Сергей Зверев - Остров с кодовым замком
– У моих родителей поживешь, они будут только рады, – тронув ее за руку, предложил Гаврилин. – Кстати! Это тебя ни к чему не обязывает. Абсолютно! Ты вольна принимать любые решения.
В этот момент в комнату вошел крупный пожилой мужчина с погонами капитана полиции.
– Ну и что тут такое случилось? – хрипловатым голосом поинтересовался он.
Борис сразу же узнал в нем здешнего участкового Данилыча, известного всему городу.
Тот окинул взглядом присутствующих и пояснил майору:
– А я сегодня в рейде по конопле участвовал, вернулся, а жена говорит, на Калинина тройное убийство. Думаю, надо бы глянуть. Кто же тут у нас? Да, узнаю. Крюк, Пыж и Стопарь. Вся отморозь из «Минотавра». А кто ж это их положил-то? Ты? – Данилыч удивленно взглянул на Славку. – Ага! Я понял, в чем тут дело! Это ты их за Люсеньку, да? А это точно они ее?..
– Точно. – Майор издал недовольный вздох. – Есть аудиозапись их разговора, где они об этом упоминают.
– Ну, значит, поделом им. Пусть они и подонки распоследние, а срок, боюсь, тебе, парень, отмотают немалый. Но и это не самое хреновое. Есть тут один тип по прозвищу Басмач. Он с ними был дружен. Если этот тип черкнет на зону маляву, то дела твои будут не просто плохи. Ладно, попробую поговорить с Басмачом. Там видно будет.
Лишь в первом часу ночи Борис и Валя, нагруженные сумками с ее вещами, спустились к его «четверке», загрузили добро в багажник и поехали на улицу Дальнюю.
Садясь в машину, Валя смущенно спросила:
– Боря, а твои родители не будут против? Скажут, что, мол, притащил домой невесть кого.
– Мои родители? – Гаврилин рассмеялся. – Да они, увидев тебя, в обморок упадут от радости. О чем ты говоришь?
– И еще, Боря, давай не будем спешить с…
– Я понял. Есть не спешить! – Он шутливо козырнул.
Когда они уже подъехали к дому, неожиданно запиликал его сотовый. На мониторе высветился номер полковника Красницкого.
– Борис, доброй ночи! Извини, если разбудил. Что, так ты и не спишь? Понимаю! Дело, как говорится, молодое. Так вот, слушай! Тебе завтра срочно нужно будет прибыть на базу. Тут такая чепуха нарисовалась. Вы же, кто в позапрошлом деле участвовал, сейчас как бы находитесь в заключении. Вот-вот. И все бы ничего, но какая-то, мягко говоря, скотина слила за бугор информацию о том, что на самом деле в тюрьме никто из вас не сидит. Завтра после обеда намечена внезапная проверка комиссии из числа депутатов Европарламента и еще какой-то там заразы от Гаагского трибунала. Всех вас пятерых им надо будет показать в местах заключения. Конечно, можно было бы найти и подходящих дублеров. Но вдруг этим гуманистам и правозащитникам приспичит взять у вас отпечатки пальцев и сверить их с подлинниками?
– Во сколько и где мне надо быть? – деловито спросил Гаврилин.
– Желательно не позже полудня оказаться в моем кабинете. Сможешь?
– Разумеется! Своего друга байкера попрошу, он меня часа за три до Чернолесского доставит. А оттуда позвоню, пришлете машину.
Еще не встало солнце, а Борис уже сидел на пассажирском месте мощного скоростного мотоцикла. Валерка Литвинчук мчался по трассе в сторону Чернолесского, небольшого городка в верховьях Волги. Следом за ними, ревя моторами, летели еще три байка.
Гаврилин глядел на мелькающие деревья, столбы, дорожные знаки, ракушки автобусных остановок и вспоминал вчерашний день, а особенно вечер. Это была какая-то ожившая фантасмагория. Более всего подивил его Славка. Это ж надо было такой вот номер отчебучить со стрельбой! Борис сроду не мог бы подумать, что этот интеллигент до мозга костей способен на подобные, запредельно жесткие поступки.
Он вспомнил о Вале и почувствовал, как у него сразу же потеплело на душе. Их появление глухой ночью на пороге квартиры стало весьма приятным шоком для его родителей. Они сразу же кинулись хлопотать, устраивать хорошенькую гостью в бывшей детской, чем донельзя смутили девушку, и без того не слишком-то бойкую.
В пять утра, уже уходя из дому, Гаврилин не удержался и заглянул в комнату Вали. Только в этот момент он вдруг понял, до чего же она хороша собой.
Делая ей вчера предложение, он в какой-то мере гусарствовал, даже толком ее не разглядел. Поэтому-то Борис и не боялся того, что Валя ответит отказом на его предложение. Лишь сегодня утром, увидев ее спящей, он понял окончательно и бесповоротно, что именно такую женщину и мечтал встретить. Ее возможное «нет» теперь стало бы для него серьезным душевным потрясением.
