Лэрри Бонд - Котел
Администрация президента тоже не была единодушна в вопросе целесообразности дальнейших поставок нефти и газа в Восточную Европу. Коалиция, состоящая из министров энергетики, обороны и госсекретаря, все еще поддерживала программу. Но внутри самого кабинета все чаще находились желающие критиковать программу, тем более что опросы общественного мнения показали, что население Соединенных Штатов на их стороне. До сих пор твердая решимость президента помочь полякам, чехам и словакам не давала дебатам разгореться в полную силу. Политики, противостоящие программе, считали нужным вести свою полемику, не предавая ее гласности. Но ситуация может измениться в любую минуту, если они поймут, что твердая решимость их лидера поколебалась.
Хантингтон знал, как легко бывает превратно истолковать действия политических лидеров. Правильно это было или нет, но чиновники, противостоящие энергетической программе президента, видели в нем, Хантингтоне, "злого гения", стоящего за решениями президента по этому вопросу. Поэтому, если он бросит все и отойдет от дел, даже по причине пошатнувшегося здоровья, он, вполне возможно, унесет с собой и тот шаткий консенсус, к которому удавалось до сих пор прийти кабинету. Тогда вся злость и все сомнения противников энергетической программы могут попасть на первые полосы газет. А изоляционисты как в конгрессе, так и в центральной прессе давно уже притаились в ожидании того момента, когда администрация нынешнего президента слегка пошатнется.
Это и было решающим фактором.
Франция и Германия тоже ждали своего часа. Они надеялись, что утомленная холодной войной Америка согласится сдать им на милость восточноевропейские страны. Нет, Росс Хантингтон без борьбы не сдастся. Это не было просто очередным сражением различных фракций, добивающихся контроля за деятельностью администрации. И убитые в гданьской катастрофе еще раз напоминали об этом. Кто бы ни поместил бомбу на борт "Северной звезды", он объявил тем самым войну Америке.
Президент разделял мнение Хантингтона по этому вопросу. Этим и объяснялось чрезвычайное заседание, собранное в Кэмп-Дэвиде.
Хантингтон внимательно изучал людей, собравшихся вокруг камина в гостиной. Харрис Терман, как всегда, стоял поближе к президенту, окутанный клубами дыма, вьющегося из его любимой трубки. Его правильные, патрицианские черты были непривычно напряжены. Терман был госсекретарем, и большинство последствий борьбы против поставок нефти касались непосредственно его. Клинтон Скоуфилд, министр энергетики, напротив, выглядел гораздо спокойнее. Он прислонился к стене, скрестив руки. Министр обороны, Джон Лусиер, стоял рядом со Скоуфилдом. Лусиер был на несколько футов ниже любого из присутствующих в комнате. Его умные карие глаза ярко сверкали за стеклами очков в черепаховой оправе. Последний член группы, Уолтер Куинн, глава ЦРУ, устроился в кресле, стоящем у камина. Время от времени он вытирал пот со своего высокого, лысеющего лба, но тем не менее оставался на прежнем месте. Уолтер Куинн с его бумажной работой, замедленным обменом веществ и отвращением к физическим упражнениям имел лишний вес и чувствовал себя сидя гораздо удобнее, нежели стоя. Переносить жару он научился, проводя полжизни в раскаленном жарой Вашингтоне, в то время как другие отправлялись летом на загородные виллы.
Одеты все были весьма пестро – джинсы, шерстяные брюки, свитера, открытые охотничьи жилеты, расстегнутые лыжные куртки. И все, собравшиеся в гостиной, поддерживали решение президента оказать помощь восточноевропейским республикам.
Пресс-служба Белого дома сообщила журналистам, что все они отправились в Кэмп-Дэвид на однодневную лыжную прогулку. На самом деле президенту хотелось обсудить положение в Европе, не вызвав очередной стычки между теми, кто хотел помочь трем небольшим европейским странам, и теми, кто предпочел бы забыть об их существовании.
Хантингтон отошел от окна и придвинулся ближе к огню. Нельзя было больше позволять своему усталому воображению блуждать неизвестно где. Он здесь для того, чтобы обсудить политические перспективы, а не любоваться на падающий снег.
Они и так уже достаточно времени потратили на прогулку.
Скоуфилд подвинулся, давая ему место у очага, и продолжил прерванную речь:
– Я хочу сказать, господин президент, что если мы очень быстро не предпримем решительных мер, вся гданьская операция пойдет ко дну. С ней будет покончено.
