Алистер Маклин - «Ураган» с острова Наварон
Они перебрались через трос и поплыли дальше, но уже в более быстром темпе. Через несколько минут, когда они миновали поворот и стена дамбы исчезла из виду, Мэллори тронул Миллера за плечо. Оба развернулись и стали смотреть назад, откуда приплыли. На юге, милях в двух, не больше, ночное небо внезапно озарилось разноцветными огнями осветительных ракет, красных и зеленых, белых и оранжевых, медленно опускавшихся в Неретву.
— Ничего себе, красиво, — признал Миллер.— Только к чему весь этот фейерверк?
— Нам в помощь. По двум причинам. Во-первых, каждому, кто будет смотреть — а смотреть будут все — понадобится минимум минут десять, чтобы зрение вновь привыкло к темноте, следовательно, всякого рода незапланированные мероприятия в этой части водохранилища вполне могут остаться незамеченными. Во-вторых, если люди глядят в одну сторону, они не в состоянии одновременно глядеть и в другую.
— Логично, — одобрил Миллер. — Наш друг, капитан Йенсен, все предусмотрел, верно?
— Да, котелок у него варит.
Мэллори повернулся на восток и, подняв голову, прислушался.
— Нужно отдать им должное. Точны во всем: мишень поражают точно, прибывают вовремя. Слышишь, летит.
Над водой, на высоте 500 футов, с востока заходил «Ланкастер». Его двигатели работали на самых низких оборотах. До Мэллори и Миллера ему оставалось примерно 200 ярдов, как от самолета отделилось несколько темных точек, и в ту же минуту раскрылись огромные черные парашюты. Двигатели взревели, и бомбардировщик круто взмыл вверх.
Миллер пристально следил за плавно спускавшимися парашютами. Затем обернулся назад и посмотрел на яркие огни ракет. — Нынче в небесах, — провозгласил он, — полно всяких штуковин.
И они с Мэллори поплыли к опускавшимся парашютам.
Петар выдыхался. Прижимая обмякшее тело Гроувза и железной лестнице, Петар чувствовал, как его руки дрожат от усилия. Он стиснул зубы. По лицу, искаженному от напряжения, струился пот. Было ясно, что долго Петар не продержится.
Рейнольдс, оставаясь вместе с Марией в том же укрытии за обломком скалы, при свете ракет увидел, что Петар и Гроувз попали в беду. Он взглянул на Марию и по ее испуганному лицу сразу понял, что и она знаметила это.
— Оставайтесь здесь, — охрипшим голосом приказал Рейнольдс. — Я должен помочь им.
— Нет! — Она схватила его за руку, изо всех сил сдерживая обуревавшие ее чувства, а глаза, как и при первой встрече, напоминали глаза затравленного животного. — Пожалуйста, сержант, не уходите. Вы должны оставаться здесь.
— Но ваш брат… — в отчаянии начал Рейнольдс.
— Есть вещи более важные…
— Но не для вас. — Рейнольдс попытался встать, но она на удивление крепко вцепилась ему в руку, и Рейнольдс не мог высвободиться, не нричинив ей боли. — Ну же, девочка, отпусти меня, — сказал он почти ласково.
— Нет! Если отряд Дрошни окажется на этой стороне… — Она не закончила фразы. Догорели последние ракеты, и ущелье после яркого света погрузилось в кромешную тьму. Мария заговорила снова и сказала просто:
— Теперь вы должны остаться, останетесь?
— Теперь я должен остаться. — Рейнольдс вышел из-за камня и поднес к глазам прибор ночного видения. На мостике и, насколько он мог определить, на противоположном берегу не было заметно никакого движения. Переведя прибор на ущелье, он различил силуэт Андреа, который, завершив земляные работы, мирно отдыхал за большим валуном. Ощущая в глубине души сильное беспокойство, Рейнольдс вновь направил прибор на мостик. Вдруг он замер. Затем тщательно протер стекла прибора, зажмурился и навел его на то же место.
После яркого света глаза с трудом привыкали к темноте, но теперь Рейнольдс видел почти отчетливо, и то, что он обнаружил, не было игрой воображения или оптическим обманом — по мостику по-пластунски ползли 7 или 8 человек, во главе с Дрошни.
Рейнольдс опустил прибор, выпрямился в полный рост, выдернул чеку и, размахнувшись, бросил гранату в сторону неприятеля. Граната упала и взорвалась, не долетев до цели ярдов 40. То, что она сработала вхолостую, не имело никакого значения, поскольку и не предназначалась для поражения, она давала сигнал Андреа, и он не стал терять времени.
