Сергей Зверев - Тормоза придумал трус
Придя в себя, Иннокентий посмотрел на «пионерский» костер в месте, где еще недавно стояла его машина, и нечеловечески заорал, вцепившись себе в волосы.
Дико вытаращив глаза, Иннокентий зашипел, вытянул вперед руки с растопыренными пальцами и пошел на механика. Механик попятился и спрятался за спину полицейского, что-то лопоча на своем языке. Однако полицейский и сам оробел. Положив руку на дубинку, а вторую выставив перед собой, он неуверенно выкрикнул:
– У вас шок! Успокойтесь! Я сейчас вызову медиков. Они вам помогут.
Пригожин обхватил Иннокентия, оторвал его от земли и оттащил в сторону. Со стороны города уже примчались пожарные машины, полиция, а за ними карета неотложной помощи. Иннокентий же сидел на корточках и тихо подвывал, временами что-то бормоча себе под нос.
– Да чего ты, в самом деле, раскис как баба, – фыркнул Пригожин.
– Я убью их всех, – прошипел Иннокентий тихо.
– Не надо никого убивать, – весело сказал телохранитель, наблюдая, как полицейский указывал на них врачам, – взрыв не питерские устроили.
Голова Иннокентия дернулось. Его лицо повернулось к Пригожину. В глазах стоял немой вопрос.
– Только держи себя в руках, – потребовал Пригожин и, придвинувшись к Иннокентию, шепнул ему на ухо, что это он уничтожил «ЗИС». Глаза у парня стали похожими на блюдца. На секунду он окаменел, не в силах издать ни единого звука.
– Эй, молодые люди, скажите, вам нужна медицинская помощь? – обратился к ним врач. – Вы пережили сильный стресс, и я могу вам дать легкое успокоительное. – В доказательство он похлопал себя по медицинской сумке.
– Нет, спасибо, у нас все в ажуре, – отмахнулся Пригожин. Иннокентий словно ждал этого и напал на своего собственного телохранителя, стараясь его удушить. Пригожин вывернулся и врезал подопечному коленкой под дых. Цепляясь за одежду телохранителя, Иннокентий сполз на землю.
– Охолонись, пацан, – процедил сквозь зубы Пригожин.
Повторного нападении Пригожин не опасался, решив, что этот засранец понял, кто он есть на этой грешной земле. У врача, наблюдавшего потасовку, от удивления отвисла челюсть.
– У нас нет проблем, чувачок, иди, занимайся своими делами, – посоветовал ему Пригожин.
Через мгновение телохранитель, к своему изумлению, получил удар кулаком между ног и от боли сложился пополам. С победным кличем Иннокентий бросился в атаку. Тут уже пришлось вмешаться полиции и медикам. Первые оттащили его от Пригожина, а вторые совместными усилиями вкатили Кеше целый шприц успокоительного. Только после этого он наконец-то затих.
43
Толстая решетка на окне тюремной камеры вызывала у Боба Гришема приступы клаустрофобии. В такие минуты ему хотелось кричать, бросаться на нее и трясти прутья, требуя свободы. В комнате для допросов была такая же решетка, и он тоскливо глядел сквозь нее на синее небо в редких белых облаках, думая о том, как же много теперь его отделяет от мира нормальных людей. Еще вчера он был уважаемым человеком, занимался серьезным делом, а сегодня он заключен под стражу в чужой стране и ему «светит» серьезный срок.
С защемившим сердцем, Гришем достал из пакетика мятный леденец, сунул его в рот и закрыл глаза, представив, что он опять на воле, а вся поездка в Германию была только сном.
– Я даже под залог не могу вас вытащить. – Голос адвоката вернул его с небес на землю.
– Неужели ничего нельзя сделать? – тихо спросил Боб. От запаха дорогого одеколона адвоката его мутило.
– Боюсь, что нет, – печально покачал головой адвокат. – Наркотики – серьезное обвинение. Не говоря уже про все остальное… К тому же Фриц – человек уважаемый в стране, а вы обвиняете его жену…
– Но это правда, – вспыхнул Боб, подскочив на стуле, – я уверен, что она вообще из русской мафии.
Заметив, что тюремный охранник коситься на них через стеклянное окошко, он сел на место.
– Даже я, ваш защитник, не могу поверить в вашу историю, – вздохнул адвокат, – кстати, вот список изъятых у вас вещей. Вы находились в таком состоянии, что даже не смогли подписать его. Проверьте, все ли здесь перечислено.
