Сергей Зверев - Крылатая разведка
– Ну, Инга!!! – требовательным тоном поторопила меня Люба. – Мне сейчас предстоит что-то отвечать своим. Они должны найти меня в крайне плачевном состоянии. Тогда тебя уж точно объявят в розыск.
Я занесла было руку, но остановилась. Оставлять синяки либо даже царапины на этом гладком милом лице было для меня чем-то варварским.
– Мне сложно ударить женщину, тем более тебя, – только и произнесла я.
– Понимаю, я вот тоже… Мужчину ударить могу, а вот женщину нет. – Люба в который раз улыбнулась всеми своими симпатичными ямочками.
Тут я вспомнила, как Люба обошлась с ныне покойным Председателем, после того как он намекнул насчет будущего Любиной дочери. Трудно поверить, что столь решительной женщине трудно кого-либо ударить.
– Наверное, в этом просто не было надобности? – спросила я.
– Пару раз была. Как-то допрашиваемая грузинская наркоторговка бросилась на меня прямо в кабинете, кулаками бить стала, ногтями царапаться, я аж завизжала. Ну прибежали конвойные, еле ее от меня оттащили. А я потом ходила с синяком под глазом и с расцарапанным носом. А второй раз вообще до смешного. Лето, солнце, зелень. Я с совещания иду, в форме милицейской. Тогда я еще майором была. Ну вот, иду мимо рынка, вся такая радостная, сияющая. Вдруг вижу – молоденькая цыганка по карманам у граждан шарит. Я в форме, при исполнении. Сумела к ней незаметно подкрасться и схватила за руку в момент, когда у нее уже был кошелек. И тут она вцепилась мне свободной рукой в лицо. Ногтями! О, представляю, какая это была сцена со стороны!
Я тоже представила эту сцену со стороны. Крупная дама-милиционер пытается задержать большеглазую карманницу-цыганку, а та дерет ногтями ее круглую физиономию!
– Да еще и лягаться начала, – продолжила Люба. – И еще укусила меня. Я ее выпустила, иначе глаза бы мне точно выцарапала. Прохожим, наверное, смешно было.
В самом деле, в этом что-то есть – худенькая глазастая цыганка дерет ногтями даму-майора, у которой маленькие глазки и большая попа. Да еще как дерет – даме-майору дай бог глазки свои поросячьи спасти! А цыганка еще и кусается, да еще пинков по толстой милицейской заднице дает.
– Цыганку я выпустила, домой с расцарапанными щеками пришла, дочка спрашивает: «Что случилось, мама? Кто тебя?» Я ей спокойно ответила, что подралась с очень нехорошей, злой тетей, и та расцарапала мне лицо. Спокойно так объяснила, но дочка все равно плакала, она тогда еще маленькая была.
– Сколько ей лет? – спросила я.
– Уже семнадцать. С половиной. Зовут Ольга, студентка, кандидат в мастера спорта по волейболу, – ответила Люба.
Ответ был исчерпывающим. А вот своей историей про цыганку Любовь Николаевна каким-то странным образом сумела меня раззадорить. При этом Люба совсем не стеснялась своих неудач и слабостей. Сейчас я представила ее в качестве противницы, стало быть, она милиционерша, я преступница. Ну что ж, держись Люба-милиционер. На первый план сейчас вышло все отрицательное в ней, особенно во внешности – глазки, пухлые щеки, светлые бровки. И еще я вспомнила, как она хотела заковать меня в наручники. Так что на сей раз моя рука не дрогнула. Однако Люба в свою очередь сумела взять меня на прием. Заломила мне руку и завела за спину. Она проделала это весьма ловко для женщины ее комплекции. И хватка у Любовь Николаевны оказалась крепкая, мужская.
– Разве так бьют? – в самое ухо произнесла она, не торопясь при этом отпускать. – Ну-ка работай как надо! – При этих словах Люба дала пинка под мягкое место, одновременно отпустив мои руки.
Я с трудом удержалась на ногах, но сумела развернуться и нанести ответный удар. На сей раз я сработала «как надо»…
– Я тебя не сильно? – Спустя полторы минуты я осматривала Любино лицо, шею и оголенное плечо.
В момент нашей потасовки у нее порвалась верхняя одежда.
– По-моему, в самый раз, – улыбнулась Люба. – Ну все, нечего тут надо мной причитать… Быстро отсюда. Через десять минут я свяжусь со своими… Давай не задерживайся! Мое лицо – это теперь моя гордость. Все будут знать, что я оказала достойное сопротивление бойцу спецназа!
Спустя сорок минут такси, которое я вызвала, проехало больше половины пути до объекта «85-й км». А в моей голове все стояли слова Любы, когда она рассказывала про свою маленькую дочь: «Что случилось, мама? Кто тебя?» Вот кто меня так спросит?
