Данил Корецкий - Найти «Сатану»
– Я таких камней не встречал, – сказал Крымов и, развернувшись, пошел к своему дому.
Еще несколько человек, утратив интерес к происходящему, последовали его примеру.
Зато вышел из дома дед Осип, уверенной походкой подошел к Егору, поздоровался за руку.
– Че это вы тут рассматриваете?
Геолог молча показал кусочек руды, Осип задумчиво покрутил его в руках.
– Я такой когда-то у Васьки Зенитчика видел, – наконец сказал он. – Васька тогда бегал как змеей укушенный, всем показывал: думал, золотую жилу отыскал… А оказалось – никакое это не золото…
– Точно? – оживился Егор, испытующе рассматривая нового собеседника.
Осип выгодно отличался от односельчан: у него имелись все зубы, хотя и пластмассовые – он не поленился специально поехать в райцентр и заказать вставную челюсть. И держался солидно.
– Точно не скажу, я анализов не делал, – степенно сказал Осип. – Но похожий.
– А кто такой этот Зенитчик?
– Так это мой друг! – воскликнул Гришка, оживленно жестикулируя. – Мы с ним не разлей вода! Он мне тогда хвастался, что за Черным урочищем золотую жилу нашел, обещал весь поселок водкой залить! Только облом вышел с этой жилой… А потом его и посадили… Вот если б взаправду нашел золото, то вместо тюрьмы жил бы в каменном доме в Таёжном – райцентр, магазины, ресторан… Ведь так же?
– Наверное, так. – Геолог внимательно рассматривал синие от татуировок пальцы собеседника. – А вы, я вижу, тоже в тюрьме побывали?
– Было дело. – Гришка спрятал руки за спину. – Ни за что посадили – за шкурки! Браконьерство пришили…
– Это первый раз! – вмешалась Ефросинья. – А второй раз за Верку – чуть не до смерти забил девку… А третий – когда с ружьем за всеми гонялся, стрелял куда ни попадя.
– Понятно, – кивнул Егор и отвернулся от Гришки к женщинам. – Тогда лучше вы мне расскажите: что за человек этот Зенитчик?
– Васька-то? – влезла бабка Дарья, опередив Ефросинью, которая уже открыла рот. – Та-а-акой кобель был в молодые годы! Вон, с ней воловодился, с Валькой… – Она указала узловатым пальцем вслед уходящей Рожковой. – Пока у Вальки мужик в тюрьме сидел, он к ней вечером – шасть! А муж вернулся, голубков застукал, вынул ножик и попер, как у них в тюрьме принято… А у Васьки тоже ножик оказался…
– Охотничий, в сапоге! – уточнил Гришка, разводя указательные пальцы сантиметров на двадцать пять и радостно подхихикивая, будто это у него нашелся клинок в трудную минуту.
– В общем, зарезал он его, – продолжила Дарья.
– Ничего не зарезал, Колян сам напоролся, – снова вмешался Гришка.
– Сам, не сам, только дали ему семь лет. – Бабку Дарью было трудно сбить с мысли. – А когда возвратился, пить стал по-черному…
– И ничего не по-черному… Нормально пьет, как любой мужик…
– Но тайгу он зна-а-ает, хорошо знает. С детства с отцом на охоте пропадал…
– Чего он там знает! Больше болтает! Одно слово – Зенитчик! Батя его, Дормидонт, тот был настоящий охотник и тайгу знал, как свой карман! – Осип махнул рукой и пошел обратно в дом.
– А почему его Зенитчиком зовут? – поинтересовался Егор.
– Это уже потом он болтать стал, когда из тюрьмы вернулся, – вмешалась Ефросинья. – Будто по молодости из ружья самолет сбил. Вот за это и прозвали Зенитчиком. Брехун, одним словом!
– Да-а-а, – разочарованно протянул Егор. – А отец его где?
– И-и-и, милый, Дормидонт давно в тайге сгинул, – покачала головой Ефросинья.
Геолог удивился.
– А как же так, если тайгу знал, как свой карман?
– Так это ж тайга! – снисходительно пояснил Гришка. – Зайдет тебе медведь за спину, набросится, поломает да скальп снимет… Ты и не вспопашишься! Или трясина засосет… Или…
– Там другое, – махнула рукой всезнающая Ефросинья. – Болтают, убили его, за то, что чужие ловушки разорял…
– Могёт, и так, – согласился Гришка. – В тайге разговор короткий. А он действительно по чужим территориям ходил…
– Ну… Если так, веди к своему Зенитчику, – вздохнув, попросил Егор.
– Да чего ж мне с палочкой по грязи-то ползать? Давай на твоей колымаге, – не дожидаясь ответа, Гришка поковылял к вездеходу.
Егор двинулся за ним, но сделав пару шагов, остановился.
– А вы столько лет здесь прожили… Не жалеете, что, как подруга, не уехали? – обернувшись, спросил он у бабки Дарьи.
Она задумчиво пожевала губами.
