Александр Тамоников - Черный город
– Наливайте!
Майор Жураев разлил коньяк по кружкам:
– Тост, думаю, у нас может быть один: давайте выпьем за то, чтобы эта война быстрее закончилась.
Выпили, закусили. После изрядной дозы коньяка все оживились. Юрченков пододвинулся к Тариеву:
– Вот скажи, Муса, кто, по-твоему, виноват в том, что началась эта бойня?
– Ваше руководство!
– Вот как? Значит, коварные русские ни с того ни с сего взяли и решили уничтожить бедных чеченцев?
– Не надо упрощать и искажать историю. Но весомого повода вводить на территорию Чечни войска у вашего руководства не было.
– Не было, говоришь? Вы на своей территории со всего бывшего Союза собрали банды преступников, Дудаев объявил России войну – и не было повода?
– И опять ты упрощаешь ситуацию, подполковник. Значит, войска вошли в республику, чтобы выловить преступников? Это смешно. У нас Дудаев порядок начал наводить. И с преступностью мы разобрались бы сами. Нет, господа офицеры, причина войны в другом.
Голубятников, прикурив сигарету, спросил:
– И в чем же?
– В нефти, – твердо ответил Тариев. – У нас в Чечне очень хорошая нефть. Да, запасы ее невелики, но она прекрасно продавалась. И что было при прежнем руководстве Чечни? Львиная доля доходов от продажи чеченской нефти уходила из республики. И куда? В бюджет России? В качестве налогов? Нет! Деньги переводились на закрытые счета черными платежами. Огромные суммы, не облагаемые никакими налогами. Дудаев выступил против подобного неприкрытого грабежа. Он потребовал, чтобы доходы от продажи чеченской нефти в Чечне и оставались бы. Естественно, после проплаты разумных налогов. Но разве это могло устроить тех, кто привык все класть в собственный карман? Конечно, нет! Более того, Дудаев хотел вывести на чистую воду тех, кто занимался махинациями. А это грозило перерасти в большой скандал, что еще более не устраивало Москву. Я далек от мысли, что в данных махинациях замешано высшее руководство России. Но разве Ельцин управляет государством? Он обозначает управление, вполне довольствуясь тем, что стал наконец высшим должностным лицом – если не в СССР, то в России, – к чему он стремился всю свою жизнь. Россией же управляют те, кто захватил ее природные богатства. Но им этого мало. Им надо захватить все, а тут чеченцы вдруг воспротивились. Что с ними делать? Да уничтожить, к чертовой матери. Дудаев не хотел войны, я в курсе его последнего разговора с вашим министром обороны. И Джохар просил остановить войска, не вводить их в Грозный. Просил помочь связаться с Ельциным. Но с ним никто не пожелал разговаривать. Никто не пожелал выслушать, и у Дудаева остался один выход: отдать приказ на оборону города. А вот если выслушали бы, то, уверен, война не началась бы.
– Выходов из любого положения всегда несколько, – заметил Жураев, – надо только уметь найти нужный. Но ладно, значит, наши неизвестно кто – ну, пусть новые хозяева жизни – отбирали у чеченцев деньги за нефть. Допустим. Но скажи, Муса, если Дудаев добился бы своего и бабки стали оставаться в республике, что, Дудаев по-честному разделил бы их среди обычных граждан? Каждому дал бы долю от продажи этой чертовой нефти? Да черта с два! Бабки разошлись бы по тем же закрытым счетам, только ваших чиновников из новой администрации. Ты, убежденный борец за справедливость, ответь, я не прав?
Выдержав небольшую паузу, Тариев ответил:
– Возможно, так и произошло бы. Точнее, возможно, кто-то из руководства Ичкерии именно такие планы и вынашивал. Но Чечня – маленькая республика. Скрыть хищение такого масштаба было бы невозможно. И мы сами разобрались бы со своими ворами. В конце концов навели бы порядок.
– Конечно, навели бы. Но кем? Преступной ордой, что ринулась в Чечню, узнав о вводе войск?
Тариев был человеком компромисса, поэтому спокойно воспринял реплику:
– Не надо горячиться, это не лучший аргумент в дискуссии. Значит, войска введены для того, чтобы покончить с преступностью в Чечне? У меня нет иллюзий относительно исхода войны. Конечно, российские войска рано или поздно разобьют наши воинские формирования. И что, после победы вы станете вылавливать преступников?
– Это уже не наше дело, – сказал Юрченков. – Кто и кого будет вылавливать, решат наверху. Мы выполним приказ и уйдем. А в войне, Муса, виновато твое руководство. Дудаев виноват. Пришел к власти, создал армию, начал диктовать условия Москве… Да он же и объявил эту войну!