Некому меня так спросить…
10
Объект «85-й км» – это не одно строение, а целый комплекс зданий. С виду ничем не примечательных. Стоят себе несколько скромных построек рядом с лесом, глаза никому не мозолят, шоссе к ним не ведет, а подъехать можно лишь по проселочной дороге, которую весной и осенью развозит так, что передвигаться по ней можно лишь на высоких колесах внедорожников. Так что до самого «85-го» случайные люди, как правило, не добирались. Я открыла калитку одного из участков, прошла по забетонированной дорожке, затем отсчитала пять шагов от крыльца, отыскала замаскированную в траве консервную банку и нашла в ней ключ от замка. С одной стороны, все по-детски, какие-то «казаки-разбойники», но с другой – новых методов конспирации в разведывательных науках очень немного, поэтому, как правило, пользуемся старыми, проверенными.
– В доме никого, – сообщил Саша, которого я обнаружила в одной из комнат, когда отперла дверь и вошла внутрь.
Он немного напугал меня. Самую малость, уж больно неожиданно появился передо мною. Но, с другой стороны, я сама дала ему по телефону координаты, и трудно было ожидать от разведчиков ВДВ каких-то других действий.
– Мы уже давно здесь, Инга Валентиновна, – произнес Валера Касаткин, вышедший из соседней комнаты.
В руках у него был укороченный автомат Калашникова, так называемый «десантный вариант». Да, лихие ребята мне попались, с каким богатым «неучтенным» арсеналом! По закону за это срок, и не условный.
– Значит, мы первые? – оглядев внутреннюю обстановку, произнесла я.
– Пришли первыми, уйдем, дай бог, последними, – отозвался Валера.
В руках у Саши был пистолет-пулемет импортного производства, очень удобный для ближнего боя.
– Если он придет не один, то нам придется начать первыми, – сообщил Валера.
У меня возражений не было. Родионов и в самом деле мог явиться с тремя, а то и с пятью головорезами, натасканными в подведомственных покойному Председателю частных охранных структурах.
– Огневые точки выбрали? – спросила я.
– Кто-то когда-то за дурацкие вопросы обещал в лоб бить? – напомнил мне Валера.
– Я к тому, что надо контролировать подходы к дому, ну и… комнату, где у меня будет беседа с Родионовым, – пояснила я.
– Если он придет. – Валера, как всегда, был сомневающимся и этим начинал раздражать.
– Придет, – поддержал меня Саша. – Я бы на его месте пришел.
Наверняка он слышал и видел, как полтора часа назад по нескольким каналам телевидения показали мой портрет как анфас, так и в профиль и просили немедленно сообщить о моем местонахождении. Люба сдержала слово – я была объявлена в розыск.
– Улицу контролирует Валера, а я часть улицы и дом, – пояснил Саша.
– Тогда по местам, – распорядилась я.
Рам и Радж заняли огневые позиции, а я уселась в кресло подле окна и стала ждать. Таким образом прошли полчаса, потом час. Затем следующий.
– Спать хочется? – услышала я голос Валеры.
А то! Он еще спрашивает! А я в самом деле закрыла глаза, отключилась от всего. Вдруг он и в самом деле сюда не придет, этот Родионов-Дракон? Уничтожит ноутбук и обратно к хозяевам, дескать, немного оплошал, не обессудьте, компьютер Лимма пришлось ликвидировать… Мы будем сидеть здесь сутки, и если к вечеру следующего дня Родионов не появится здесь… Нет, я даже думать об этом не могу! Потому что он появится! И Саша тоже в этом не сомневается…
– Хочешь песню послушать? – спросил Валера. – Если что, предупредим, а сейчас расслабься…
– Почему пост оставил? – отозвалась я не очень любезным тоном.
Хотя, с другой стороны, я тут с закрытыми глазами, в кресле, а Раму и Раджу сидеть на своих «огневых точках» и смотреть в оба. И возможно, не менее суток.
– Подходы к дому контролирует Саша, – ответил Касаткин. – А я сейчас его сменю. Полчаса ему на отдых, по-моему, справедливо?
– Справедливо, – кивнула я. – Что за песня? Если про «секс – дело славное, богоудное и всепогодное», то это я уже слышала. Достаточно.
– Нет, песня про другое. Но пою тоже я.
– На цыганском?
– На русском. Великом и могучем.
– Ладно, давай…
Ну что ж, можно немного расслабиться. Приобщиться к «прекрасному». Валера протянул наушники и включил плеер. И я услышала… Эта песня была совсем не похожа на песни «графа Мэджи».
Лишь пыль от сапог и окопы в округе,
Но душу согреет письмо от подруги.
Надежда на то, что в тебя кто-то верит,
Проверит любовь, и солдата проверит.
Какою бы трудной ни стала дорога,
Две бани до дембеля – это немного,
Крестами зачеркнутый весь календарик,
Но что этот бой нам сегодня подарит…
Далее шел припев:
