Михаил Нестеров - Таймер для обреченных
4
На предложение капитана Абрамова остановиться в офицерском общежитии «Ялта» Мэлоди ответила вымученной улыбкой. Она была не прочь еще раз переступить порог той квартиры, представить молодых Эли, Маркоса, Саню. Взглянуть на них с высоты своих тридцати с небольшим, удивиться им, покраснеть от их «студенческой» наивности и назвать их студентами-практикантами от военной разведки.
Они остановились в гостинице, расположенной неподалеку от Музея Черноморского флота. Абрамов сам выбрал этот отель — недорогой и с приличным обслуживанием. Мэлоди это серое здание показалось лечебным учреждением...
Она пребывала в странном состоянии. Она будто только что выписалась из больницы, где перенесла сложную операцию, и для нее настал период реабилитации. Она была на пути к выздоровлению, помня, однако, суровое заключение врачей: к полноценной жизни она уже не вернется никогда... И она соглашалась со своей тоской: прежней ей уже не быть.
Пять лет назад русские пожертвовали жизнями ста пятидесяти человек...
Ничуть не легче от слов директора военной разведки. Вот сейчас они уже не настраивают, не цепляют, а вызывают полный разлад и апатию: значит, на то были причины.
...За ту операцию он получил солидные деньги...
Молодец, не отказался.
... вложил их в испанскую недвижимость...
Практичный человек.
...Он фактический владелец отеля «Берег мечты».
Солидный человек.
Отпустите меня, слабо просила Мэлоди. Она уже не понимала своей значимости, захлестнувшей ее от выступления премьера и директора. «Жизнь лидеров „Хамаса“ находится в ваших руках. Даже будущее нашей страны в ваших руках».
Отрубите мне руки!!!
...Мэлоди набрала номер телефона Якова Новицкого.
— Я ждал вашего звонка, — ответил Яков, поздоровавшись. — Запоминайте: час дня на КПП известного вам объекта. Вы можете прибыть на пять минут раньше, но ни на минуту позже. Попросите сержанта на КПП позвать вашего старого знакомого. Возможно, к этой минуте ваши новые товарищи разберутся в причинах ЧП пятилетней давности. Будьте осторожны. Позже вас проводят в безопасное место. Удачи.
— Хочешь узнать, кому я звонила? — спросила Мэлоди, обернувшись к Абрамову. Он вошел в комнату неслышно, словно подкрался, показалось ей.
— Если не хочешь — не говори.
— Со мной на связи был один человек. В 2001 году он помогал нам в расследовании. И теперь согласился помочь. Он ждет нас завтра в Евпатории. Был хоть раз в этом городе?
— Где я только не был... Набережная Старого города там красивая. Взморье чистое. От улицы Фрунзе до Курзала — сплошь бары, рестораны, дискотеки. Крымские вина там потрясающие. Европейский курорт — о чем говорить. Кроме Евпатории, в Крыму есть другие замечательные места. Как-нибудь я покажу тебе пещеры Чатырдага, водопад Джур-Джур, Ласточкино Гнездо, Беседку Ветров. Звучит заманчиво, правда?
— Заманчиво? Да, ты прав.
* * *Абрамов снова сел за составление доклада. У него была возможность связаться с адмиралом по секретной линии из штаба Черноморского флота. Он на своем опыте знал, что зачастую письменные донесения — лучший способ донести суть дела, они были живым материалом, и над ними можно посидеть и поразмыслить, глубже вникнуть в тему.
Капитан обладал исключительной памятью. То, что ускользнуло от него пять лет назад, сейчас всплывало в общей своей массе и отдельными деталями. Он не стал сетовать на себя; хотя, будь он повнимательней и не будь одурманенным от общения с Мэлоди, давно бы мог поставить точку в этом затянувшемся на годы деле. «Медовая ловушка» все же сработала, хотя в несколько ином свете.
Все дело в «двухсотке», Саня...
В «двухсотке» с однолитерным РПЦ, уверенно дополнил Абрамов. В Евпатории есть лишь один такой комплекс, и именно в Евпаторию лежал их путь. Он припомнил часть своего доклада. «Возможно, причина трагедии связана с неисправностью отдельных узлов ЗРК „Вега“ российской сборки... либо существуют способы воздействия на ракетный комплекс этого типа». Может быть, когда он писал эти строки, в подсознании вертелось добавление: «не исключено, что способ воздействия носит человеческий фактор», а перед глазами строки из обгоревшей записки Лозовского: «...лайнер был сбит ПРЕДНАМЕРЕННО. По вине одного трусливого гада!!! Его обработали...» Абрамов помнил эти строки, но в них «человеческий фактор» подменялся "иными способами воздействия на «Вегу». Он в своих умозаключениях затрагивал лишь один комплекс и один стреляющий дивизион, тогда как на ракету воздействовал РПЦ другой «Веги». С другой стороны, принимать на веру строки человека, который писал записку в состоянии крайнего возбуждения, было неразумно. Другой вопрос — почему он хранил ее при себе четыре года...
Абрамов легко представил, что случилось в октябре 2001 года и что должно случиться завтра. Его необоримо тянуло спросить Мэлоди: «Ты решила наглядно продемонстрировать способы воздействия на „двухсотку“?» Ответ нашел в ней же. Ему показалось, Мэл дает шанс флотской разведке предотвратить диверсию. Пусть не так громко, пусть просто указать на конкретного человека, назвав его по имени.
* * *Виктору Школьнику — лично.
Согласно данным, датируемым октябрем 2001 года и обновленным, полученным в разведуправлении Черноморского флота, в Крыму есть две ЗРК С-200 «Вега» с однолитерными РПЦ. Одна дислоцирована на мысе Опук, другая близ Евпатории. С большой долей вероятности можно предположить, что ЧП 2001 года — результат «человеческого фактора». Скорее всего разведгруппа УНГЕР вышла на конкретного человека из личного состава евпаторийского полка и провела с ним вербовочную работу. Сам факт «непредвиденной» задержки разведчиков ВВС Израиля в Крыму на неделю отвергает диверсионные корни авиакатастрофы. В случае вскрытия фактов диверсии разведгруппа УНГЕР могла попасть под подозрение и подвергнуться аресту. С другой стороны, настораживает один момент в записке ЛОЗОВСКОГО — об оплате за профессиональные услуги человеком из «третьей страны». Отсюда следует вывод: основной мотив обработки (вербовки) — руководство вооруженными силами Украины и России — прикрытие, а «третья страна» — Израиль.
На данный момент уже вызывает сомнение другой факт — устранение САЙКСА и БЕГИНА. Как военные, участники боевых и разведывательных операций, направленных против «Хамаса», в частности, они могли быть полезны «Аману» в этой операции — как в продолжение первой, носящей характер разведывательной и вербовочной. Считаю, что покушение на трех офицеров ВВС носит иной, «скрытый» характер.
Также считаю, что конкретный человек из состава евпаторийского полка будет полезен нам до того, как на него падет подозрение со стороны украинских спецслужб и он будет арестован. Предлагаю провести операцию по его задержанию и переброске в штаб Черноморского флота силами моего подразделения.
А. Абрамов.
* * *Александру Абрамову
Разведка флота обладает исключительно точными данными о переносе учебно-практических стрельб на час назад. Время вылета спецрейса с делегацией «Хамаса» остается без изменений, и факт диверсии подтверждается. Ваши соображения относительно одной инвариантной координаты и переменной, меняющейся по условиям операции, также подтверждаются. В любом случае вам рекомендуется свернуть все работы и вернуться в Москву для доклада. Прежний приказ завершить операцию силы не имеет.
Дополнение:
Список личного состава евпаторийского зенитно-ракетного полка вы можете получить лично у начальника разведки Черноморского флота.
В. Школьник.
* * *В этой телеграмме Абрамов отметил «мягкое» — «рекомендуется». Капитан хорошо знал адмирала и увидел в его рекомендациях и дополнении подтекст. Школьник наверняка получил приказ свернуть все работы и сам в этой жесткости увидел открытый текст. Ликвидация «Хамаса» была выгодна определенному кругу лиц. Наверху попросту умыли руки и ожидали развязки, когда украинская ракета развеет террористов по ветру.
Еще ни разу Абрамова не разворачивали с такой формулировкой, может быть, поэтому он решил идти до конца. В его послужном списке не было ни одного незаконченного дела. Вряд ли распоряжение вышестоящего начальства он принял как вызов. В нем крылось нечто большее, неотрывно связанное с его агентурной группой, впервые сошедшей с поезда на глухом полустанке.
5
Евпатория, 3 марта
Всякий раз, приезжая в Евпаторию, Яков Новицкий посещал караимские храмы. Он был далеко не набожным человеком, тем не менее что-то вроде гордости охватывало его, когда среди памятных досок дворика ожидания он выделял две — с горельефами двуглавых орлов. Хищные птицы словно напоминали ему о стране, в которой он родился, получил образование, но куда орлы пока не опустились в виде основы геральдики. С другой стороны, одна из памятных досок свидетельствовала о лицах, возглавлявших караимов во время присоединения к России Крыма в 1783 году, — ученом авторитете Исааке Бен Шеломо и народном деятеле Биньямине бен Шемуэле. Такой же «исторический хаос» царил в голове Новицкого. Русский по сути, еврей по национальности, он в храме караимов принимал их веру, основанную на Пятикнижии Моисеевом. Но за пределами храма он быстро освобождался от гипноза и становился прежним — расчетливым, в меру осторожным, играющим у себя на нервах разведчиком.
