Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Слон»
Филин внимательно посмотрел на своего бывшего сержанта:
– Что? Уже?..
– К декабрю, наверное... Катюшка у меня молодец!..
– Это ты молодец!!! – воскликнул капитан. – Двоих уже соорудил! Тоже пацана хочешь?
– Девчонку хочу, чтобы Катьке подмога была...
– Так оно и будет!..
«...Вот же, человечище! Его жизнь ломает, как хочет, а он не сдается! Не сгибается!.. Все, что тогда задумал, все сделать сумел!..»
Филин вспомнил их последнюю встречу. Тогда, год назад, когда они вместе с Медведем пришли к Андрею в госпиталь...
...8 марта 1989 г. ...
...Они тогда втроем пили коньяк. На удивление, все оказались в этом деле патриотами родного города. Вот и пили принесенную ребятами «Чайку».
– Слышь, пацаны. – Слона слегка охмелил напиток, спустя пару часов. – Я тут решил. А какого красного перца я в Тбилиси четыре года парился? Просто так? Я, короче, письмо написал в МО, чтобы разрешили сдать выпускные экзамены в нашем ОВАКОЛУ.
– Во! Хвалю! – проговорил Игорь.
– А, и правильно, – поддержал его Филин. – Образование же получил? Ну! Теперь диплом получишь и будешь огурцом!
– И я так думаю.
Время шло быстро за разговорами...
– Ребята... Тут вот еще что, новость у меня есть...
– Ну-ка, ну-ка?!
– Жениться я решил... – проговорил Слон. – Меня через неделю выписывают, так мы отсюда в загс, не заходя домой, заявление подавать.
Новость выбила из Медведя и Филина хмель, как кувалдой.
– Ого! И кто же? – проговорил удивленный Медведь.
– Девчонка здесь одна, медсестрой работает и на первом курсе Медина учится. А главное, знаете, ребята, что-то в нас общее, хоть и разница в годах почти десяточка!
– Познакомишь?
– Обязательно! Да у нее ночная смена – скоро должна прийти.
– Ну и хорошо, – пророкотал Игорь. – Я вижу, гитара у тебя здесь, Андрюха. Споем?
– Конечно, Игорек! Как без этого?
Вот так они и сидели все вместе – командир, бывший командир – теперь зам, бывший зам – теперь безногий инвалид-песионер... А все вместе – друзья, опаленные Афганом. Пили и пели. Пели и пили...
Никто из них не заметил, когда в палате Слона появился еще один человек.
– Здравствуй, Андрюша... – тихо прозвучал женский голос.
Тезки одновременно повернули головы... Катя. Катя Елигина. Кэт! Филин утонул в озерах ее глаз... А она в упор смотрела на него. А Слон, ничего не понимающий, смотрел на них обоих.
– Вы знакомы, Катюша?
– Это и есть твой Филин?
– Он! А что?
– Дедушка был прав – с него будет толк...
– Филин, ты мне можешь объяснить что-нибудь? Вы знакомы?
– Здравствуй, Катя. – А потом к Слону: – Когда «курсачом» был, лежал пару раз здесь. Ну и с Катей были знакомы, шапочно...
– Ну, так знакомьтесь ближе, потому что я хочу, чтобы ты был у нас свидетелем. Ты как, командир?
– Как «работа» позволит, а вообще-то я согласен.
– Попробовал бы ты отказаться!
Друзья не замечали, как шло время, им было хорошо вместе.
– Андрюша, тебе отдыхать пора, – произнесла Катя. – Мальчики, имейте совесть, он же слабый еще совсем, а вон сколько коньяка выпили.
Четыре пустые бутылки «Чайки» были подтверждением ее правоты.
– Ладно, Слоненок, мы правда пойдем, – поднимаясь, произнес Медведь. – Засиделись чуток.
Катя провожала Филина и Медведя. Улучив момент, прошептала:
– Спасибо тебе, Андрюша.
– Ты его любишь, Катя?
– Да, Андрюша!
– Это хорошо! Ты люби его, Катя, он настоящий. Я ему жизнью обязан, понимаешь, что это значит?
– Да, Андрюша.
– Ну, вот и не обижай нашего Слона. У него есть 14 братьев – вся группа, если что, всегда поможем. У него стержень внутри стальной, знаю, что руки он не опустит, ты только помоги ему, чтоб не очень тяжело было. Обещаешь?
– Обещаю, Андрюша, обещаю. – По щекам Кати катились крупные как горошины слезы.
Андрей вытер эти слезы нежно, как когда-то...
– Пообещай мне кое-что.
– Обещаю.
– Я еще ничего не попросил, Катя.
– А я знаю, Андрюша, что ты плохого нам не пожелаешь.
– Пообещай, что ваш сын будет Андрей Андреевич.
– Как был ты поросенком, таким же и остался... – улыбнулась Катя.
– Не слышу!
– Обещаю, обещаю! Иди же, а то ваш Медведь еще подумает чего.
– Не подумает! – И, положив в ее ладошки букетик ландышей, ушел...
