармена в лоб. Тот осел на пол.
– Хранитель? – подходя, спросил один из четверых.
– Слышь, шакалы, – раздался сзади голос. – Я же с тобой, чума, на Камчатке срок тянул. Ты там голубым был.
– Ты чего сказал? – круто развернулся один из четверых.
– Привет, капитан! – выскочил из бара десантник. – Уезжай, мы с ними разберемся.
Суханов сел в коляску.
– А парни умеют работать, – повернувшись, оценил он.
Четверо уже валялись на земле.
– Хватит с них, – пнув промеж ног одного, усмехнулся старший сержант. Один из парней прокалывал колеса.
– Еще раз появитесь, похороним, – кивнул рослый длинноволосый парень.
– Надо в Якутск позвонить Даниле, – проговорил худощавый якут, – чтоб перетер с этими еще разок. Номер тачки и морды этих придурков в сотовом, – показал он телефон.
– Здравствуйте, – улыбнулась женщина лет сорока.
– Кого там нанесло, Тонька? – спросил мужской голос из кухни.
– Отец приехал с кем-то, – ответила женщина.
– И с кем же? – вышел из кухни по пояс голый, с трехглавым монастырём на груди крепкий мужчина лет сорока. – Блин буду, – хохотнул он, – Ленька Сухой. Привет, бродяга, – шагнул он вперед.
– Год отсидел под следствием, еле откупили, – прошептал дядя Тарас. – И так уже три раза за магазины сроки тянул. Послал прокурор зятька, – недовольно добавил он.
– Привет, батя, – увидел его зять. – Сейчас мы с тобой примем грамм по сто с прицепом. За возвращение Сухого.
– Некогда мне, – усмехнулся Леонид.
– Да параша все эти базары, – махнул рукой зять дяди Тараса. – Я в зоне столько, блин, наслышался этого голяка, что…
– Вот, – подойдя, женщина отдала Леониду завернутый в обшитый нитками брезентовый кусок квадрат. – Что там, не знаем, – качнула она головой.
– Во блин, – шагнул вперед ее муж. – Давай глянем, Сухой, может, миллионерами станем, – протянул он руку. Суханов посмотрел ему в глаза.
– Да хорош тебе, – отступил тот. – Подумаешь…
– И вот что, Гантеля, – предупреждающе проговорил Леонид. – Если про это кто-то узнает, я тебя в шурфе утоплю. – И, кивнув Тоне и дяде Тарасу, вышел.
– Это мы поглядим, кто кого утопит, – нашарив на столе рукоятку кухонного ножа, прошипел Гантеля.
– Ложись дрыхнуть, зятек, – кивнул дядя Тарас, – а то враз картечи в пузо навтыкаю, – приподнял он снятую с вешалки двустволку.
– Да я шутканул, – бросив нож, усмехнулся Гантеля. – А ты, тесть, особо-то не выделывайся, а то ведь и получить можешь запросто по чану. Понятно?
Грохнул выстрел. Заряд картечи кучно вошел в пол. Подпрыгнув, Гантеля упал на пол и обхватил голову руками.
– Да ты чё, старый! – заорал он. – Крыша, что ли, поехала?!
– Еще раз блатанешь, Тонька на могилку долго ходить не будет. – Переломив стволы, вытащил гильзу и вставил новый патрон.
В комнату ворвался Суханов.
– В порядке всё, – кивнул дядя Тарас. – Просто зятек напомнил, что я тоже срок оттянул за бандитизм. Пять крытки и червонец в Ветлаге. Потом на Колыму поехал. Я сам-то отсюда. А попал в Кирове, – усмехнулся он. – Всё путем вообще. Удачи тебе, Хранитель, – повернувшись, он посмотрел на зятя. – А ты, если кому шепнешь, прикончу, – кивнул он.
– Да за кого ты меня держишь? – заорал зять.
– За придурка, который гантелей замки с магазинов сбивал, – усмехнулся тесть.
– Ты в Ягодное? – подошел к заводившему около магазина «ниву» плотному мужчине Суханов.
– Ага, – кивнул тот, – но я вроде как таксист. И бесплатно не езжу.
– Да и хрен с тобой, – отошел Суханов. И увидел вертолет. – Это Серегин, – узнал Суханов. – Чего ему тут нужно? – вертолет сел на перекресток трех дорог. – Альберт, – узнал первого выпрыгнувшего с вертушки.
