Андрей Загорцев - Боевое кредо
Группу, готовящуюся засесть на месяц в «лесах», решили максимально изолировать от внешнего мира. Весь личный состав во главе с заместителем командира группы улетел в Ханкалу в один из наших отрядов и готовился для выполнения задачи в чужом пункте временной дислокации, ежедневно выходя для проведения стрельб и инженерной подготовки. Всем бойцам запретили бриться, стричься разрешили только налысо, чему те несказанно обрадовались и принялись отращивать куцые бороденки и усы.
Был еще один плюс в том, что группу услали из отряда. Возле рядом стоящей военной комендатуры района располагалась торговая точка местной чеченки Розы, где постоянно крутились таксисты и другие местные чеченцы. Не знаю, была утечка информации или нет, но то, что передвижения наших колонн и выход групп постоянно под контролем, было ясно и так, даже без предупреждений сотрудников «бдительных органов». Тем более что неподалеку от наших ПВД, буквально в трех километрах по дороге, находилось уж очень «нелояльно настроенное» село. Сельские пастухи, выводя на выпас своих баранов и коров, нередко были свидетелями прохождения наших разведгрупп, частенько забывающих о скрытности передвижения. В километре от села, на лысой верхушке горы, вертолетчики облюбовали неплохую посадочную площадку и частенько десантировали на нее разведчиков, наплевав на просьбы командиров и мотивируя свои действия всяческими отговорками. Заявку на авиацию мы подали заранее, решив вывести группу прямо из Ханкалы, ибо подсадка вертолетов на нашей отрядной площадке и прием разведчиков на борт не останутся незамеченными. При высадке группы решили договориться с экипажем о паре «ложных» посадок и об отвлекающих маневрах. После десантирования группы в районе за несколько километров от базы вертолет должен был покружить, потом зайти на площадку возле села; группа, оборудовавшая базу и оставлявшая закладки,заведет вертолет на себя, обозначив место забора разведчиков дымами. Если кто-то и будет наблюдать со стороны, то он увидит только то, что вертолет принял спецназовцев на борт и ушел в сторону расположения комендатуры и отряда, а группа, соответственно, высадится на нашей оборудованной площадке, и вертолет уйдет к себе на аэродром.
Высадившиеся разведчики пешим маршем должны будут дойти до базы, дооборудовать ее и с неделю вообще не показывать носа, проводя только обязательные двухсторонние сеансы связи. Продовольствие и боеприпасы решили доставлять до оборудованных тайников группами, проходящими через район для выполнения других разведывательных задач, и выбрасывать с вертолетов в заранее оговоренном месте как можно подальше от базы.
Необходимо было решить еще несколько насущных проблем. Одна из них – это аккумуляторные батареи к радиостанциям и их зарядка. Помимо батарей, на станции нужно было заряжать батареи на ночные бинокли, ночную оптику, фотоаппарат и прочее. Переносные зарядные устройства, работающие от ручного привода, в отряде имелись, но и они не решали возникающей проблемы. На рынке в районном центре закупили – естественно, за свой счет – маленький, весом всего в пять килограммов, бензиновый агрегат японского производства, работающий почти бесшумно, потребляющий мало бензина и позволяющий не только заряжать батареи, но и использовать его по другим хозяйственным нуждам. Агрегат после покупки немедленно опробовали связисты-аккумуляторщики и выдали положительное заключение о пригодности к работе.
В течение месяца оборудовалась база, доставлялись боеприпасы, мины, продовольствие, медикаменты и прочие необходимости, причем все старались делать как можно скрытнее.
Командиры групп роптали, возмущались, но дело постепенно двигалось.
Командир «партизанской» группы остался в отряде, участвуя в дальнейшем планировании и согласовании. Несмотря на все его возмущения, я каждый день «кормил» его разведывательными сводками, донесениями о перехватах «вражеских корреспондентов», аэрофотоснимками района и другой весьма невкусной продукцией.
Проблем с боевым распоряжением не ожидалось, ибо делал я его сам, отправлял по военной электронной документированной связи файлом в штаб группировки, обозвав его «замыслом командира отряда». В нашем отделе его существенно правили, то есть ничего с ним не делали, только ставили подписи соответствующих начальников – ну, кое-где еще парочку запятых (с этим у меня всегда проблемы) – и присылали обратно, обозвав «боевым распоряжением». Заявки на артиллерию и авиацию подавались точно так же.
Неожиданное противодействие в реализации задумки оказали отрядные тыловики. Как все полученное имущество будет списываться, на ком зависнет, как будет вестись отчетность? Ерепенились они недолго: командир отряда задал всем головокружительную трепку, и они на время успокоились.