В Чернолесский они прибыли ближе к девяти. В ожидании машины с базы Борис и байкеры обсуждали события вчерашнего вечера. Небритая хрипатая команда поклонников мотогонок однозначно одобрила поступок Вячеслава и пообещала найти для него самого лучшего адвоката.
Услышав про Басмача и маляву, которая может стать гибельной для Славки, парни сразу же помрачнели. Валерка почесал щетинистую щеку и объявил, что они подумают, как отбить Басмачу охоту делать людям всякие паскудства, тем более что за ним тоже есть кое-какой должок перед ними.
Борису в тот момент не дано было знать, что не более чем через неделю в СМИ пройдет информация о том, что в райцентре Колокольный взорван в своей машине местный криминальный авторитет Басмач. Неизвестный мотоциклист, пролетая по трассе мимо его лимузина, снайперски точно бросил в окно автомобиля «лимонку» с выдернутой чекой. Помимо самого Басмача погибли шофер и трое охранников.
Еще через неделю ночью кто-то поджег здание коллекторского агентства «Минотавр». Пару дней спустя о своем уходе с должностей внезапно заявили глава района и прокурор. По некоторым сведениям, кто-то прислал им по почте черные метки.
Гаврилин вошел в кабинет начальника базы и по всей форме доложил ему о своем прибытии. Красницкий кивнул на стул и как-то загадочно усмехнулся.
– Боря, все-таки ты вляпался в историю с коллекторами, – с огорчением проговорил он. – Только что звонил Алексей Николаевич. Под утро в новостях он видел сюжет из Колокольного. Что хоть там случилось-то? Расскажи.
Даже достаточно сжатое повествование Бориса полковника весьма впечатлило. Выслушав его, он согласно покачал головой.
– Да, бывают в жизни моменты, когда обстоятельства не дают нам возможностей для маневра. – Красницкий отчего-то нахмурился, немного помолчал и изменившимся голосом сообщил: – Боря, мой Андрей как бы нашелся, но дело плохо. В общем, он в плену у какой-то североафриканской исламистской группировки наподобие этого проклятого ИГИЛа. Держат парня где-то в оазисе, в глубине Сахары, куда добираться можно только на верблюдах. Генерал Дроздых считает целесообразным провести спецоперацию по его освобождению. Если бы это был кто-то другой, то я мог бы тебе приказать. Но дело касается моего сына, и тут командовать я не могу. Поэтому спрашиваю, ты возьмешься?
– Берусь! – не размышляя, с безмятежной, совершенно невозмутимой улыбкой ответил Гаврилин, поскольку ничего иного сказать и не мог. Спецназ своих в беде не бросает.
– Ну, дай бог всем нам удачи. – Полковник прерывисто вздохнул. – Ну а сегодня, Боря, вы немножечко посидите в тюрьме. Кипреев тоже только что прибыл из Калининграда. Сейчас переоденешься, вас на автобусе отвезут в Калачовскую колонию, изобразите там из себя узников.
– Есть изобразить! Только, Виталий Эдуардович, а что же это за такая внезапная проверка, если мы о ней знаем заранее? Неужто сами западные партнеры предупредили?
– Ага! Сейчас! Они предупредят, как же. – Красницкий саркастично усмехнулся. – На то мы, Боря, и ГРУ, чтобы о такой ерунде знать заблаговременно.
Борис переоделся в застиранную серую тюремную робу, вышел на плац и увидел там тех самых своих парней, вместе с которыми и должен был изображать узников. Перед ними, как и всегда, комедничал Кипреев. Судя по всему, парни обсуждали сегодняшнее тюремное экспресс-заключение, для прикола болтали на фене.
Появление Гаврилина было встречено общим жизнерадостным воплем:
– Дед! Сколько зим, сколько лет?!
Тут же начались расспросы о его поездке в Колокольный, о перспективах ближайшей поры. Не светит ли их команде махнуть куда-нибудь на Багамы или хотя бы Канары? Фырча мотором, прямо на плац выкатил служебный автобус.
В этот момент из дверей штаба показался полковник Красницкий.
Борис тут же скомандовал:
– Становись! Равняйсь, смирно!
Однако полковник еще издалека помахал рукой и заявил:
– Вольно! Борис, что же ты не хочешь отвечать на звонки своих близких?
– Ай! – Гаврилин хлопнул себя по лбу. – Забыл, товарищ полковник! К вам когда захожу, всегда мобильник отключаю. Так и не врубил его.
– Батя твой звонил. Посетовал, что до тебя никак не может достучаться, и передал телефон какой-то девушке. Она попросила меня передать тебе только одно слово: «Да». – Красницкий с многозначительным видом чуть развел руками.
