Без воздуха - Загорцев Андрей Владимирович

— Товарищ капитан! — К офицеру, вальяжно возлегающему под деревом, подошел прапорщик. — Вторая подгруппа прошла по маршруту. Туман везде.

— Вася, ты меня вечно расстраиваешь, — ответил Черепанов и отхлебнул кофе из изящной фарфоровой чашки, совершенно неуместной здесь, на дневке группы спецназа в джунглях Вьетнама. — Я, Вася, вообще человек непригодный к разведке. Я в строевой части должен сидеть, тетками рулить, несколько красивых любовниц иметь, а сам тут непонятно по чьей прихоти ошиваюсь. Связь с группой советников крайний раз была перед боем. Теперь глухо. Этот ополоумевший американец достал своим нытьем. Обидно ему, что его янкесом кличут, кричит, что он коренной ирландец.

— Командир, может, грохнем его? Измучил уже своим хныканьем, а пользы от него никакой.

— Нет, Вася, это наша палочка-выручалочка перед начальником управы. Постреляли, трофеи взяли, проходы к укрепрайону нашли, а толкового доказательства нет кроме этого рыжего мудака, — проговорил Черепанов.

Через час первая подгруппа убыла для ведения разведки сразу же вышла на связь.

Черепанов накинул на одно ухо головной телефон, зажал тангенту и заявил сержанту, командиру подгруппы:

— Малыш, очнись! Какие на хуй березы посреди Вьетнама?

— Я серьезно! Березы и дубы, как в средней полосе. Болотце какое-то гнилое!

— Ладно, давай направление, сейчас подскочу. — Черепанов записал координаты, отметил направление движения и свистнул своего порученца, разведчика огромного роста, урожденного тибетского китайца. — Афоня, пойдем прогуляемся, морда твоя узкоглазая, хватит дрыхнуть, победу коммунизма проспишь.

— Готов, товарищ капитан! — Советский китаец закинул за спину ранец с пулеметными лентами, повесил через плечо ПКМ и напялил на голову широкополую панаму.

Командир группы, сетуя на отсутствие какой-то загадочной мобилы, скрылся вместе с порученцем в буйных зарослях.

— Епть, действительно березки, — восхитился Черепанов, прибыв на место. — Красота, бля, неописуемая. Афошка, что думаешь?

— Красиво, как у нас под Вязьмой. — Порученец печально вздохнул.

— Таоварищ капитан, фишка сообщает о движении от нас на три часа, — подал голос сержант, командир подгруппы.

— Осторожно, соколы мои, смотрим, огонь только по команде! — приказал Черепанов и залег.

Вскоре мимо его людей протопал взвод в непонятной камуфлированной форме. Парни вяло переругивались между собой по-русски.

— Товарищ капитан, наши! У них «калаши», — ошеломленно пробормотал тибетский китаец Афошка.

— А, херня, — спокойно резюмировал ничуть не удивленный Черепанов. — Эти дятлы сейчас выйдут в Великую Отечественную, к фашистам. Фильм «Туман». Смотрите на ОРТ великолепнейшую шнягу с потугами на патриотизм. Забудьте все, что здесь видели. Это мираж. Сейчас идем обратно, не отклоняясь ни на шаг. Не хватало нам еще в дешевой похабщине сняться.

Вскоре подгруппа присоединилась к основному составу подразделения.

Через три дня сидения на одном месте туман рассеялся, и радисты наконец-то смогли прокачать связь. Оказалось, что вместо нескольких суток в эфире они отсутствовали чуть ли не две недели. Время загадочным образом скакнуло вперед.

Капитан узнал об этом и проговорил:

— Ерунда! Главное, что за нами Хищник не гонялся!

Через несколько часов группа была эвакуирована вместе с пленным лейтенантом Кинли.

Каперанг Полянский, сидя в кабинете под вентилятором, хищно потер руки.

Глава 7

Возле открытой рампы нас уже ждал автобус с зашторенными окнами. Рядом с ним стоял лейтенант из оперативного отдела и поторапливал нас. Он быстренько пересчитал поголовье, проверил по фамилиям, приказал рассаживаться в салоне и не открывать окна. Пленного американца Норриса сразу же забрали каких-то два типа в гражданке.

Я плюхнулся на сиденье, снял рюкзак, сразу же заснул и очухался, когда автобус уже заезжал в ворота части.