Дрожащими руками Боб взял бумагу. В животе у него будто все заледенело. Будущее грозило ему нескончаемой чередой дней и ночей в серых стенах каземата. Вспомнились все ужасы, которые он слышал о тюрьме. Смешно было надеяться, что такой, как он, сможет выжить в этом аду. На глаза навернулись слезы. Затуманенным взором Боб просматривал список, грыз леденцы, и с отчаянием придумывал план побега, поскольку законных путей к спасению он не видел. Главное – добраться до Америки, а там его не достанут. Но как выбраться? Симулировать сердечный приступ? Боб представил, как берет в заложники врача, выходит с ним на тюремный двор и в следующую секунду полицейский снайпер разносит ему череп. Картина показалась ему столь реалистичной, что Боб всхлипнул.
– Ну, ну, Боб, мужайтесь, это еще не конец света, – подбодрил его адвокат.
Американец его даже не услышал. Его глаза были прикованы к одной строчке в списке. Эта строчка породила в нем надежду на спасение.
– Телефон, телефон! – завопил он радостно, вскочив в безумном порыве и протягивая бумагу адвокату.
Тот испуганно попятился.
– Да Боб, ваш телефон в порядке, потом вы его обязательно получите назад, не волнуйтесь. Сейчас нужно думать о более серьезных вещах. Необходимо проработать линию защиты.
– Вы не понимаете, там, в телефоне – встроенный диктофон, – с жаром заговорил Гришем, склоняясь над адвокатом, – я его включил, когда меня держали в подвале. Там должна быть запись всего разговора. Может, там есть даже разговоры, которые они вели, когда я отрубился.
– Арестованный, сядьте на место, – потребовал охранник, заглянув в комнату.
Боб сел и, понизив голос, он продолжал втолковывать адвокату:
– Это мой шанс. Разве вы не видите. Надо достать телефон и предъявить следствию. Или я сам скажу, когда меня вызовут на допрос.
– Давайте не будем торопиться, – спокойно предложил адвокат, – расскажите еще раз все с самого начала и поподробнее про телефон.
– Черт, в голове будто каша, – морщась, пожаловался Гришем, – мне сейчас трудно точно восстановить в памяти все события. Помню только, что мне в рот влили целую бутылку виски. Так плохо, как потом, мне было только однажды, когда академик Володин пригласил меня в русскую баню…
44
После поворота на город Виляны был мост через речку, а за ним небольшой поворот. Пройти такой при свете дня, по полупустой трассе – плевое дело. Алексей настроился на стандартный набор действий. Скорость решил не снижать. Встречная, ползущая со скоростью улитки «шестера» мигнула фарами, видно, предупреждая о гаишниках. Алексей ухмыльнулся:
– Глянь, Ириша, какой ездок. Как еще мента засек в таких перископах и не сбил.
За рулем «Жигулей» сидел старик лет семидесяти в смешных круглых очках с толстыми стеклами.
– Ромка таких камикадзами называет, – продолжал Алексей. – Ехали тоже однажды с дедком. А он вдруг раз – и на красный свет, чуть в автобус не въехал. А в другом месте чуть гаишника не сбил. Мы ему с Ромахой, мол, так и так, ты что, старый черт, вытворяешь, а он говорит – извиняйте, сынки, не заметил автобуса, зрение ни к черту. Только вчера комиссию проходил, если уговорил врачиху взять деньги за справку. – Пародируя старика, Алексей проскрипел: – Пожил я, сынки, свое. Осталось одно удовольствие – пролететь с ветерком на своей старушке по улице. Может, в последний раз, говорит. Тут мы с Ромкой, чуть не поседели!
Внезапно Алексей заметил, что на выходе из поворота дорожное полотно покрывал какой-то мусор. Интуиция подсказала, что в этом на первый взгляд безобидном мусоре таиться смертельная опасность. Резкое торможение погубило бы их мгновенно, поэтому Алексей врубил пониженную передачу и попытался снизить скорость заносом. Ирина вскрикнула и схватилась за ремень безопасности. «Волга» выехала на мусор. В следующую секунду передние колеса буквально взорвались. Потерявшую управление машину подкинуло и три раза перевернуло. Когда «Волга» снова оказалась на колесах, двигатель заглох, и наступила тишина.
Через минуту из кустов на дорогу вышли двое молодых, белобрысых амбалов с битами. Раздолбайского вида парни походили друг на друга, точно две капли воды.
– Лацес, посмотри, что случилось! Ты же говорил, что машина просто остановится, – воровато оглядываясь, произнес один из них.
Второй наморщил лоб и буркнул:
– Этот лихач сам виноват, Валдис. Не надо было так гнать.
– И что будем делать? – спросил Валдис.
– Давай подойдем, – предложил его «клон».
Они осторожно приблизились к «Волге» и заглянули в помятый салон через треснувшее и чудом не вылетевшее лобовое стекло. На них смотрела девушка.
– Ой, мальчики, помогите нам, мы перевернулись, а мой парень, кажется, потерял сознание! – увидев близнецов, воскликнула Ирина, тщетно пытаясь расстегнуть ремень безопасности.
