Сергей Зверев - Мины по-флотски
– Вечно ты меня с невыгодного ракурса снимаешь, – возмутилась Кэтрин, глядя на экран. – Выгляжу полной дурой. Ты не мог мне сказать, чтобы я глаза к небу не закатывала? И второй подбородок мне из ничего создал.
– Ты в кадре такая, какая есть в жизни, – возразил Грифитс. – Не хуже и не лучше. Зрителя не твоя мордашка интересует, а то, что ты говоришь в кадре.
– Я тут не говорю, а с рамками иду. И вообще, что это за выражение – «мордашка», я для тебя что – собачонка или котенок?
– Вот уж точно, женская логика в действии. Я хотел сказать этим словом, что ты миловидная. А ты подводишь все к тому, будто я тебя сучкой назвать собрался. Кстати, ничего зазорного и в этом слове я не нахожу. Почему-то женщины обожают, когда их называют стервами, и обижаются, когда – суками. А разницы никакой. Не нравится, как я смонтировал, садись за монтажный компьютер сама и работай, а я за кофе схожу. Тебе со сливками или черный?
– Обойдусь и без твоего кофе. Ты же знаешь, я не люблю монтировать, я люблю только давать ценные советы. Кстати, посмотри на экран, тебя по скайпу вызывают, а ты не отвечаешь.
Грифитс подвел мышку к окошку скайпа, но тут же спохватился. Вызывал его тот самый человек, который щедро платил, покупая снятые материалы, но при этом не желал показывать свое лицо и называть имя.
– Кэт, это женщина. Я не хотел бы, чтобы ты слышала наш разговор. Выйди, пожалуйста.
– Женщины себе такие ники не придумывают, – усмехнулась Кэт.
– Я попросил тебя выйти.
– Не очень-то и хотелось слушать. – Журналистка вскинула ладонь, будто прощалась надолго, и, запахнув халат, выплыла из каюты.
Грифитс включил связь.
– Да, я слушаю, – сказал он.
На экране появилось изображение. Камера смотрела мимо человека. Все, что можно было различить, – это кусок потолка и стены. Из динамиков зазвучал голос.
– Надо снова встретиться. Я хотел бы…
Джон нервно обернулся, в каюту вновь вошла Кэт. Она сделала это чрезвычайно тихо, указательный палец прижимала к губам. Компьютер стоял так, что в поле зрения камеры журналистка не попадала.
– Что-то не так? – прозвучало из динамиков.
– Нет, все в порядке, просто мне показалось, что я не закрыл дверь, – отведя руку в сторону, Грифитс погрозил Кэт кулаком, мол, не уберешься, плохо будет.
Но женщины любопытнее мужчин, к тому же Кэтрин надоели секреты Джона. Она справедливо полагала, что тот где-то нашел подработку и не делится с ней ни деньгами, ни информацией. Журналистка присела на край кровати и вся обратилась в слух.
– Меня интересуют записи того, как вы с профессором Файезом искали подземный тоннель, – прозвучал из динамиков голос.
– На канале уже в курсе того, что мы сняли. Так что эксклюзива у вас не будет, – тут же вставил Джон.
– Я не говорил об эксклюзиве. Меня интересуют сами записи и еще то, что вы сняли во время боя. Заплачу как обычно. Ты согласен? Встреча на прежнем месте, в прежнее время. Успеешь?
– Успею, – пообещал Грифитс.
– И еще, – проговорил инкогнито. – Ты просил меня организовать интервью с адмиралом Исмаилем. Он дал согласие встретиться с тобой. Так что прихвати камеру.
Кэт чрезвычайно оживилась и стала подавать Джону знаки. Грифитс сказал:
– На интервью я приеду не один. Для этого потребуется взять мою напарницу – журналистку. Она будет говорить с Исмаилем.
Кэт показала Грифитсу оттопыренный большой палец, мол, правильно поступаешь. После короткого молчания из динамиков донеслось:
– Хорошо, приезжайте вместе. Но для твоей напарницы правила такие же, как и для тебя.
– Понял, до встречи.
– До скорой встречи.
Связь прервалась. Грифитс повернулся к журналистке, на его лице было недовольное выражение.
– Ты чего? – повела плечами женщина. – Меня страшным лицом не испугаешь.
– Какого черта ты приперлась? Я же сказал тебе выйти.
– Я вышла.
– Но потом вернулась.
– Ты не сказал, сколько мне ждать.
– Но ты же все прекрасно поняла, а теперь строишь из себя дурочку. Лезешь не в свои дела.
– А еще ты сказал, что будешь говорить с женщиной, – ухмыльнулась Кэт. – Знаю я таких женщин – бородатая и с автоматом. Оказывается, ты у меня за спиной материалами съемок приторговываешь. – Журналистка покачала пальцем под самым носом у Грифитса.
– Раньше я продавал то, что делал без тебя, – не совсем честно признался Джон. – Теперь поступило и новое предложение, я бы с тобой обязательно поделился. По-честному поделился бы.