...«А теперь, мой Слоник, мой братишка дорогой, ты уже лейтенант! Получил все-таки свои лейтенантские погоны! С опозданием на десять лет!!! И семью создал! И живут душа в душу! – думал теперь Филин, глядя на друга. – Железный человек! Таких бы побольше!.. Настоящих!..»
– Слушай, Андрюха... Может, это неудобно... Помнишь, ты мне про ту девчонку рассказывал, которая чуть твоей женой не стала в Тбилиси?
– Про «царицу Тамару», что ли?
– Ага... Как там все сложилось-то? Да и вообще... Расскажи, как в отряд к Бате попал... А то кто что рассказывает... А я хочу от тебя самого, что называется, «из первых рук» узнать...
Слон усмехнулся и показал на рюмки, на дне которых плавали меленькие алюминиевые звездочки:
– А за наши звезды выпьем, чтоб «носились»?
– Но потом с тебя рассказ!
– Ладно... Договорились, командир...
* * *Декабрь 1983 г. Одесса. Госпиталь.
«...Не годен!..»
...23 декабря...
...Исхудавший до состояния «селедки» после тяжелейшего ранения и нескольких перенесенных операций, сначала в Кабуле, а потом еще двух уже в Ташкенте, еле-еле передвигавший ногами оттого, что пришел тот момент, когда сил попросту не осталось, сержант сверхсрочной службы Ошеха добрался, наконец, до родной Одессы... Вернее, до больничной койки в 411-м окружном госпитале... Правда, не сам добрался, а на носилках... Хотя... В тот момент эти носилки, наверное, весили больше, чем он сам...
Его, как и еще около десятка таких же, как и он, переживших тяжелые ранения солдат, выгрузили из пассажирского «Ту-154», прилетевшего рейсом из Ташкента, прямо в зеленые армейские «таблетки» и под синими мигалками с воем сирен доставили в госпиталь...
Пожилой полковник, начальник отделения, внимательно ознакомился с его «Историей болезни» и вопросительно посмотрел на Андрея:
– Как себя чувствуешь, сержант?
– Нормально, товарищ полковник... – прохрипел Слон. – Только слабый я какой-то стал...
– Слабый... Если верить тому, что здесь написано, то ты похудел за время пребывания в госпиталях на 24 килограмма... Да к тому же перенес три сложные операции... Немудрено, что «слабый»...
– Это ж сколько я сейчас вешу? – Андрей произвел в голове нехитрые математические вычисления. – Шестьдесят два кило?
– Вот именно!..
– Да я уже в восьмом классе весил больше!
– Значит, сержант, тебе теперь надо отъедаться... Набирать былую форму, так сказать...
– А служить я еще смогу?
Полковник неопределенно ухмыльнулся:
– А это, молодой человек, теперь только от тебя самого будет зависеть... А вообще... Ты что, не навоевался еще? Зачем оно тебе надо, Ошеха?
– Цель у меня есть, товарищ полковник... Цель! Понимаете?
– Цель – это хорошо... Значит, ты и сам захочешь побыстрее встать на ноги и не сядешь нам на шею...
– А я могу домой позвонить?
– Ты одессит?
– Так точно...
– Ладно, сержант... Раз такое дело... Звони! – И полковник улыбнулся добрейшей, милейшей улыбкой «доброго доктора Айболита». – Из ординаторской! Скажешь, что, мол, я разрешил, полковник Старостин...
Этот их первый разговор состоялся около полудня, а уже через час мама Андрея сидела у его койки...
Не старая еще, «около пятидесяти», женщина с добрыми, мудрыми глазами, она с горечью смотрела на своего сына:
– Как же ты теперь? Как жить-то будешь? Располовинила тебя эта армия... Бог ты мой!..
– Нормально все будет, мама... Теперь уже нормально... Выздоровею...
...Новый год Андрея отпустили встречать домой – за эту неделю он на домашних продуктах здорово «шагнул вперед», и теперь его не боялись «отпускать одного без гантели, чтобы ветер не унес»...
А еще через месяц, 1 февраля 1985 г., ему была назначена медицинская комиссия...
В большом кабинете собрались несколько врачей, все больше подполковников, которые теперь должны были решать его судьбу... Пульмонолог, хирург, терапевт и... психиатр...
... – Ну, что, сержант? Как самочувствие? – спросил его полковник Старостин.
– Отлично, товарищ полковник! Готов служить дальше!
– Ну... Насчет того, готов ли ты, это мы сейчас с коллегами решать будем... Меня интересует твое общее состояние...
– Все в порядке!
Полковник «пожевал» немного губами:
– А вот последнее тестирование говорит об обратном, сержант... – Он раскрыл папку «История болезни» и принялся перекладывать какие-то бумаги. – Вот, например... При определенных нагрузках кардиограмма показала, что у вас на каком-то этапе возникает тахикардия, учащенное сердцебиение то бишь, а это означает, что вы еще не полностью восстановились и не адаптировались жить без одного легкого...
