Дважды не присягают - Бортников Сергей Иванович
На работу пришел в половине девятого. Секретарши еще не было, и полковник принялся самолично заваривать себе кофе. В этот момент в кабинете раздался телефонный звонок.
– Зайди ко мне! – приказным тоном рявкнул Председатель и швырнул трубку.
…Ничего хорошего внешний вид генерала не предвещал, и Павел мысленно поблагодарил Бога за то, что вчера надоумил его грешного обсудить с Валерой все нюансы утреннего поведения.
– Что это? – спросил босс и бросил на стол несколько снимков. Почти на всех из них Карпов был рядом с Панкратовым, Боча если и попадал в объектив, то выходил как-то смазано, не четко. Видимо, филеры не акцентировали на нем внимания. А зря!
– А… Это! Это мы вчера малость оторвались. У Самвела…
– Копать под меня вздумал?
– Как вы можете?!
– Панкратов обещал провести вечер со мной. В обед перезвонил, сказал, что не успевает. И вдруг я узнаю, что вы в это время гуляете в ресторане!
– Моей заслуги в этом нет. Вины тоже. Панкратов позвонил мне из Москвы, попросил встретить своего друга, Валентина Васильевича. Тот случайно разнюхал, что Александр Иванович будет в Киеве, и пожелал встретиться… Господин директор не смог отказать – они вместе служили в Афганистане…
– Почему я ничего не знал об этом?
(Версия выглядела вполне правдоподобной, и генерал чуточку умерил свой гнев.)
– Вероятно, Панкратов не хотел надоедать вам с такими мелочными просьбами.
– А ты? Ты почему не поставил в известность руководство о своих планах?
– Да я как раз собрался написать докладную… Вчера, как вы понимаете, был выходной…
– У меня есть мобильный.
– Виноват!
– Ты же знаешь, мы с «Интехстроем» – бизнес-партнеры. Поэтому все контакты с представителями компании без моей санкции я буду считать предательством интересов службы…
– Понял.
– А сейчас собирайся в командировку. Через два часа летишь в Крым, тамошнюю оперативную обстановку лучше тебя никто не знает.
– Есть!
…В одиннадцать председатель встретился с Панкратовым; тот полностью подтвердил слова полковника, но мысленно генерал уже дал себе клятву при первой возможности избавиться от неугодного сотрудника.
Еще Тимченко предупреждал: «Не связывайся с Карпушей», – так нет, не послушался, вытащил поганца из грязи в князи, а теперь он роет под своего благодетеля, мразь!
Бочаров, как обычно, позвонил в шесть вечера. С переговорного.
– Алло, Пал Иваныч?
– Валентин Васильевич, это вы?
– Я, – удивленно протянул Валерий.
– Здравствуйте. Вы уже в Харькове?
– Еще нет. Подъезжаю.
– А я в Симферополе… У нас, знаете ли, как всегда, не слава богу…
– Берегите себя, господин полковник.
– Стараюсь, насколько это возможно. Но не все от меня зависит, – он ненадолго замолчал и внезапно переключился на совсем другую тему: – Как ваш сынок, учится?
– Нормально…
– Моему тоже помогите, когда вырастет… Извините, не могу больше разговаривать – у нас еще идет совещание, вы как раз в перерыв попали…
Боча положил трубку и уставился в окно переговорного пункта. У Карпуши неприятности… Но друга он не выдал. Иначе, зачем так настойчиво заметать следы?
А на следующий день в новостях передали сообщение:
– Сегодня утром в автомобильной аварии погиб исполняющий обязанности начальника одного из подразделений Службы бэзпэки Украины полковник Карпов Павел Иванович, пребывавший в командировке в автономной республике Крым, где он раньше возглавлял управление СБУ… По предварительным данным, водитель автомобиля, в котором ехал высокопоставленный сотрудник спецслужбы, не справился с управлением и врезался в груженый КАМаз на горном участке дороги вблизи населенного пункта Грушевка. По свидетельству очевидцев, это было обычное дорожно-транспортное происшествие, коллеги Павла Ивановича в своих комментариях не связывают его со служебной деятельностью полковника. Хотя руководитель парламентского комитета…
Дальше Бочаров ничего не слышал – запищал мобильный, и он впервые задумался: включать или не включать. Как выяснилось позже – звонил Панкратов, смотревший телевизор в гостиничном номере, но Валерий так и не решился откликнуться на его зов…
Глава 17. Бессилие и злость
После гибели друга Боча долго не находил себе места. Все планы, намерения, задумки пошли прахом, полетели к чертям. Совсем недавно ему казалось, что освобождение Гринько – не за горами, стоит только припугнуть Левицкого…
Но, оказалось, что люди, достигшие вершин власти, не из робкого десятка.