Также одна из главнейших задач – это огневая поддержка разведчиков, действующих в отрыве от основных сил в течение длительного времени. Так как батарея из самоходного артиллерийского полка находилась буквально в десяти метрах от расположения отряда, согласование велось на уровне личного общения. Артиллеристы запланировали и пристреляли цели; группы, находившиеся в районе, корректировали огонь. Необходимые поправки были внесены, и район базы на карте запестрел треугольниками с номерами. В случае непредвиденной ситуации по запросу командира группы артиллеристы могли обеспечить огневой заслон по периметру базового района и организовать коридор для спешного покидания района.
Больше всего времени заняло согласование с другими силовыми структурами, которые тоже иногда работали в нашей зоне ответственности. Бывало, что наши разведчики нос к носу сталкивались с разведчиками внутренних войск, решившими организовать проведение поиска и не согласовать это с кем-либо. Горная группировка находилась в Ведено, а Объединенная – в Ханкале; там свои начальники, у них – свои… По счастливой случайности, боестолкновения ни разу не произошло, только изредка лениво постреливали на расстоянии. Пришлось порядком повисеть на телефонах, поездить, да еще и вести дипломатичные разговоры, дабы ни словом, ни взглядом не обмолвиться о своих намерениях. Самые проблематичные структуры – это, конечно же, местная милиция, состоящая в основном из «бывших»: тем вообще на все наплевать, лезут, куда их не просят, и творят, что хотят. Могут наших обстрелять и с чувством собственного достоинства удалиться; могут по свои кровникам «отдуплиться», припоминая украденную еще при Горбачеве корову. Пристрелят, прикопают хладный труп, а потом еще в прокуратуру «стуканут» на бесчинствующих «федералов»… Но будем надеяться, что так далеко, в горно-лесистую местность, они не полезут.
Самыми беспроблемными оказались парни-«чекисты» из отделов по борьбе с террором. Обговорили все в несколько минут, они меня поняли, я их понял, попили чаю с водкой и разошлись, вполне довольные друг другом. За три дня до высадки отправили командира группы в Ханкалу к своим подчиненным. Подготовка к мероприятию заняла около месяца. Вроде все во всех инстанциях согласовано, все бумажки изучены и подписаны.
База ждет своих «партизан».
«Ми-8» кружился довольно долго, потом подсел на площадку, обозначенную дымами, и забрал группу. «Партизан» уже давно не было на борту. К вечеру поступил доклад по связи – все на месте. РГ СпН залегла на базе на «сохранение». Теперь они неделю будут сидеть и не высовываться, обустраивать свой быт и вести наблюдение, потихоньку изучая местность.
Другие разведывательные органы, выделяемые отрядом, работали по плану и даже приносили небольшие результаты. Обнаружили пару тайников с продовольствием, на лесной дороге обстреляли легковой автомобиль с боевиками. Огневой контакт длился минуты три от силы, потом водитель и два пассажира выскочили и, отстреливаясь, скрылись в лесу. Боевики ушли, но старенькая белая «шестерка» осталась.
Машину досмотрели, в багажнике обнаружили несколько самодельных замыкателей и несколько килограмм тротила. Сперва хотели притащить «Жигули» в отряд, но командир батальона, опасаясь взбучки от «надзорных органов», приказал подорвать автомобиль на месте.
Проблемы возникли из ничего. Ровно через неделю прилетел один из «высоких начальников» и начал проверять организацию и ведение боевой и разведывательной деятельности. Узнав о том, что в зоне ответственности отряда нами организована база, он раскричался и начал винить всех малых и больших отрядных начальников в «очковтирательстве». По его словам выходило, что базу организовали специально для того, чтобы выдавать ее за обнаруженную базу боевиков и прятать на ней трупы «невинно убиенных мирных жителей», а также награбленное и уворованное. Начали шуршать бумажки. Проверялось боевое распоряжение, приказы, выписки, решения. И тут, в самый апогей негодования и брызганья слюнями, когда палатка Центра боевого управления сотрясалась от начальственных криков, неловко, бочком, сквозь брезентовые занавески к месту комбата протиснулся оперативный дежурный и попросил у «начальника» разрешения обратиться к командиру отряда. «Босс» вальяжно кивнул, но тут же подскочил как ужаленный, услышав скороговорку дежурного, докладывавшего, что одна из подгрупп «партизан» в пятистах метрах от базы ведет бой с группой боевиков.