– Я-то? Так меня никто и не звал. Да и чего жалеть! У Ульяны своя судьба, а у меня своя…
– Ну, ладно, спасибо за помощь! Счастливо оставаться!
Егор улыбнулся и пошел к вездеходу.
Гришка уже перезнакомился с геологами, выпросил сигарету у Петровича, почтительно поздоровался с Дремовым, безошибочно определив в нем старшего, зубоскалил с Наташей, обещая подарить соболиные шкурки.
– Ну, так чё? – увидев Егора, переключился он. – Поедем, что ли?
– Залезай! – вместо ответа скомандовал Егор, и через минуту вездеход тронулся по единственной, непроезжей для другого транспорта улице поселка.
Гордо восседающий в кабине Гришка высунулся в окно и махал рукой выглядывающим из-за заборов односельчанам. Это был момент его триумфа. Но продолжался он недолго: метров через сто пятьдесят машина остановилась у покосившейся избы Васьки Зенитчика.
– Пойдемте с нами, Дмитрий Эдуардович! – сказал Егор. – Для солидности!
Втроем они подошли к обветшавшему забору.
– У Васьки в доме две лайки живут. Любит Васька собак. Сам голодать будет, а их накормит, – сообщил Гришка, открывая полусгнившую деревянную калитку. – Вы их не бойтесь. Они охотники, а не охранники.
Он постучал в дверь, за которой тотчас раздался дружный собачий лай.
– Ну, всё, харош! – прозвучал хриплый окрик хозяина, и лай прекратился.
Дверь отворилась, из глубины комнаты пахнуло собачьей шерстью и перегаром. На крыльце появился бледный худой старец с седой неухоженной бородой. Колючие глаза быстро обежали неожиданных гостей. Он явно был нетрезв.
– Здоров, Вась! – сказал Гришка. – Вот, геологов к тебе привёл…
– Это не геологи, – возразил хозяин и сунул руку за спину. Язык его заплетался. – Это особисты переодетые, по мою душу прибыли! Спасибо тебе, братан!
– Да что ты, Вася! – испугался Гришка. – Всамделишные геологи, я их знаю! У них и кусочек руды с собой…
– Мы действительно геологи! – выступил вперед Дремов и протянул вперед руку. – Говорят, вы такие камешки находили?
– Брешут, ничего я не находил! – отрезал Василий. – Вы их меньше слушайте! Такого наплетут!
– Как же так, Вася? – засуетился Гришка. – Ты же сам говорил: за Черным урочищем целая жила! Ты еще думал – это золото! Забыл, что ли?
– А ты, Иуда, свое получишь. – Васька-Зенитчик вытянул руку из-за спины, только теперь в ней был зажат нож.
Егор и Дремов шарахнулись назад, а Гришка вообще отбежал к калитке.
– Стреманулись, суки! – засмеялся Зенитчик и, слегка присев, угрожающе выставил клинок.
Сразу стало ясно, что это не древний старец, а мужик лет пятидесяти, который хотя и спился, но с ножом управляться умеет.
– Давай, налетай, хоть по-одному, хоть всем скопом! – Бывший зэк стал медленно надвигаться на геологов.
Такого оборота никто не ожидал. Егор попятился, а Дремов дрожащими руками расстегнул куртку и принялся вынимать из тугой кобуры «ТТ», но пистолет не вынимался – вспотевшие пальцы соскальзывали с рукоятки. Увидев оружие, Зенитчик остановился и по-волчьи оскалился.
– Теперь точняком ясно, какие вы геологи! – процедил он и пошел обратно в дом.
Дверь захлопнулась, снова залаяли собаки.
– Уходим, быстро! – крикнул Гришка. – Сейчас он ружье вынесет!
Они выбежали за калитку, быстро погрузились в вездеход, ничего не понимающий Петрович дал по газам, и машина помчалась прочь.
– Что там случилось? – спросила Наташа.
– Да он нас чуть не зарезал! – тяжело дыша, сообщил Егор. И накинулся на Гришку: – Ты нас куда привел?!
– Куда, куда, – с плаксивыми нотками сказал тот. – Откуда я знал?! Вам хорошо, вы уехали, и ищи-свищи… А я-то тут останусь! Слышали, как он мне грозил? А впустую грозиться западло. Значит, сделает! А вы мне даже стакана не налили! И зачем я с вами связался?!
– Ты по карте ориентируешься? – спросил Дремов.
– Ну. А что?
– Покажешь, где Черное урочище, я тебе целую бутылку дам.
– Конечно покажу! – окрепшим голосом воскликнул Гришка.
На околице вездеход остановился, Дремов развернул карту, и Гришка уверенно ткнул в нее пальцем.
– Вот оно! А ваши камешки надо где-то здесь искать!
Дремов выдал ему обещанную бутылку водки. Гришка довольно покрутил ее в руках.
– Настоящая, заводская! Ну, уважили! Спасибо!
Он ловко выбрался наружу, привычно свернул пробку, припал к горлышку и в несколько глотков наполовину опустошил бутылку. На лице появилась блаженная улыбка.
