Николай Калифулов - Марионетка
— Что будем делать? — задал вопрос Левченко.
Андреев молчал. Он поднялся и стал внимательно осматривать каждый уголок, каждую щель, пытаясь руками расшатать доски и бревна. Левченко, увидев это, тоже подключился. Наконец они обнаружили, что одна из досок в потолке немного поддалась их совместным усилиям. Напрягаясь, сыщики отодрали доску, а затем вторую, третью.
— Двойной потолок, — отметил Андреев.
— А если попытаться выбить торцом уже оторванной доски?
— Шум будет, могут услышать! Будем выдавливать остальные доски.
После напряженного физического труда им удалось выбраться наружу, разобрав часть крыши. Выбравшись из бани, они подкрались к входным дверям домика и попытались ее открыть. Было тихо. Ночью мороз усилился, и сыщики изрядно замерзли. Дверь не поддавалась.
— Изнутри заперто! — сообщил Левченко.
— Придется ждать его здесь, — отреагировал его товарищ.
— Да ты что, Андрей! Мы же замерзнем!
— А что ты предлагаешь?
— Есть предложение выкурить его.
— Каким образом?
Левченко объяснил:
— Я сейчас влезу на крышу и заткну трубу вот этим тряпьем, — и он многозначительно показал на подстилку, которая лежала на крыльце у входа, потом продолжил: — Он скоро начнет задыхаться от дыма, и ему ничего другого не останется, как выскочить на свежий воздух. Тут уж ты не теряйся, встреть его как положено.
Левченко сбросил свою куртку и обувь. Раздетый, в одних носках, он лихо взобрался на крышу и прикрыл трубу. Ждать пришлось недолго. Входная дверь резко отворилась, и из дома, задыхаясь и кашляя, выскочил «Гнус». Андреев встретил его мощным прямым ударом, от которого тот рухнул без чувств.
— Ты его не убил?
— Ничего, очухается, падла! — сказал Андрей и втащил «Гнуса» в избу.
На столе сыщики обнаружили трансивер. Левченко от удивления присвистнул и отметил:
— Связь у них налажена почти как у настоящей шпионской организации.
— Обыщи его, Леня, и привяжи ногами к табуретке, чтобы не сбежал.
Осмотрев стол, Андреев обнаружил их табельное оружие. Он посмотрел на Ивана и произнес, обращаясь к своему напарнику:
— Плесни ему на голову водички и потряси, чтобы очнулся быстрее.
Левченко принес ковш воды и стал медленной струйкой лить в лицо, при этом пару раз он встряхнул его. Ресницы его глаз задергались, и Гнусавин очнулся. Он со страхом смотрел на сыщиков. Андрей встал и подошел к стене, где на гвозде висело ружье. Осмотрев его, он направил стволы на «Гнуса».
— Ты труп, «Гнус»! — крикнул сыщик.
Раздался сильный грохот. Картечь просвистела чуть выше головы «Гнуса» и вошла глубоко в стенку. «Гнус» упал.
— Подними его, Леня.
Левченко встряхнул Гнусавина и поставил на место. Под ногами, где стоял «Гнус», образовалась лужа. Андрей поморщился и отвернулся. Закурив сигарету, он несколько раз затянулся и обратился к «Гнусу»:
— Рассказывай все. Видит Бог, я второй раз не промажу, выстрелю тебе в живот. Смерть будет мучительная. Начальству своему доложу, что ты оказал вооруженное сопротивление.
«Гнус» молчал, опустив голову.
— Отвечай, сука!
— Я-я, я-я, — залепетал он.
— Отвечай! — закричал Андрей.
Он направил стволы на Гнусавина. Левченко с интересом следил за этой сценой.
— Только смотри не нажми нечаянно курок, — тихо шепнул он.
«Гнус», видя решительность Левченко, решил, что это лишь ловкий трюк, с помощью которого у него хотят выудить показания. Он отрицательно мотнул головой:
— Я ничего не знаю.
Приклад ружья обрушился на голову бандита, тот охнул и упал на пол. Вставая, он стиснул зубы. Андрей подошел ближе, размахнулся и нанес удар по подбородку, вкладывая всю силу в этот замах. Опрокидывая табуретку, бандит полетел на пол с развороченной скулой. Однако он был еще в сознании. По подбородку бежали тонкие струйки крови. «Гнус» попытался шевельнуться и что-то пробормотать, но изо рта, наполненного кровью, не слышалось ни слова. Получалась какая-то каша.
— Говори, собака!
Андреев пинал лежавшего бандита ногой.
— Говори!
— Я-я, я-я, — бандит пытался что-то пролепетать. — Я-я ничего не знаю.
Страх перед мафией оказался сильнее страха смерти.
— Не знаешь?! Не знаешь?!
Долго сдерживаемое нетерпение Андреева, его гнев, накопившийся в нем за все эти дни, прорвались сегодня.
