Валерий Горшков - Тюрьма особого назначения
— Ты, как всегда, Глеб, не можешь спокойно сидеть на месте и наблюдать за творящимся на твоих глазах произволом! Давненько тебя не видел у нас, Робин Гуд. Все трудишься на своем невидимом фронте?
— Тружусь, — развел руками Глеб, то и дело поглядывая на сидящую у стойки Анжелику. — А насчет произвола ты, друг, немного перебрал, мне очень понравилась эта девушка с золотистыми волосами, а те пьяные дегенераты к ней приставали.
— Так иди, знакомься! — подмигнул парню охранник. — Иди, иди! Дамы должны знать своих защитников лично! — И прежде чем Глеб успел опомниться, вышибала обнял его за плечи и подвел к Анжелике:
— Девушка, разрешите вам представить вашего бесстрашного защитника, человека очень редкой профессии и широкой русской души — Глеба Викторовича Герасина. По его же личным словам — крайне к вам неравнодушного. Можно, он присядет рядом?
— Я буду искренне рада познакомиться с одним из последних оставшихся на земле рыцарей! — рассмеялась Анжелика, кокетливо смахивая со лба непослушную челку. — Если бы не он...
— Да я, собственно, ничего и не сделал... — смущенно улыбнулся Глеб, встретившись глазами с девушкой, за которой он наблюдал с самого момента ее появления в дискоклубе.
— Вот и договорились, — добродушно усмехнулся рыжеволосый охранник, помогая своему знакомому взгромоздиться на мягкий барный табурет рядом с Анжеликой. — Оставляю вас вдвоем, голубки, воркуйте себе на здоровье! — И по-приятельски похлопав Глеба по плечу, здоровяк удалился в противоположный угол зала.
— Веселый у вас знакомый! — видя, что смущенный «спаситель» все никак не решится начать разговор, девушка взяла инициативу в свои руки. — Почему вы не спрашиваете, как меня зовут?
— И как? — несколько оживился Глеб.
— Анжела. Но все называют меня Анжеликой. А ты Глеб, как мне уже известно.
— Да. Скажи, а я, случаем, не мог тебя видеть по телевизору?! — Глеб прищурился, словно что-то вспоминая. — Тебя, кажется, показывали в теленовостях. А фамилия твоя... Гай?
— Вот уж никогда не думала, что я такая известная, — ответила польщенная журналистка. — Ты смотришь новости?
— Не часто, — честно признался Глеб. — Слишком много времени уходит на поездки и экспедиции. Ни телевизор некогда смотреть, ни с девушками знакомиться. Вот на днях только вернулся из Англии.
— Этот симпатичный парень в полевом армейском камуфляже говорил что-то насчет твоей редкой специальности, — напомнила Анжелика. — Это правда?
— Чистейшая, — утвердительно покачав головой и усмехнувшись, согласился собеседник.
— И какая, можно узнать? — Анжелика вдруг ощутила, как в ней просыпается репортерская хватка, заставляющая вытягивать из не слишком разговорчивого собеседника максимум информации за минимум времени. Эта хватка очень помогала в работе, но совсем не годилась для дружеской беседы с понравившимся парнем. И Анжелика поспешила исправиться:
— Впрочем, можешь не говорить. Возможно, твоя работа является предметом государственной тайны...
— Вообще-то я не слишком люблю распространяться о своей работе, но в данном случае сделаю исключение, — без лишнего пафоса ответил Глеб. — Но для начала, — он заметил, что бокал Анжелики пуст, — разреши угостить тебя чем-нибудь способствующим развитию разговора?
— М-м... — поджав губу, задумалась девушка. Честно говоря, она не собиралась злоупотреблять алкоголем в этот вечер, так, чуть-чуть, и необходимая ей для сияния сегодняшнего стресса норма была ею уже благополучно выпита. Тем более что на стоянке ее поджидал «мерседес», а в квартиру на проспекте Маршала Жукова уже, наверное, вернулся Дима Нагайцев. Но, взглянув в умоляющие глаза собеседника, согласилась:
— Хорошо. В таком случае я буду мартини. Очень мало мартини и о-о-чень много льда! О'кей?
— Нет проблем! — Глеб жестом подозвал бармена и заказал мартини — для Анжелики и сто граммов греческой «метаксы» — для себя.
— Так в чем заключается твоя секретная работа? — продолжила прерванный разговор со своим «спасителем» журналистка, когда бармен поставил перед ними готовый заказ.