– Проблемы со страхованием?
– Конечно. – Министр энергетики провел рукой по своим непослушным рыжим волосам. – Ллойд и все остальные агентства, страхующие морские суда, за последние два дня подняли ставки на страхование балтийских танкеров на триста – четыреста процентов. Это взвинчивает цены далеко за те пределы, которые могут позволить себе поляки и которые в состоянии финансировать мы. – Он нахмурился. – К тому же мне постоянно звонят из корабельных и нефтяных компаний, которые нам удалось задействовать. Все они хотят выйти из дела. Именно теперь, а не после. Никому не хочется, чтобы с его имуществом случилось то же, что с "Северной звездой".
– Черт! – Президент, глубоко задумавшись, потер подбородок. – А как обстоят дела со снабжением в Европе?
– Все еще неважно. – Скоуфилд выглядел мрачным. – Даже при бесперебойных поставках нам едва удавалось ввозить достаточно нефти и газа. По нашим данным, во всех трех странах осталось топлива на десять дней. А если погода будет плохая, то и меньше.
О, боже! У Хантингтона пересохло во рту. Поляки, чехи и словаки и так ввели в действие почти невообразимые программы экономии энергии. Ни один владелец частного автомобиля не мог достать бензина для его заправки. Во всех городах действовал комендантский час, после наступления которого строго запрещалось зажигать свет. Десятки фабрик работали нерегулярно, оставляя без дела десятки тысяч квалифицированных рабочих. Граждане всех трех стран вели жизнь, полную тьмы, страха, холода и уныния. И Росс сомневался, долго ли протянут их правительства, если дела дальше пойдут еще хуже.
Он знал, что Скоуфилд, Терман и остальные разделяют это убеждение. Он читал это на их лицах.
Президент не мигая смотрел в огонь, явно размышляя о том же самом. Всего на одну секунду опущенные плечи и потухший усталый взгляд президента напомнили присутствующим о его возрасте. Но когда он снова поднял глаза, его помощники вновь увидели то же жесткое, чуть мальчишеское выражение лица, которое он всегда демонстрировал публике.
– Хорошо, джентльмены. Мы попытались помочь нашим друзьям выбраться из кризиса и теперь сами оказались в трудном положении. Вопрос в том, что нам теперь следует делать.
– Вы не рассматриваете вариант отступления? – осторожно спросил Скоуфилд.
– Нет.
Министр энергетики удовлетворенно кивнул.
– Тогда мы справимся, господин президент. – Он выпрямился. – Прежде всего необходимо поддержать бесперебойный поток нефти и газа. Для этого нам, возможно, придется самим страховать эти танкеры. Причем полностью, несмотря на все потери.
– А где найти деньги? – Харрис Терман не скрывал своего скептицизма. – Боже правый, по предварительным прикидкам счет за катастрофу "Северной звезды" составит почти миллиард долларов к тому моменту, когда все адвокаты закончат свои дела. А что если случится еще одно несчастье такого же масштаба? Мы не сможем собрать такие суммы, не обращаясь в конгресс.
– Конечно, – Скоуфилд натянуто улыбнулся. – Именно поэтому мы должны сделать так, чтобы подобных "несчастий" больше не случалось. – Он поглядел на стоящего рядом невысокого человека. – Правда, Джон?
Министр обороны сделал шаг вперед и оказался на пятачке, освещаемом пламенем камина.
– Именно так. – Он обернулся к президенту. – Я говорил с шефом морских операций. Мы можем собрать силы для надлежащего эскорта в течение недели. Если к нам присоединятся англичане, то еще быстрее. Если окружить каждый танкер военными кораблями и авианосцами, можно быть уверенными, что он дойдет до места невредимым.
– Военными авианосцами?
– Не обязательно, господин президент. Вполне целесообразно задействовать авианосцы, курсирующие в Северном море, но основная часть работы ляжет на более мелкие корабли – сторожевые и миноносцы. Балтика слишком миниатюрна для чего-то большего. – Лусиер поправил очки, надвинув их на переносицу. – Думаю, будет также целесообразно расставить по периметру гавани установки типа "Пэтриот" и "Хок". – Губы министра обороны раздвинулись в едва заметной улыбке. – На случай, если какому-нибудь маньяку придет в голову пустить над Польшей бомбардировщик.
– Это разумно. – Президент несколько секунд постоял, засунув руки в карманы. Затем кивнул. – Хорошо, Джон. Поработайте над планом и представьте его мне. Если это возможно, к завтрашнему утру.