— Не знаешь?! Не знаешь?! — повторял он, как сумасшедший, и с размаху бил ногами лежавшее перед ним тело, уже не разбирая, куда бьет. Один из ударов его тяжелого ботинка пришелся прямо в пах, и лежавший бандит скорчился от дикой боли.
— Успокойся!
Видя, что дело заходит слишком далеко, Левченко попытался оттащить Андрея.
— Все! Хватит!
Ему с трудом удалось увести рассвирепевшего не на шутку Андреева в другую комнату.
— Да сядь ты, успокойся.
Левченко толкнул Андрея на стул:
— Садись.
Постепенно Андреев пришел в себя.
— Сукин сын, — пробормотал он тихо. — Я ему в прошлый раз поверил, помог ему, а он так меня подвел, скотина.
Левченко промолчал.
— Дай закурить, — попросил Андреев.
Левченко подал сигарету. Андреев затянулся и выдохнул, сидя на табуретке и что-то соображая.
— Ты извини меня, я, кажется, сорвался, что-то на душе мерзко.
— Ладно, сиди здесь, я уж сам справлюсь с этим бандитом. Думаю, теперь он будет разговорчивее.
Войдя в комнату, где лежал «Гнус», Левченко, услышал тихие стоны. Очевидно, «Гнус» был в сознании. Левченко принес в ковшике воды и плеснул в лицо лежавшему на полу бандиту. «Гнус» зашевелился и слабо застонал. Левченко принес еще один ковш и, наклонившись, приподнял голову бандита, вливая воду ему в рот. Зубы мелко застучали, послышались судорожные глотки. Сыщик зашел сзади, поднял тело и перетащил его на топчан. Во время этой процедуры раздавались лишь слабые стоны Гнусавина. Приглядевшись, Левченко заметил, что тот плачет.
— Плакать не стоит. Это только аванс. Конечно, Андреев переборщил, но ты тоже хорош гусь.
Ничего не знаю, ничего не знаю, а сам раскроил нам головы. За что, спрашивается? Вообще за все твои мерзкие дела мы должны тебя растерзать, а мы еще нянчимся, уговариваем тебя.
Гнусавин постепенно приходил в себя и, собравшись с духом, заметил:
— Я же вас не убил, а ведь вполне мог. Пожалел. Хотя от шефа получил приказ ликвидировать вас.
— От какого шефа? Как его фамилия?
— Это Верижников. Он приказал вас ликвидировать.
— Так ты работаешь на него? — спросил Левченко.
— Да, это он меня внедрил к вам, воспользовавшись моими семейными трудностями. Он помог мне в жизни. Убедил меня уехать от жены. Купил мне домик на побережье Черного моря, положил солидную сумму на мое имя в банк. Он попросил меня помочь в этом деле, но я-то понимал, что мне надо все это отработать. Доверял он мне еще и потому, что я прихожусь ему родственником.
Левченко удивленно посмотрел на Гнусавина и произнес:
— Все рассказывай, «Гнус», все! Выхода у нас нет. Пока все не расскажешь, ты отсюда живым не выйдешь. Мы тебя пристрелим, или сгоришь вместе с этой отравой. Мое предложение таково: ты рассказываешь нам все, что знаешь, а мы со своей стороны обещаем тебе жизнь, разумеется, в пределах наших возможностей. Хотя, скажу тебе откровенно, мне лично очень хочется собственноручно тебя пристрелить. И если я пока сдерживаюсь, то это вовсе не из-за человеколюбия и уж тем более не от большой любви к тебе. Нам нужно знать все. Тогда я могу гарантировать тебе жизнь. Подумай. Цена вполне достойная. Деньги у тебя, конечно, есть. Ты сможешь ими воспользоваться. По существу, мы даже спасаем тебя, предоставляя возможность выйти из игры. Принимаешь мое предложение?
Гнусавин попытался выпрямиться.
— А если нет? — спросил он.
Неожиданно в руках у Левченко блеснул пистолет.
— Тогда все ясно. Я могу дать тебе только одну минуту.
Гнусавин колебался.
— Вы точно гарантируете мне жизнь и свободу?
Левченко улыбнулся:
— А я мог бы и не говорить этого. Но раз сказал, то гарантирую.
«Гнус» молчал.
— Итак, мой первый вопрос: кто такой Верижников?
— Это «вор в законе», кличка «Туз». Пользуется абсолютным авторитетом в преступном мире не только у нас, но и за границей.
Гнусавин говорил через силу, ему явно не хватало воздуха.
— Сколько членов насчитывает руководимая им преступная организация? Какова ее структура?
— Точное количество я не знаю, но не менее тысячи человек только в Москве, в каждом областном центре, разумеется, есть помощники.
— Кто конкретно? Их адреса?
«Гнус» перечислил всех, кого знал, но «Калифорнийца» он умышленно скрыл, наверное, помня о том, что тот ему неоднократно спасал жизнь в Анжерской зоне.
— Когда ваши люди приедут за героином?