— Секретная?! — Брови Глеба удивленно подпрыгнули. — Я такого не говорил. Впрочем, возможно, она и является секретной, в некотором смысле. До поры до времени... Раньше я, правда, никогда об этой стороне дела не задумывался. — Сделав глоток коньяка и закурив от протянутой барменом зажигалки, Глеб Герасин глубоко затянулся и выпустил через нос две тугие струйки синеватого дыма. — Ты — журналистка, поэтому, возможно, что-нибудь слышала о Лондонском клубе искателей сокровищ. — Глеб повернулся и внимательно посмотрел на девушку. — Когда-то, пять лет назад, я закончил историко-архивный институт и вот уже два года работаю в этом клубе штатным консультантом по российскому региону. Не один я, конечно, нас по всей стране четыре человека.
Двое — в Москве, один — в Екатеринбурге. Но в Питере я — единственный.
— Вот это да! — не поверила своим ушам Анжелика. — И что, ваш клуб действительно занимается поиском древних сокровищ?! — Герасин пожал плечами и смущенно кивнул. — Невероятно! И как успехи?!
— По-разному, — уклончиво ответил Глеб. — Слишком много энтузиастов-одиночек мотается по миру в надежде найти зарытые пиратами на каком-нибудь скалистом необитаемом острове или спрятанные средневековыми рыцарями в подвалах своего замка сокровища и разбогатеть. В основном, конечно, поиском кладов и сокровищ промышляют американцы. Самый жадный и неуемный народ в мире, поверь мне. — Парень стряхнул в стеклянную пепельницу выросший на конце сигареты столбик пепла. — Но в одиночку, даже имея приличный стартовый капитал, найти настоящие ценности достаточно сложно. Лишь единицам сопутствует удача, и они возвращаются домой настоящими миллионерами. Большинство вынуждено довольствоваться всякой не слишком ценной мелочевкой, вроде глиняных кувшинов, медных монет и костяных гребешков, которые потом с огромной неохотой берут музеи. А гораздо чаще искатели сокровищ, истратив все свои деньги, становятся банкротами и кончают жизнь самоубийством. Незавидная судьба...
— Да, не слишком благодарное занятие, — сказала, с трудом сдерживая вдруг охватившее волнение, Анжелика. — Но за счет чего тогда существует ваш клуб? Я читала про него как-то в одном журнале. По-моему, в «Вокруг света»...
Там писали, что клуб основан почти сто лет назад.
— Девяносто шесть, — уточнил, соглашаясь, историк. — Ты можешь не поверить, но он абсолютно самоокупаем. Во-первых, потому, что в штате состоит всего около пятидесяти человек, а во-вторых, потому, что почти каждый год нам удается находить действительно ценные экземпляры, которые тянут на сотни тысяч и даже на миллионы. Как бриг «Аркело», поднятый три года назад недалеко от Кубы, на котором оказались захваченные испанскими конкистадорами изделия из золота. К тому же у клуба нет ни своих судов, ни водолазов, ни всего остального, что требовало бы постоянных вложений. Только тогда, когда собрано достаточно документальных подтверждений существования того или иного сокровища, клуб нанимает специальную команду и арендует технику.
— А что происходит, когда действительно обнаруживается клад? — Если бы Анжелика могла в данный момент видеть свое отражение в зеркале, то, несомненно, была бы поражена тем огнем, который зажегся в ее глазах. — Все найденное поступает в распоряжение клуба?
— Не всегда, — ответил, допивая коньяк, молодой историк. — В большинстве случаев мы получаем лишь двадцать пять процентов от общей оценочной стоимости клада. Остальное идет в доход государства или частного лица, на чьей земле или в чьих водах обнаружены предметы, представляющие ценность. В каждом отдельном случае, перед тем сак приступить к работам, этот вопрос тщательнейшим образа" отрабатывается и заверяется соответствующим документом, который составляют опытные юристы. Чтобы потом не было проблем. Понимаешь?
— Ну просто как в кино! — вздохнула журналистка. — Там тоже все проблемы начинаются после того, как золото или бриллианты уже найдены. Как правило, компаньоны просто начинают планомерно убивать друг друга, стараясь завладеть чужой частью поначалу разделенной поровну добычи.
Девушка почувствовала неподдельный интерес к так неожиданно подвернувшемуся ей собеседнику. И не скрывала сама от себя, что Глеб ей симпатичен и как мужчина.
— Ну, у нас подобные вещи почти не случаются! — рассмеялся Герасин. — Очень редко, но на сей счет в договоре всегда есть особый пунктик...
— Какой именно?
— Лицо или лица, принимающие участие в розысках предметов, представляющих материальную ценность, при малейшей попытке присвоить найденные вещи вопреки первоначальной договоренности моментально лишаются своего вознаграждения или причитающегося пая.
— Неужели помогает какая-то бумажка, когда дело касается целого состояния?! — удивилась Анжелика. — Когда на горизонте начинают маячить .перспективы обладания кругленькой суммой, то люди частенько сходят с ума...
