Борис Калашников - Эпидемия до востребования
Зубчатая скала, прикрывающая грот со стороны моря, отстояла от берега метров на десять. Между ней и островом тянулся канал, свободный от рифов.
Дорожка, высеченная в базальте, привела лейтенанта внутрь грота. Он долго рассматривал вагончики, прислонившиеся к отвесной скале, пристань, увешанную старыми шинами, и человеческий скелет на ней, а затем сфотографировал все это.
Интуиция подсказывала неудержимому искателю приключений Тьери Чеснелу, что эта бухта, закрытая скалами, – не последний секрет острова. Этот день сулил ему новые открытия.
Опять начал моросить дождь.
Француз поднялся к развилке и по скользкой тропе стал взбираться к вершине, но не сделал и ста шагов, как вынужден был остановиться. Метровая змея лежала на пути. Она чуть приподняла острую головку и гипнотизировала человека своими черными зрачками.
Тьери Чеснел заметил опасность слишком поздно. Он стоял всего в двух шагах от серой ленты, отливающей металлом. Отступать было уже нельзя. Лучшая защита в такой ситуации – нападение.
Не сводя глаз со змеи, лейтенант медленно стащил с плеча «Фамас», щелкнул предохранителем, но тут же осознал, что делает совершенно не то. Стрельба, пусть даже с близкого расстояния – не самый хороший способ борьбы с таким противником.
Тьери сообразил, что, пожалуй, лучше будет использовать «Фамас» в качестве холодного оружия. Он крепко обхватил ладонью короткий ствол и стал осторожно поднимать винтовку над головой. Взгляд его похолодел, мышцы напряглись.
«Сделать резкий выпад ногой вперед и одним ударом приклада перешибить позвоночник!» – стучало в голове лейтенанта.
Потом можно было размозжить змее голову и растоптать ее ногами. Но это после. Все решал первый удар. Промах мог означать смерть.
Лаура не собиралась нападать, она хотела только предупредить, но ее сигнал не был понят. Перспективы быть растерзанной на тропе ее никак не устраивали. Не опуская серой треугольной головы, повернутой в сторону человека, змея подобралась в извилистую линию и, не торопясь, с достоинством сползла с тропинки.
Проследив за серой лентой, поблескивающей среди камней, лейтенант стер ладонью со щек дождевые капли, смешанные с потом. Следующий шаг вперед он сделал только тогда, когда темный кончик змеиного хвоста скрылся в расселине между камнями.
Тропинка то уходила вниз, огибая каменные кручи, то опять поднималась. Ноги офицера, отвыкшие за время подводного перехода от длительной ходьбы, дрожали от напряжения, но он продолжал идти вверх. Справа и слева от тропы обозначились глубокие пропасти. Теперь она шла по узкому гребню, свернуть с которого в сторону не было никакой возможности.
Лейтенант вошел в полосу густого тумана и стал двигаться осторожнее, чтобы не оступиться и не сорваться вниз. Тропа неожиданно расширилась, обогнула большой сизый валун, за которым обнаружился узкий проход, пробитый в скале и ведущий в темную глубь подземелья.
Француз сделал еще два шага вперед и едва не наступил на человеческий череп.
«Какой-то остров скелетов!» – подумал офицер, перешагивая через неожиданное препятствие.
На земле что-то блеснуло. Лейтенант наклонился, поднял массивный золотой браслет, провел пальцем по продолговатой пластине, соединявшей два конца цепочки, и прочитал надпись, исполненную витиеватым готическим шрифтом: «Уизли Роджер».
Тьери сунул находку в карман и стоял в нерешительности. В голове скользнула мысль, стоит ли после встреч с двумя скелетами и змеей лезть в таинственное подземелье, перед входом в которое погиб Уизли Роджер, неизвестный ему? Офицеру на мгновение захотелось бросить эту экскурсию к чертовой бабушке и вернуться вниз к товарищам.
Но Тьери был парень не робкого десятка, и любопытство пересилило страх. Лейтенант Чеснел перешагнул через невысокий каменный порог и вздрогнул. В пещерном полумраке под его ногами заметались какие-то тени, похожие на больших пауков.
Лейтенант выхватил фонарик. В ярком луче света, ворвавшемся в подземелье, паучьи тени превратились в обыкновенных крабов.
На полу валялись автомат и несколько запасных рожков к нему, набитых патронами. Тьери носком ботинка осторожно сдвинул оружие в сторону. Луч забегал по щербатым стенам каменного бункера, большому железному столу, стеллажам из нержавеющей стали, уставленным плотными рядами небольших латунных коробочек.
«Интересно, что в этих упаковках?» – подумал лейтенант.