— Помнишь, что надо говорить и писать? — спросил меня Дитер. — Ничего лишнего, только факты. Ничего не утаивай. Про сержанта, командира рейнджеров, пиши, что я его добил. Вряд ли он выживет.

— Понял. А удар покажешь? — Я покосился на офицера, сидевшего впереди, возле места водителя.

— На тебе, что ли? — осведомился Болев.

Автобус подъехал к тыльной стороне штаба, где была развернута большая брезентовая палатка. Под грибком возле входа стоял вахтенный матрос в комбинезоне и пилотке, с автоматом на плече.

— Группа, на выход! — скомандовал офицер.

Мы лениво выползли с автобуса и построились.

Лейтенант ушел в палатку кому-то докладывать.

Дитер, игнорируя вахтенного, подошел к палатке заглянул за полог и кого-то позвал. Наружу высунулся матрос из штабных и начал выслушивать наставления Болева. Тот бросил ему несколько фраз, при этом пару раз указал на меня. Штабной покивал и скрылся из глаз.

Потом из палатки выскочил лейтенант.

Следом за ним оттуда же появился командир нашей части.

— Группа, равняйсь! Смирно! — громко скомандовал Болев, строевым шагом подошел к командиру и громко отрапортовал:

— Товарищ капитан первого ранга, группа номер один ноль два подгруппа два прибыла с выполнения боевой задачи! Все поставленные задачи выполнены! Отработано две попутных, проведено десять двухсторонних сеансов связи! Потерь и ранений личного состава нет! Оружие, средства связи, технические средства разведки, имущество в наличии! При проведении операции… — Дитер перечислил израсходованные боеприпасы.

У меня волосы встали дыбом. Это все, оказывается, надо держать в голове!

Старшина встал в строй.

Кап-раз улыбнулся, показав свои желтые, прокуренные зубы, и хрипло бросил лейтенанту:

— Я же говорил, что из распиздяев получаются отличные командиры! Вот старшинка шороху дал — операторы, разведчики из штаба флота и главной управы за башню хватались! — Он повернулся к строю. — Всему личному составу группы за отличное выполнение основных и попутных задач объявляю благодарность!

— Служим Советскому Союзу! — браво гаркнули мы.

— Все группу на опрос и отчеты! Потом по подразделениям! Сутки отдыха! — сказал кап-раз лейтенанту и ушел в штаб.

Первым в палатку попал я. Внутри все было перегорожено на небольшие кабинеты. Вахтенный матрос провел меня по узенькому коридорчику куда-то вглубь, открыл полог и втолкнул в небольшой фанерный закуток. Внутри стояли несколько самодельных стеллажей. За столом сидел тот самый матрос, которому Дитер показывал на меня.

Вахтенный скрылся.

Матрос молча помог мне разоблачиться и взгромоздить рюкзак на стеллаж. Мой ручной пулемет он прислонил к нему, пистолет сунул в шкаф и заставил меня расписаться в книге приема оружия на временное хранение.

— Слышь, а это не тебя в штаб блатовали? — спросил матрос.

— Угу, меня, — опасаясь подвоха, осторожно ответил я и чуть напрягся.

— А ты что ломаешься? В штабе чертежником тоже неплохо. У меня скоро дембель, сход на берег — замена нужна.

— Да я рисовать не умею.

— Ага, все вы не умеете! Хотя, если честно, в группу охота. На этих задачах уже не спим какие сутки, карт нарисовали, мама не горюй! — разоткровенничался матрос и предложил мне компоту из фляжки.

Я в откровенности не полез, компота из вежливости похлебал, про выход рассказал вяло. Да, высадились, шли, постреляли, и не более того. Гладко стелил этот штабной старшак. Может, тут методика такая проведения допроса?

К нам снова заглянул вахтенный матрос и повел меня в другой палаточный кубрик.

По дороге я встретился с Чернокутским.

— Здравия желаю, товарищ капитан третьего ранга! — бодро гаркнул я и осекся.

На погонах тужурки Чернокутского сверкали уже по две звезды.

— Виноват, товарищ капитан второго ранга! — поспешил я исправиться.

— Привет! — Чернокутский поздоровался со мной за руку. — Смотрю, уже в разведку бегаешь. В увольнении будешь, заходи, домой позвонишь, а то твои ругаются, что писем мало шлешь. Ну, давай, занимайся, — сказал он и удалился.