– А ты говоришь, что я зря вошла. Чуяла, ты мне изменяешь в финансовом плане, а это куда хуже, чем в сексуальном. Ладно, я пошла, сделаю прическу. Надо хорошо выглядеть в кадре. Мы будем первыми, кто сделает интервью с адмиралом Исмаилем после покушения на него.
– Сделаешь прическу по дороге – на яхте. Все равно ветром волосы растреплет. Собирайся, а я буду ждать тебя на палубе. Поторопись. Этот человек ждать не любит.
Кэт манерно повела плечами и «испарилась», чтобы снова возникнуть уже в строгом платье на палубе. Макияж тоже наложила скромный.
– Как я тебе? – спросила она.
– Стерву как ни одевай, она все равно стервой выглядит.
– Это для меня комплимент. Каждая журналистка должна быть не только стервой, а вдобавок прожженной стервой. Таких зрители любят. Особенно мужчины.
– Не сильно рассчитывай на успех с интервью. Адмирал во многом уже отыгранная карта. На первые номера мы с ним в эфире не вырвемся.
– Я раскручу его на откровенный разговор. Если подмонтировать интервью к нашим съемкам в горах, то выскочим вперед. Кстати, сколько нам заплатят за запись? Ты уже перегнал материал?
– Кэт, я профессионал, я все уже сделал. Заплатят не нам, а мне, я просто с тобой поделюсь. И прошу тебя, не будь такой болтливой с покупателем. Он этого очень не любит. Он даже не хочет, чтобы я видел его лицо.
– Интересно, – проворковала Кэт. – Ты даже не представляешь себе, кто это?
– И не хочу представлять. Достаточно того, что он исправно платит.
Яхта изящно обошла плавучий госпиталь и взяла курс на Латакию. На этот раз Грифитс не стал ставить парус, шел, используя двигатель. Острый нос яхты резал волны, золотился в лучах солнца лакированный деревянный настил.
Оператор и журналистка сидели на палубе за небольшим раскладным столиком. Под маленькой кофеваркой горела спиртовка. Вода закипела, зашипел пар. Кэтрин разлила напиток по чашечкам.
– Кофе – это единственное, что ты умеешь готовить, – сказал Грифитс.
– А я и не претендую на звание повара высокого класса. Я умею делать не так уж много вещей. Но все, что делаю, делаю великолепно.
– Намекаешь на секс? – Джон пригубил кофе.
Кэтрин не ответила на его вопрос, вместо этого озабоченно проговорила:
– Тебя не беспокоит то, что наши новые знакомые дружно исчезли с плавучего госпиталя и не собираются больше выходить с нами на связь?
– Они просто не хотят с нами больше сотрудничать, вот и свалили, чтобы ничего не объяснять.
– Может, ты и прав.
– Не «может», а «точно».
Кэтрин задумчиво стала стучать пальчиками по столу, словно набирала текст на невидимой компьютерной клавиатуре.
– Вопросы адмиралу сочиняешь? – догадался Грифитс.
– И это тоже.
– Каким же будет первый вопрос?
Кэт улыбнулась.
– Первый и все последующие вопросы должны быть провокационными. Как думаешь, адмирал-перебежчик не сильно обидится, если я спрошу его примерно о следующем: мол, ходят слухи, что это вы руководите сплавом морских мин, и что вы скажете по этому поводу?
– Такие слухи в самом деле циркулируют? – удивился Грифитс.
– Нет, – засмеялась Кэт. – Но если сопоставить два факта, то можно прийти и к такому парадоксальному решению.
– Какие такие факты?
– Мины появились вскоре после того, как адмирал переметнулся к повстанцам.
– У тебя и фантазия. Я думаю, он сразу же станет вспоминать о кознях недругов, желающих очернить его честное имя и благородные намерения. У высоких чинов язык без костей и хорошо подвешен, а в запасе всегда найдется сотня штампов, позволяющих не информировать зрителя, а шифровать пустоту. Кстати, тебе уже пора вплотную заняться прической. Скоро придем в Латакию.
Кэтрин допила кофе.
– Не люблю я сидеть в каюте.
– Почему?
– Там газовый баллон. Пожара боюсь.
– Да, пожар на судне – самое страшное, что может случиться, – согласился Грифитс, задувая спиртовку. – Особенно если корабль подводный – субмарина. Ты просто не трогай баллон, газ не включай, и все будет хорошо. Лучше бойся морских мин-невидимок.
– Черт, я сегодня с утра про них в практическом смысле и не думала. Забыла, что эта гадость в море плавает.
– Если забываешь об опасности, значит, теряешь форму.
Журналистка спустилась по крутому деревянному трапу в тесную каюту, развернула створки трельяжа, расставила на узкой полочке косметику. Наводила красоту она быстро и умело, закрепляя волосы лаком. Женщина принялась рассматривать себя в зеркале и осталась довольна своим изображением.
