Борис Бабкин - Ожерелье смерти
Снова подняв трубку, женщина набрала номер.
Вытерев вспотевший лоб, Роза посмотрела на лежащих у стены Соловья и мужчину в белом плаще. Вытащила из бардачка «жигулей» аптечку, достала лейкопластырь. Присела возле лежащих, поочередно проверила пульс. Облегченно вздохнув, вытащила из кармана носовой платок. Разорвала его пополам, наклонилась к Соловью.
— Мы здесь до второго пришествия сидеть будем? — ни к кому не обращаясь, спросил Павлов.
— А что ты предлагаешь? — посмотрела на него Алла.
— В свое время я предлагал тебе кое-что, — еле слышно проговорил он. Но женщина услышала его. Сердито сверкнув глазами, она хотела что-то сказать. Но, опередив ее, он уже злее и громче добавил: — Собственно, и здесь я оказался только потому, что хотел напомнить тебе об этом…
— Я не нуждаюсь в напоминаниях! — резко прервала его Бочарова. — Я все прекрасно помню!
— Неужели? — язвительно спросил Павлов.
— Тс-с! — остановил их Псих.
Гольских быстро выключила свет. Все прислушались. Из открытого люка доносился неясный шум. Неожиданно из него в потолок ударил яркий пучок света.
— Товарищ капитан! — донесся снизу мужской голос. — Здесь железная лестница наверх!
— Вот и влипли, — буркнул Павлов.
— Псих, — простонал Лютый, — дай «дуру»!
— Псих? — изумленно прошептал Костя.
— Держи, — послышался тихий голос Смирнова. В темноте раздался щелчок предохранителя.
— Идите сюда, — позвал голос Нонны. — Здесь ход на чердак есть.
— Вы предусмотрительная женщина, графиня, — похвалил ее Павлов.
— Это не я, — не приняла комплимент женщина, — моя мама сделала.
— Чудная старушка.
Смирнов чиркнул спичкой. Потом протянул коробок Алле:
— Держи. Светить будешь.
— Ты сам освещай наш путь во мраке, — отстранил его Костя. — А то потом тащить придется. Взяли, сударыня, — обратился он к Бочаровой.
— А твой друг, — наклоняясь к Лютому, насмешливо спросила она, — только драться умеет?
— И еще кое-что, — заверил ее Костя.
Псих, держа в одной руке зажженную спичку, другой помог Нонне отодвинуть свободно ушедшую в сторону на полметра стену. Удивленно выматерившись, заглянул в проем. Наверх, к квадратному люку, уходила широкая деревянная лестница.
— Быстрее! — поторопила остальных Нонна.
— Заверяю вас, графиня, — с помощью Бочаровой поднося к лестнице Лютого, успокоил ее Костя, — у нас уйма времени.
— Ты все такой же хвастун, — не преминула поддеть его Алла.
— Настоящий человек меняется только внешне, — поучительно начал он. — А посему…
— Я сам, — прервал его стонущий голос Дубова.
Присев возле люка, Буров спокойно смотрел на подрагивающую лестницу и приближающийся свет фонарика. В губах он держал тонкий шнур, конец которого опускался вниз. Двумя руками Лев удерживал поставленную вертикально тяжелую крышку люка. Услышав медленно приближающееся прерывистое дыхание, он усмехнулся.
— Тут веревка! — раздался с лестницы молодой взволнованный голос.
— Не трогать! — успел услышать Буров команду снизу. Но чуть раньше он отпустил конец шнура и с силой захлопнул люк, задвинул засов, бросился к проему в стене. Ступив на лестницу, услышал голос Нонны:
— Стену задвинь!
Обернувшись, нащупал железное кольцо, рывком закрыл проем.
— Вверху засов, — подсказала женщина. Задвинув засов, Лев вопросительно поднял голову.
— Звезды рассматривать будешь потом! — недовольно проговорил Павлов. Буров по лестнице поднялся на чердак.
— Можно надеяться, что второго хода на чердак нет? — спросил Костя.
— Есть, — со вздохом отозвалась Нонна.
— Значит, побегать все-таки придется, — заключил Константин.
— Вряд ли, — возразил Псих. — Чердак уже проверяли.
— А ты откуда знаешь? — недоверчиво спросил Павлов.
— Он прав, — поддержал уголовника Буров. — Здесь свежие следы.
— Чингачгук и Следопыт, — буркнул Костя. — Остается надеяться, что наши товарищи правы.
— А теперь куда? — негромко спросил Лютый.
— Вообще-то вопрос задан по существу, — заметил Павлов. — И весьма своевременно.
— Я не знаю, — растерялась Гольских.
— Значит, влипли, — сделал вывод Псих. Некоторое время все молчали.
— Так как у нас для общения не так уж и много времени, — заговорил Павлов, — может, мне кто-нибудь сумеет объяснить, в честь кого или чего был устроен этот грандиозный турнир по мордобою?
— Хрен его знает! — зло ответил Смирнов. — Я только в одно въехал: это не менты.