Он уперся подошвами ног в камень, спиной прислонился к скале и напрягся. Валун сдвинулся на миллиметр. Андреа расслабился, позволив камню вернуться в прежнее положение, и повторил попытку. На сей раз валун сдвинулся более ощутимо. Андреа снова передохнул и опять напрягся.
Люди на мосту застыли в абсолютной неподвижности, пытаясь уяснить истинный смысл взорвавшейся гранаты. Они вертели головами, стремясь обнаружить источник опасности, не не замечали валуна, который находился прямо перед глазами.
Андреа удалось раскачать валун. С каждым новым толчком камень продвигался еще на один дюйм, а Андреа съезжал все ниже и ниже, пока не оказался почти в горизонтальном положении. Он задыхался, по лицу струился пот. Валун качнулся назад. Казалось, сейчас он обрушится на Андреа и раздавит его своей тяжестью. Андреа набрал в легкие побольше воздуха и напряг ноги и спину в последнем титаническом усилии. Валун подался вперед, на мгновение замер, сдвинулся с мертвой точки и рухнул вниз.
Дрошни, разумеется, не мог ничего слышать и в такой темноте, конечно же, не мог ничего видеть. Лишь инстинктивное ощущение приближающейся смерти заставило его, внезапно осознавшего, откуда грозит опасность, посмотреть вверх. Расширившиеся от ужаса глаза Дрошни заметили валун, когда его падение только начиналось, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Валун двигался прямо на них, срывая по пути камни, подскакивая на склоне все выше и выше. Дрошни закричал, предупреждая остальных. Все в панике вскочили на ноги — инстинктивный, но уже бесполезный порыв людей, увидевших смерть лицом к лицу, ибо спасаться было поздно, и они были обречены.
Валун совершил последний огромный скачок и со свистом врезался в середину мостика, круша хрупкое дерево и ломая мостик пополам. Двое солдат, оказавшихся прямо на пути валуна, погибли мгновенно, пятерых других швырнуло в стремительный поток, где они разбились о скалы. Разломанные половины мостика, крепившиеся к берегам с помощью подвесных канатов, раскачивались над бушующей водой, яростно стуча о каменистые берега.
Парашюты, а их оказалось не меньше дюжины, крепились к трем темным цилиндрическим предметам, наполовину погрузившимся в столь же темную воду. Мэллори и Миллер перерезали стропы и соединили цилиндры последовательно межцу собой, используя короткие проволочные зажимы, припасенные специально для этой цели. Мэллори изучил ведущий цилиндр и мягким движением потянул рычаг, расположенный в передней части. Раздался приглушенный шум, из кормового отсека вырвалась мощная струя сжатого воздуха, вода забурлила, и цилиндр поплыл вперед, увлекая за собой остальные. Мэллори выключил мотор и кивком указал на два других цилиндра.
— Эти рукоятки справа контролируют водяной клапан. Ты займись этим, пока не добьешься отрицательной плавучести, но не перестарайся. А я займусь другим.
Миллер осторожно повернул рукоятку и показал глазами на ведущий цилиндр. — А этот для чего?
— Ты что же, собрался на себе тащить полторы тонны взрывчатки до дамбы? Это — своеобразный буксир. Напоминает отпиленную часть корпуса 21-дюймовой торпеды. Сжатый воздух под давлением, возможно, пять тысяч фунтов на квадратный дюйм проходит сквозь сопло. Думаю, он свое дело сделает.
— Лишь бы не я. — Миллер закрыл клапан. — Хватит?
— Хватит. — Цилиндры погрузились в воду у самой поверхности. Мэллори снова потянул рычаг сжатого воздуха на ведущем цилиндре. Раздался урчащий звук, забурлила вода, и все три цилиндра стронулись с места. Мэллори и Миллер взялись руками за ведущий, направляя его в сторону поворота, за которым находилась дамба.
Когда подвесной мостик разрушился под упавшим валуном, погибли семь человек, но двое уцелели.
После яростной схватки с рекой Дрошни и его сержанту удалось прибиться к берегу, где, обессилев, они вцепились в сломанную половину мостика. Вначале они просто держались за нее, а прсле отчаянных попыток им удалось подтянуться и выбраться из воды. Они повисли, ухватившись руками и ногами за обломки моста, тяжело переводя дыхание. Дрошни посигналил кому-то невидимому, находившемуся на другом берегу, и показал рукой вверх, в том направлении, откуда свалился валун.
На противоположной стороне реки среди валунов оставались трое четников — трое счастливцев, которые не успели ступить на мост. Четники увидели сигнал Дрошни, и все поняли. Андреа, которого от Дрошни отделяло семьдесят футов, лишился своего укрытия и начал спускаться вниз по опасному склону. Дрошни он не видел из-за крутизны берега. Одни из четников прицелился в Андреа и выстрелил.