– Значит, виноваты чеченцы? А кто вооружил Дудаева? Если Москва собиралась действительно наводить конституционный порядок в мятежной республике, то зачем вооружила нас? Откуда у нас оружие? Из-за границы? Нет, его, как и технику и боеприпасы, оставили в Чечне выходившие из республики войска. Почему? Вы видите, как мы вооружены. У нас есть все. А если бы войска по приказу сверху не оставили бы здесь оружие, технику и боеприпасы, то Дудаеву не удалось бы создать армию. А не было бы армии – не с кем было бы воевать. Более того… – Тариев вновь достал удостоверение личности офицера: – Вот, смотрите, приказ вашего министра о переводе для прохождения дальнейшей службы в части, дислоцирующейся в Чечне. И таким же образом сюда перевели почти всех офицеров-чеченцев. Это серьезно спланированная акция. Русских военнослужащих из Чечни убирали, а чеченцев переводили на их место. Плюс, как я уже говорил, оставили здесь вооружение. А может, война планировалась в Москве заранее? Сначала позволить создать армию, вооружить ее, а потом развязать войну?
– Но для чего? – воскликнул Голубятников.
– Я думаю – и это мое личное мнение, – для того, чтобы скрыть какие-то махинации. Или темные дела, связанные с продажей нефти. Сейчас же везде бардак. А зачем еще было вооружать нас и начинать войну? Начинать, зная, что федеральные войска получат серьезный отпор, понесут огромные потери? Скажете мне, что чины наверху случайно эту кашу заварили? Да никогда не поверю. Надо было что-то скрыть. Вот и скрыли. А то, что люди погибли, и сколько еще погибнет, – ерунда. Люди для них никто. Пешки, которыми можно легко пожертвовать ради собственной выгоды.
Жураев вновь разлил коньяк, проговорив:
– Об истинных причинах того или иного решения властей – что наших, что ваших – не узнать никогда. Но войну и сейчас не поздно прекратить. Если ты понимаешь, что мы разгромим вашу армию, то это наверняка понимают и другие высокопоставленные офицеры самопровозглашенной Ичкерии. Так какой смысл упираться?
– А вы думаете, Дудаев и Масхадов не обращались все эти дни к российскому военному руководству с предложениями о перемирии, о прекращении огня? – возразил Тариев. – Обращались. Неоднократно. Но ваше командование проигнорировало все обращения. Хорошо, что мы с вами договорились хоть убитых собрать; на других участках не могут и об этом договориться.
Голубятников поднялся из-за стола:
– Я не знаю, обращался ли Дудаев к нашему командованию или нет; я знаю другое, Муса. Я знаю, что наши позиции постоянно атакуют боевики вашей армии. По моим людям беспрерывно бьют снайперы. Кстати, одна из снайперских групп засела совсем рядом, на водонапорной башне. Полно боевиков и в частных секторах, и в высотных домах. Дудаев бросал на нас танки, другую бронетехнику. Полевой командир, что командует штурмующими вокзал силами, о примирении не говорит – он предлагает нам сдаться, угрожает расправиться с семьями… Смертника подсылал. Вот это я знаю, на собственной шкуре испытал. И если большинство офицеров вашей армии, как ты говоришь, понимают, что будут разбиты, то почему Дудаеву не прекратить войну в одностороннем порядке? Взял бы и отдал приказ о прекращении сопротивления, а сам свалил бы куда-нибудь за рубеж. И все! Никакой войны.
Тариев неожиданно ответил:
– Самое страшное произойдет как раз, если Дудаев отдаст подобный приказ и покинет Чечню. Или его уничтожат. Что в принципе одно и то же.
– А это еще почему? – удивленно спросил Юрченков.
– Потому, что Дудаев еще может управлять чеченскими формированиями. Редкий полевой командир осмелится ослушаться Джохара, и то это не произойдет безнаказанно. Если же Дудаев выйдет из игры или его из нее выведут, обстановка резко изменится. Кардинально изменится. Масхадов не сможет полностью контролировать ситуацию, не тот у него авторитет. Да, устранение Дудаева сначала принесет неплохие дивиденды российскому военному командованию. Организованные силы сопротивления, утратив управляемость, распадутся на отдельные отряды. Они уйдут из Грозного, позволив вашим генералам торжествовать по поводу победы. Но эти отряды, действительно превратившись в бандформирования, уйдут в горы. И их начнут собирать в группировки эмиссары международных террористических организаций. Мало того что российским войскам придется вести партизанскую войну, к которой они совершенно не готовы, – зона боевых действий уже не будет ограничена границами Чечни. И тогда российские города подвергнутся террористическим атакам. Не сомневаюсь, что и с этой угрозой Россия в конце концов справится, но какой ценой? А партизанская война на Кавказе будет полыхать еще долго, то затухая, то разгораясь вновь. Террористы сделают все, чтобы разжечь, где только можно, новые очаги межнациональных конфликтов.