— Тебе ни в наблюдательности, ни в сообразительности не откажешь, — раздался насмешливый голос Бочаровой.
— Слушай, ты, — зло процедил Псих.
— Я вся внимание, — сказала женщина.
— Глохни! — выпалил Смирнов. — Или я тебе зубы вырву!
— Так ты еще и стоматолог? — удивилась она. — Господи! Сколько же в тебе талантов!
— Хватит вам! — сердито сказала Гольских.
— Не очень-то вы дружны! — весело подметил Павлов.
— Просто не хватало времени подружиться, — фыркнула смехом Алла и, чуть помолчав, вполне серьезно сказала: — Правда, они нам с Нонной дважды жизнь спасли. Может, и больше. Но за два раза ручаюсь! — Положив руку на плечо удивленного Психа, тихо спросила: — Не злись на меня. Просто я такая… — помолчала, подыскивая определение, но не найдя ничего, на ее взгляд, подходящего, поблагодарила: — Спасибо.
— Ты чего-нибудь понял? — подал голос удивленный Лютый.
— Увянь, — тихо попросил его ошарашенный Псих.
— Может, объясните, что к чему? — после довольно продолжительной паузы спросил Костя.
— Это не обязательно знать всем! — резковато ответила Алла.
— Понял, — согласно кивнул он.
Некоторое время все молчали. Затем Буров поднялся и беззвучной тенью двинулся к чердачному окну.
— Куда он? — спросила Гольских. Уяснив, что вопрос адресован ему, Костя ответил:
— У нас свои секреты. Вернулся Лев быстро.
— С этой стороны можно спуститься, — начал он. — Милиция в доме и у входа. Если тихо, то сможем уйти.
— Ты это всем или нам?
— Я на поле боя союзников не бросаю, — проворчал Лев.
— Лестница с крыши спускается во двор рядом с главным входом, — вмешалась Нонна. — А на противоположной стороне дома спуститься невозможно.
— По веревке, — сказал Буров, — вполне возможно.
— А где ее, эту веревку, взять? — тихо засмеялась Алла. — Или, как в приключенческом кино, будем делать ее из обрывков одежды?
Не отвечая, Лев подошел к чердачному окну.
— Пошли, — поднялся Павлов. — У Бура есть все.
— На крыше не разговаривать! — строго предупредил Лев. — Если кто сорвется, лететь молча!
— Прекрасная перспектива! — оставаясь верной себе, сказала Бочарова.
Подхватив хромающего Лютого, Псих помог ему дойти до окна. Остальные уже были на крыше. Буров бесшумно проверил край крыши, вернулся.
— Края не острые, — прошептал Лев на ухо Косте. Расстегнул куртку, достал конец тонкого прочного шнура, отдал его Косте и быстро закрутился на месте. Павлов наматывал на согнутую в локте руку шнур.
— Во капканы мочат! — с невольным уважением прошептал Лютый.
— Лихо, — согласился Псих.
Через несколько секунд в руках Павлова был моток эластичного шнура. Привязав один конец к вбитой в дверь чердачного окна железной скобе, он отдал моток Бурову. Лев стал осторожно идти к краю крыши, разматывая моток. За метр до края лег. Осторожно подполз к краю, выглянул и осмотрелся. Затем его темный силуэт исчез. Затаив дыхание, остальные напряженно вслушивались в темноту. Натянутый шнур внезапно ослаб. Костя схватил его. Почувствовав несильные частые рывки, облегченно вздохнул.
— Берись за шнур и осторожно спускайся к краю крыши, — сказал он Нонне. — Там за что-нибудь ухватись. Я начну поднимать шнур. Увидишь привязанный к нему ремень, возьми его и застегни у себя на талии. Я буду тебя спускать. Старайся все время быть лицом к стене. Ладони выстави перед собой…
— Я в свое время была неплохой альпинисткой, — улыбнулась она и, ухватившись за шнур, начала быстро спускаться. За метр до края крыши легла.
— Ты тоже альпинистка? — шепотом спросил Бочарову Костя.
— Скалолазка, — вполне серьезно ответила она.
— Вперед, скалолазка, — почувствовав подергивание шнура, сказал Павлов.
— На всякий случай — прощайте! — Ухватившись за шнур, Алла быстро заскользила вниз.
— Тебя подстраховать? — Павлов посмотрел на Лютого. — А то твоя нога…
— Бабы сами спускаются, — обидчиво прервал его Лютый. — А я что, хуже?
— Бегом к забору! — шепнул Буров женщинам.
Обе с уважением посмотрели на его едва различимое в лунном свете непроницаемое лицо и, пригнувшись, побежали к забору. Уперев ноги в землю, Буров чуть натянул шнур. Он напряженно ждал появления раненого уголовника. Им обеспечено прикрытие на земле, напарник на крыше сделает так, как надо. Первыми спустились женщины. Третьим будет раненый уголовник. Павлов пойдет последним.