Он взял с полки коробочку, штыком вскрыл ее и увидел в свете фонаря дюжину высохших мух. О трагедии в Гринхилсе лейтенант не знал. Все четыре недели секретного похода экипаж подлодки был отрезан от информации. Хрупкие мумии насекомых не внушили офицеру никаких опасений.
Тьери вытряхнул мух на стол, еще раз удивленно посмотрел на них и смахнул на пол. Он вскрыл следующую коробочку. Там оказалось та же дюжина мух. Содержание третьей ничем не отличалось от того, что обнаружилось в первых двух.
Эти странные находки заставили лейтенанта под другим углом смотреть на Ликпо.
«Неспроста кто-то собрал на острове и спрятал в бункере такое количество насекомых, – подумал Тьери, оглядывая полки, забитые латунными контейнерами. – Дом под баньяном, пристань под скалами, два скелета. Все это наверняка имеет отношение к этим пересохшим мумиям. Здесь их тысячи, а может быть, и десятки тысяч. Неплохо было бы показать мух в Париже. Пусть знающие люди разберутся».
Тьери уложил в карман рюкзака три опечатанных контейнера и сфотографировал стеллажи.
После его ухода в каменное подземелье вползла Лаура. Она неспешно подобралась к мушиным мумиям, разбросанным по полу, и аккуратно их слизала. Затем змея обвила ножку стола, взобралась наверх и очистила от спящих насекомых все коробочки, вскрытые и оставленные без присмотра.
Флеш-карта
У себя на вилле Энрике Гонсалес вскрыл конверт, врученный ему адмиралом. В нем находилась тонкая флеш-карта. Майор скопировал ее содержимое на мобильный телефон. Потом он сунул флешку в другой конверт, поставил на него свою печать, переоделся, бросил дорожную сумку в автомобиль и помчался туда, где от рева взлетающих самолетов гудела земля, а в воздухе над бетонным полем дрожало марево от сгоревшего авиационного керосина.
В Субике, у кромки летного поля, майора Гонсалеса встречал Билл Вольф.
– Жара невыносимая, – сказал бывший военный атташе, пожимая руку помощнику адмирала Кондраки. – Давай скорее в машину.
В приемной представительства компании «Мэритим сервис» шелестел кондиционер.
Энрике молча выложил на стол пакет с деньгами и конверт с флеш-картой.
Пакет тут же был унесен в кабинет, а конверт вызвал у Билла некоторое недоумение.
– Обычно Стив опечатывает такие вещи сам, а здесь почему-то не его печать? – Пальцы Билла недоверчиво прощупали желтую упаковку.
– Если шефу некогда, то он поручает подобную мелочовку мне, – выдал заранее продуманный ответ Гонсалес. – Этот конверт упаковывал я.
– Значит, ты в курсе, что там?
В ответ на этот вопрос Гонсалес только молча кивнул и пригубил воды из стакана.
– Посмотрим, что приготовил нам Стив. – С этими словами Билл канцелярским ножом вскрыл конверт, извлек флеш-карту, повертел ее в руках. – Может, покуришь, пока я буду с ней возиться? У меня есть отличные филиппинские сигары. Не уступают гаванским.
– Я не курю, – отказался Энрике.
– Тогда смотри телевизор. – На столике перед майором оказался пульт, а на экране возникли два петуха, рыжий и черный.
Они ходили по утоптанной глиняной площадке, наклонив головы набок и сверкая темными бусинками глаз. На правых лапах у обоих бойцов посверкивали острые, как скальпели, стальные шпаги. Вдруг, словно по команде, хвостатые гладиаторы подскочили, столкнулись и сцепились в жестокой схватке.
«Для таких субъектов, как Кондраки, люди – те же петухи. Их стравливают и заставляют убивать друг друга, чтобы кто-то делал на крови деньги», – подумал Энрике.
Гонсалес вспомнил откровения адмирала в порту Камрань, куда «Страйкер» доставил командующего на переговоры с вьетнамскими военными.
Кондраки не взял с собой помощника, вернулся энергичный и переполненный оптимизмом.
– Вот так, – сказал он Гонсалесу, довольно потирая руки. – Мы возвращаемся. Медленно, осторожно, но возвращаемся. В свое время мы сбросили на эту страну четырнадцать миллионов тонн взрывчатки, больше, чем все воюющие стороны во Второй мировой войне, сотни городов сровняли с землей, разбомбили мосты и дороги, но вынуждены были покинуть Вьетнам. Теперь времена поменялись. Я очень конструктивно переговорил с вьетнамским командующим.
– Вьетнамцы отдают нам Камрань? – удивился Гонсалес.
– Пока нет, но им нужны деньги, а я дал четко понять, что для нас важна Камрань и мы готовы платить. Остальное, майор, дело техники. Со временем все станет на свои места. Мы возьмем то, что нам нужно, они получат то, что мы им дадим.