Так просто, с наскока, голыми руками их не взять.
Пример Карпова – наглядное тому подтверждение.
Нет, прав был Паша – с такими лучше не конфликтовать, а договариваться…
Бессилие и злость – так можно охарактеризовать его состояние в те дни. Злость на должностных лиц, за то, что не спешат прислушаться к проблемам маленького человека, рядового украинца; за то, что без взяток не хотят заниматься самыми элементарными вопросами, разрешение которых по идее должно стать повседневной практикой для людей из власти, тем более, если она прикрывается термином демократическая, то есть народная… Бессилие из-за невозможности что-либо изменить, довести до логического конца даже справедливое, как говорят, правое дело.
Панкратов со своей стороны делал все возможное, чтобы как можно быстрее претворить в жизнь идею по освобождению своего командира, даже просил председателя СБУ поговорить с генпрокурором, но последний категорически отказался. Мол, не я его сажал, а Левицкий, с ним и разбирайтесь. Шура понял, что председатель по каким-то причинам просто не хочет портить свои отношения с могущественными коллегами – так и должности лишиться можно!
Чуть позже к Виноградову был направлен «решала», но прокурор залупил такую сумму, что даже у небедного Панкратова отвисла челюсть. Эдак и фирму разорить можно!
Через несколько дней этот же человек намекнул Сергею Борисовичу на то, что его оппоненты имеют на руках аудиозапись, на которой он и Левицкий обсуждают участь Гринько; прокурор только рассмеялся ему в глаза и сказал, что они с Ференцом высказывали свое частное мнение, и вообще – виновность человека устанавливает суд, а не прокуратура.
Отчасти он был, конечно, прав…
Но друзья решили не сдаваться.
Кассету передали оппозиции.
Журналистка, проникшаяся судьбой осужденного орденоносца, прослушав запись, тоже заявила, что ничего криминального в ней нет и… посоветовала искать Плинтуса. Мол, не надо даже тащить парня в Украину, докажите, что он жив, снимите на видео – и тогда мы подымем такую бучу!
Валерий был готов немедленно отправиться в Австралию, но, во-первых, у него не было заграничного паспорта, а теперь и товарища, обещавшего решить эту проблему, а во-вторых, он еще не разобрался с Тимой. Хорошо хоть Карпуша перед смертью успел сообщить адрес генеральской дачи!
Как много все-таки сходилось узлом на его персоне!
«Спасибо тебе, Паша. Ты погиб, но кореша не предал. Я тоже буду верен нашей дружбе всю оставшуюся жизнь. И деток твоих подтяну, и Маше помогу, и памятник тебе поставлю. Конечно, если выберусь живой их этой передряги», – мысленно рассуждал Боча, в компании Панкратова отправляясь на электричке в пригородный Ворзель.
Глава 18. Без следов насилия
– У тебя есть оружие? – спросил Шура, огибая широкую замусоренную канаву, отделяющую дачный поселок от роскошного соснового бора.
– Нет, конечно, – отмахнулся Валерий. – Я его голыми руками задушу.
– Возьми мой ПСС… На всякий случай.
– «Стечкин»?
– Не АПС, а ПСС…
– Что за хрень?
– Пистолет для скрытой стрельбы. Очередное ноу-хау российских оружейников, не имеющее аналогов в мире…
– Это в твоей Туле изготовили?
– Нет, в подмосковном Климовске.
– И чем он знаменит?
– А ты нажми на спусковой крючок…
